Дмитрий Градинар - Жестокая гвардия неба [litres]

– Вы чувствуете это? – спросила женщина.

Крейг ощутил обожженными ноздрями едкий и приторный запах, его начало подташнивать.

– Я не уверена, – продолжила женщина, – но вроде бы так пахнет уксус.

– Кислота! – Крейг вспомнил, откуда ему знаком этот запах. Так пахнут электронные платы после травления. Только здесь запах был намного сильнее.

– Вы думаете, существует настолько сильная кислота, которая способна съесть целый поселок?

Вопрос остался без ответа. Приторность таяла, воздух наполнялся привычным запахом моря. Последний отблеск заходящего солнца выхватил на песке темные, будто выжженные паяльной лампой силуэты. Над островом все еще колыхалась странная дымка. Будто бы здесь пользовались магией персонажи сказочной саги. А в заливе Жемчужин всплывали кверху брюхом рыбы. Лишь у края горизонта виднелось стремительно уходящее дальше странное облако. Теперь оно уменьшилось в размерах, потеряв больше половины объема.

– Что это за напасть? – сказала туристка.

– Стакан Дьявола с мертвой водой, вот что! – ответил Крейг.

На губах мужчины, разрывающегося от кашля, появилась кровь. Несчастный турист наглотался воды, она попала и в бронхи и в легкие. Он вот-вот должен был стать еще одной рыбой, плывущей кверху брюхом.

Все, что Тибор рассказывал об Эль-Ниньо штурману «Тесефона», на этот раз не подтвердилось, и погодные качели раскачивались как-то иначе.

– Станция в Дарвине дает подтверждение, атмосферное давление над Северной Австралией растет. Это первое! – говорил руководитель научной группы. – Не доверять этим данным невозможно, это второе! Вместе с давлением растет температура воды. У нас, в районе действия «Тесефона», на три градуса за последние четверо суток, а группа «Риф-2» сообщает о повышении температуры сразу на шесть градусов. Все признаки приближения «Младенца». Но тогда, черт его дери, почему не падает давление во второй контрольной точке, на Таити?

Ксавьера мерил шагами бриф-каюту, вглядываясь в лица сидящих в креслах исследователей. И каждый из них сейчас невольно прятал взгляд, будто бы лично виноват в таком положении вещей.

Невозмутимым оставался только Тибор, которого вообще мало что задевало после известия о бегстве Евы.

– Может быть, у вас есть какие-нибудь мысли? – Ксавьера остановился напротив, склонив голову набок, как любопытный скворец.

Тибор пожал плечами.

– Рост температуры воды приводит в движение воздушные массы. Обычно они перемещаются с запада на восток. А сейчас стоит поискать другое направление, которое они избрали, – поделился догадкой Тибор.

– Хотите сказать, Южное колебание перестало быть южным? И качели, вместо того чтобы раскачиваться вперед-назад, пошли как-то влево-вправо?

– Это единственно разумное объяснение. Теперь циклоны пойдут не вдоль экватора, а как-то по-другому. Может быть, к Африке, может быть, в Восточную Европу.

– Но что заставляет их это делать?

– Вот этого я не знаю.

Ксавьера, удовлетворенный ответом, раскрыл ноутбук, запуская программу погодного моделирования.

– Вот, полюбуйтесь, как все будет выглядеть!

Тибор и остальные шестеро исследователей вытянули шеи.

На экране ожили пульсирующие формы и линии, спроецированные на контуры материков. Привычная картинка была нарушена поперечными косыми черточками, пересекающими экватор. Обозначенные красным области горячего воздуха, которые должны опадать южнее и севернее экватора, на широтах пустынь, теперь хаотично перемещались, блуждая над Европой и Северной Америкой.

Мало-помалу хаос усиливался, привычные направления муссонов и пассатов, потоки над океаническими течениями – все летело к черту! Но, вместе с тем, постепенно стала вырисовываться другая картинка.

Раз! И в Тихом океане забилось новое сердце атмосферы: огромная область нестабильного давления, порождающая циклоны и антициклоны, разлетающиеся во все стороны.

Два! Мексиканский залив закрыт облачным покровом невероятной плотности. Ксавьера вздрогнул, когда увидел, что за параметры выдает программа. Точно такая же зона аномальных облаков темным пологом накрыла Балканы, Восточное Средиземноморье и западное побережье Черного моря. Имитатор атмосферных процессов, заложенный в метеорологическую программу, осветил эти две области сполохами молний.

Три! Центральная Атлантика превратилась в самую настоящую арену, где в роли гладиаторов выступали воздушные потоки невероятной мощности, словно что-то их гнало по невидимым небесным туннелям навстречу друг другу.

Кто-то из исследователей присвистнул, представляя, чем могли бы закончиться такие столкновения.

Четыре! При смене режима отображения стали заметны изменения, происходящие в верхних слоях атмосферы. Льдистые накопления серебристых облаков уничтожались неизвестно как занесенным на эти высоты теплым воздухом.

Пять! Какая-то рябь пробежала в ионосфере планеты.

Шесть! Грозовые фронты, возникшие над Центральной Европой, торопясь, заползали дальше, в Россию и страны Средней Азии. Будто эшелоны с армиями, перебрасываемыми с фронта на фронт.

Семь! Столкновение противоположных по своим характеристикам воздушных потоков порождало торнадо даже там, где прежде их никогда не наблюдалось.

Для более красочной передачи картин нового Ада не хватало лишь музыки Вагнера.

– Какова вероятность всего этого? – задал вопрос самый молодой из исследователей, Ян Штоорм, голландец, чья фамилия так удачно подходила тому ужасу, что происходил на экране в масштабе времени сутки – десять секунд.

– Наверное, не самая большая, – все так же меланхолично высказался Тибор.

– Не самая большая? Десять процентов вероятности? Двадцать?

– Не знаю, но только сумасшедшая энергия Эль-Ниньо, непонятно как перенаправленная по новым климатическим маршрутам, не может раствориться бесследно.

– Стоп! – прервал их диалог Ксавьера. – Очумели? Никакой вероятности! Вероятность нулевая! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

– Верую, ибо абсурдно… – возразил Тибор.

Дальнейший спор напоминал хаотичное блуждание изотермов и изобаров на экране ноутбука. Спор о невозможном.

Всего несколько недель отделяло Тибора от встречи в Люксембурге. Но он запомнил все слова, что тогда прозвучали.

– Господин Капрош, – говорил Сотера, – нам всем пора готовиться к тому, что вскоре мы обретем совсем другую Землю. Жестокую, непривычную. И снег будет валить там, где раньше о нем даже не слышали. Пустыни заполнятся водой. Ветра обретут новую силу, а небо – новые свойства. И многое придется начинать сначала.