Даниэль Дакар - Три грани мизерикорда [litres]

И надо, кстати, загодя выгнать из лаборатории и прилегающих помещений посторонних, то есть – всех. Удовольствие не терпит суеты и чужого запаха, не говоря уж о присутствии. Господин Хо давно уже убедился в том, что лишь очень немногие разделяют его представления об удовольствии. А трясущиеся и пытающиеся это скрыть или, того хуже, притворяющиеся бывалыми идиоты… нет уж, нам такого не надо. Всех вон. А пока будет выветриваться запах, можно детально посмаковать предстоящее развлечение.

Правда, вот-вот должны прибыть курьер и «подарок», но это не те дела, ради которых стоит откладывать потеху. Курьер сегодня был таковым только по названию, никакой информации из третьего филиала не предвиделось. Казавшаяся простенькой проблема неожиданно продемонстрировала изрядное упрямство, и недотепы основательно завязли.

Что же касается «подарка», то, пожалуй, этого идиота Гарделя следует уволить. Всё, что в последнее время прибывало из «тройки», не выдерживало никакой критики. И ладно бы речь шла только о рабочих моментах. У всех случаются взлеты и падения, а творческий процесс (господин Хо искренне полагал, что его подразделение занято именно творчеством) на пинковой тяге не работает. Но вот качество «подарков»… неужели у него такие сложные вкусы, что им невозможно угодить? Другие директора филиалов как-то справляются…

Открывать вложенный файл не хотелось: наверняка опять прислали какую-то простушку, смотреть – только настроение себе портить. Однако уже почти принятое решение об увольнении Педро Гарделя требовало окончательного подтверждения, и господин Хо, брезгливо морщась, ткнул соответствующий сенсор. Ткнул – и почувствовал, как низ живота стягивается в тугой, сладко ноющий узел.

Ай да Гардель! Если девчонка хотя бы вполовину так хороша, как на снимке, увольнение отменяется. И все намеченные на сегодня дела – тоже. Эти красные волосы с золотыми змейками в них, делающие женщину похожей на мифическую Медузу… эти бесстыжие зелёные глазищи… эта хищная улыбка… а выбор украшений? Уж она-то не станет ни ломаться, ни кривиться, ни тем более визжать… к черту имперца, никуда он не денется. Кстати, если глаза – зеркало души, этой красотке вполне можно разрешить поучаствовать в предстоящей забаве. Такие бывают оч-чень изобретательны…

Господин Хо, однако, даже и не подумал ускорять решение текущих вопросов или как-то демонстрировать охватившее его нетерпение. Конечно, «пёсики» (охранники-синтеты, разумные ровно настолько, чтобы быть хорошими стражами) – не люди, и их мнение никого не интересует, но всё-таки… не пристало.

И когда ему доложили, что прошедшие проверку «подарок» и доставивший его курьер ожидают на первом этаже корпуса «А», преуспевающему руководителю и в голову не пришло поспешить. Нарочито замедляя шаг, он двинулся в сторону вестибюля, на ходу раздавая указания подчиненным. А то, что выполнение указаний с гарантией освобождало ему ближайшие несколько часов… ничего особенного. Хороший менеджер тем и отличается от плохого, что за него всё делают другие.

Однако стоило матовой стеклянной створке двери скользнуть перед ним в сторону, как выдержка изменила Мануэлю Хо. Девица была вовсе не так хороша, как на присланном Гарделем снимке. Она была лучше. Гораздо лучше. Одна только высокомерная покорность взгляда чего стоит! Какое, к чертям, увольнение?! Премию Гарделю, премию! Пол-оклада. Или даже целый. В зависимости от того, чего больше останется в этом взгляде через час – покорности или высокомерия. В любом случае «подарочек» стоил того, чтобы, переведя браслет в режим циркулярной связи, приказать не беспокоить ни при каких обстоятельствах.

Девчонка стояла у подножия ведущей на второй этаж лестницы – лифтам господин Хо не доверял и в его владениях таковых не было. Да и зачем строить что-то высокое? Свободной земли хватает, а портить пейзаж ни к чему.

Рядом с девицей переминался с ноги на ногу курьер в пилотской униформе и перчатках, редкая страхолюдина. И где только такого откопали? Для контраста, что ли, дабы подчеркивал и оттенял? Ну, Гардель!

А девица-то стоит, не двигается. Ни реверанса, ни поклона, ни даже улыбки… правильно, такой суета не к лицу, и она это понимает.

– Я буду называть тебя Джем [10], – веско проговорил господин Хо, приближаясь.

Женщина чуть склонила голову, не соглашаясь даже, а просто принимая информацию к сведению. Она медленно смещалась в сторону, таким образом, чтобы потолочные светильники сотворили из ее волос костер – или кубло змей. Теперь Мануэль Хо стоял спиной к лестнице. Охранники расположились тремя ступеньками выше. Красотка, похоже, заставляла их чувствовать себя неуютно. Почти так же, как владелец. Ну, не умница ли?

– А почему мальчик такой мрачный?

Хозяин острова позволил своему голосу стать игривым, и Джем улыбнулась:

– Он завидует вам. Удивительно, каким самоуверенным может быть плохо вышколенный персонал! – ее голос манил, обещал, переливался тайным знанием.

– Зависть – это плохо, – с подчеркнуто-фальшивым вздохом констатировал господин Хо. – Эй, ты! Ступай на второй этаж, попей кофейку на дорожку! Твой груз задержится здесь. Надолго задержится. Не так ли, ангелочек?

– Ваше желание – закон, – промурлыкала женщина, сжимая изящными длинными пальцами висящий на мочке уха пистолет.

Набычившийся курьер уже протиснулся мимо охранников, и нога за ногу начал подниматься по лестнице, но Мануэлю Хо не было до этого никакого дела. Подойдя к девице почти вплотную, он протянул руку, дабы оценить упругость груди… и согнулся пополам от убийственной, всепожирающей боли.

Браслет с патроном на нем мелькнул перед полуослепшими глазами, что-то сильно укололо мужчину чуть ниже и левее основания шеи сзади. Рывок, нечто огромное и тяжёлое слетело мимо него с лестницы в вестибюль… это не имело значения. Ничто теперь не имело значения.

– Ваше желание – закон.

Агата сжала серьгу, безошибочно нащупывая притворяющийся элементом декора штырек. Несколько секунд спустя сделавший вид, что споткнулся, Платина оперся ладонями о ступеньку, сгруппировался – и подкованные каблуки ботинок врезались в затылки охранников. Девушка отдёрнула задохнувшегося клиента с пути падающих тел и коротко выдохнула:

– Время!

Потом закрепила вытряхнутым из сумочки пластырем патрон, дабы не выпал, подняла за волосы голову господина Хо и, акцентируясь на каждом слове, проговорила:

– Ты будешь меня слушаться. Ведь будешь?

– Да, – просипел мужчина. Голосовые связки не слушались, но он – это было заметно – старался изо всех сил.

– Несколько дней назад из отеля «Джордж Инн» похитили мужчину. Матрица его сознания здесь?