Даниэль Дакар - Три грани мизерикорда [litres]

– Что, совсем никаких внешних контактов? – прищурилась Агата.

– Ну, почему же… Служба охраны работает посменно, многие отдыхают на планете, как и прочие работники, но…

– Внедриться пробовали? – вступил в разговор Аскеров.

Судя по лицу бывшего полицейского, в данный момент он прокачивал все возможные варианты. Девушка ощущала исходящие от него флюиды и была уверена, что в голове Леона крутятся сейчас такие неблаговидные, но крайне эффективные понятия, как «насилие», «подкуп», «киднеппинг» и «шантаж».

– Пробовали, – покладисто кивнул Франц. – Глухо. Идейные соображения тут не катят, деньги… страх сильнее, мистер Аскеров. По-моему, напугать человека больше, чем это делает господин Хо, невозможно. Потерять тело, стать лишь матрицей, которая может быть записана на хотя бы относительно живой носитель, а может и не быть на него записана… или записана в урезанной, уродливой форме… Не говоря уж о том, что эти его роботы – а таких среди низового звена большинство – запрограммированы на абсолютную преданность хозяину. И даже если мы сможем произвести внедрение, время…

– Слабость любой крепости – те, кто её защищает и населяет, – негромко произнесла Агата. Теперь нож перелетал из руки в руку, накручивая в воздухе три с половиной оборота – не больше и не меньше. Лезвие, рукоять, снова лезвие… – Меня интересуют слабости господина Хо. Не говори мне, что у этого паскудника их нет. Не верю. Так не бывает.

– И тем не менее…

– Вздор, Франц. Не смеши мои сапоги, у них нет чувства юмора.

– Он сластолюбец, но я не уверен, что это слабость. Скорее, пикантное дополнение.

– Женщины? Мужчины? Дети? – девушка была серьёзна и конкретна, как врач, ставящий диагноз непростому больному. Или симулянту.

– В основном женщины. Иногда – юноши. Но редко.

– Излюбленный тип? Франц, не корчи из себя оскорблённую невинность, это совершенно не твоё амплуа. И не моё. Какие девушки в обозримом прошлом навещали Мануэля Хо в его возвышенном уединении и как они попадали на остров Дин?

Спутник поморщился, но послушно развернул в воздухе большой дисплей. Оборудование, которое Пит Гринбаттл считал стандартной комплектующей обычной гостиной, превосходило очень многие профессиональные сеты.

Агата соскочила со стойки – куда делся нож, заметил только Франц, да еще, пожалуй, Аскеров; может быть, и Заславский, но варианты возможны всегда – и застыла перед дисплеем. Пальцы она сцепила на затылке, локти выставила вперёд, как будто сознательно сужала себе поле зрения. Бедра вдруг бескостным змеиным движением качнулись влево. Потом вправо и снова влево.

– Интересно. Более чем. Как это при таких комплексах господин Хо сумел занять высокое положение в иерархии компании? Сублимация, что ли?

– Ты заметила, – трудно было сказать, вопрос это или утверждение.

– Естественно, Франц. Конечно, мой золотой сертификат, выданный на Волге, по земным меркам и на медь-то тянет с трудом, но кое на что даже я способна.

– Я не имел в виду…

– Имел-имел. И правильно имел, кстати. Так как они туда попадают?

– Некоторые необходимые для работы данные из других подразделений, расположенных на планете, доставляют туда по старинке, на носителях, с курьером. Обычно раз в три-пять дней. Небольшой атмосферный катер… не доверяют электронным средствам передачи. Разумно, в принципе: кто-нибудь вроде нашего Пита вполне мог бы вклиниться. Собственно, такие попытки предпринимались неоднократно, именно поэтому, в конце концов, и остановились на курьерской доставке. Ещё до того, как после налёта на штаб-квартиру господин Хо окончательно перебрался на Дин. Правда, никогда заранее не известно, повезут информацию или только подарок для господина Хо. И будет ли контейнер действительно чем-то ценным или пустышкой.

– Девчонка – курьер?

– Курьер пилот катера, а девчонка…

– Пилот и девчонка… – задумчиво процедила Агата, продолжая покачиваться перед дисплеем. – Пилот и шлюха… Платина, тебе это ничего не напоминает?

Алекс вскочил на ноги, и неожиданно понял, что обыденность, с которой слово «шлюха» слетело с губ Агаты, возмутила только его одного. Фраза «Никогда так себя не называйте!» сначала замешкалась на языке, а потом и вовсе ретировалась подальше от поднявшегося в гостиной гвалта. Морально-этические аспекты сейчас не интересовали никого, в комнате, вдруг ставшей маленькой и тесной, обсуждались исключительно технические вопросы.

– Да заменить катер и дело с концом!

– Заменить не проблема, а как быть с системой идентификации?

– Толковый программер…

– А если они сверяют не только коды, но и внешний вид транспорта?

– Значит, надо захватывать транспорт и менять только пассажиров!

– Ну да, ну да… а в это время отправляется сигнал тревоги или просто прерывается подача сообщения «всё в порядке».

– Накрыть полем!

– Пропадёт с радара… нельзя…

– И не забывайте, что данные пассажиров тоже наверняка передаются! Вот будет здорово, если на остров вылетит блондинка, а прилетит брюнетка!

– Сигналы катера и данные о курьере и «подарке» – ерунда. Если правильно обрисовать проблему Питу, он всё сделает. Но как осуществить замену пассажиров в воздухе так, чтобы катер не изменил ни высоту, ни скорость?

– Эх, был бы цел «Бистяра», так никаких проблем… подобрались бы в режиме невидимости, приняли на борт… просто на борт, и летим себе дальше спокойно, с той же скоростью и высотой, никуда не торопимся, пассажиров меняем на нужных. Если с сигналами всё в порядке, то трудностей не… ты чего, Леон?!

– Варфоломей, дорогой ты мой, – отчетливо, выделяя каждый слог, проговорил Аскеров, подошедший к Платине вплотную и теперь рассматривающий его как музейный экспонат. Голос техника сочился молоком и медом. – Во имя всего коварства Иблиса… Ты сам-то понял, что сейчас сказал?

Пит Гринбаттл, которому поставили чёткую задачу, отправился на «Ревель» в сопровождении Заславского и Аскерова. Требовалось осмотреться и прикинуть, какое оборудование следует доставить на борт. Идея пощипать корпоратов была хороша сама по себе, предложенный же вариант реализации отчетливо отдавал злостным хулиганством, чему Гринбаттл радовался как мальчишка.

Франц умчался по делам. Помимо заключения договоренности с клиникой Хадсона он взялся, по просьбе Агаты, найти хорошего художника, делающего роспись по телу, и пригласить на завтра толкового ювелира. Умеющего быстро работать и держать язык за зубами. Зачем девушке понадобился этот последний, Спутник уточнять не стал: коллега говорит «надо» – значит, будет.

Трейси тоже откланялся: ему не хотелось привлекать к себе внимание полиции слишком долгим пребыванием на Манки. Однако к началу операции, предварительно назначенной через три дня (если предполагаемый вылет курьера произойдёт по графику, походя украденному Питом), он собирался вернуться и поприсутствовать лично. Заславский не возражал – адвокат ему понравился. Да и данные шепотом пояснения Кондового сыграли свою роль.