Сергей Нуртазин - Уничтожить Бессмертного [litres]

– Это не относится ко всем людям. Я долгие годы работал над изобретением и добился результата.

– Я поразмышляю над вашими словами. До свидания, профессор. – Олег на секунду обнял сухощавого Кашинского, развернулся, не оглядываясь на друзей, зашагал по следам Дружины, Атеи и Лешко.

В задумчивости, с чувством невосполнимой утраты, уходил он все дальше и дальше от места, которое связывало его с родным миром. Короткий зимний день заканчивался, сумерки быстро окутывали древний лес. Воронов не заметил, как потерял следы друзей. Искать их в сгущающихся сумерках было делом бессмысленным. На миг накатила ностальгия, Олегу захотелось вернуться к Никите и профессору но, пересилив себя, он упрямо пошел к новой жизни…

Профессор и Никита остались одни. Кашинский незаметно смахнул набежавшую слезу:

– Один философ сказал: «Люди, встреченные вами на пути, есть часть вашей жизни. Помните об этом».

– Ваш философ прав. Олег действительно был частью нашей жизни в этом мире, как и другие действующие лица этой реалистической сказки.

После недолгого молчания они стали готовиться к прыжку во временном пространстве. Кашинский развязал лежавший на снегу узелок, вынул вещи, стал одеваться, приобретая приличествующий двадцать первому веку вид.

– Никита, может, вам переодеться в одежду Олега, ведь вы одного роста и комплекции? Так вы будете более неприметны в нашем времени, иначе нас могут не так понять, – предложил Кашинский, натягивая на голову шляпу.

– Пожалуй, вы правы, профессор. Хотя без своей одежды я стану более уязвимым, а в вашем мире, как я понял, тоже небезопасно.

– В какое время будем возвращаться? Особой точности гарантировать не могу, но постараюсь, – сказал Никита, когда они закончили переодевание.

– Возвращаться в тот промежуток времени, откуда явились мы с Олегом, не стоит, можно попасть под пули этого громилы Бульдога, то есть Ротвейлера. Мое долгое отсутствие может надорвать и без того больное сердце супруги Марии Львовны. Надо попытаться попасть обратно с разницей в неделю после события, благодаря которому мы с Олегом оказались здесь.

– Задание принял, координаты зафиксированы, год, время, место. Разрешите приступать к отправлению, – шутливо отрапортовал Никита. – И не забудьте взять узелок с моими вещами.

– Как говорил Юрий Гагарин, первый человек, поднявшийся в космос: «Поехали!» Так, Никита?

– Так, профессор!

Нажимая кнопку, Никита бросил на поляну прощальный взгляд и успел удивиться. На краю поляны, провожая их в неведомое путешествие, стояли Родослав, Сивка-Бурка и Радегаст… Или ему показалось? А может, он ясно и почти осязаемо представил себе тех, кто стал ему друзьями и боевыми товарищами и кого он потерял в этом мире? В следующий миг яркая вспышка озарила поляну.

– Куда поспешаешь, молодец? – Женский голос вывел Воронова из горьких раздумий.

Олег оглянулся. Да, это была она. Доброга, в белой шубке и шапочке, несмотря на свою похожесть на египетскую царицу Нефертити, напомнила Воронову Снегурочку, виденную им в детстве в одной из сказок по телевизору.

– Ты?! – Олег, утопая в снегу, подбежал к волшебнице и, не давая ей опомниться, обнял, горячо припал к губам. Именно ее сейчас не хватало, именно она нужна была ему, чтобы вернуть душевное равновесие. Поцелуй получился затяжным, Олег с трудом оторвался от губ Доброги и посмотрел на нее счастливыми глазами. – Я ждал тебя.

– И я. Пойдем со мной.

Она взяла его за руку и повела к двум стоящим близко друг к другу соснам. Они прошли между ними и неожиданно для Олега оказались в крохотной комнатке, стены которой были сделаны из материала, похожего на горный хрусталь. Материал излучал приятный розоватый свет. Посреди комнаты стояло низкое ложе. Оно было необычным и больше напоминало облако, которое клубилось и переливалось всеми цветами радуги. Олег перевел взгляд с ложа на Доброгу. Волшебница улыбнулась и стала сбрасывать с себя одежды. Что было дальше, Воронов помнил смутно. Их тела и души соединились, и они, став единым целым, понеслись ввысь к облакам, к голубому небу, купаясь в свете солнечных лучей. Они мчались в теплых воздушных струях, которые превратились в водяные потоки. Теперь они плыли в бирюзовой толще морской воды, опускаясь все ниже и ниже на дно, которое оказалось чудесным садом всевозможных, неописуемой красоты водорослей, кораллов, а также обиталищем полипов, рыб, медуз, морских ежей и звезд. Единое существо, состоящее из Олега и Доброги, не успело достигнуть дна, когда морские звезды засверкали и превратились в настоящие, сияющие в ночном небе космические тела. Они приближались, становились все ярче. Неведомая сила уносила Олега и Доброгу в глубины космоса к неведомым мирам…

Воронов проснулся, пытаясь удержать в памяти обрывки чудесного сна. Сквозь хрустальные стены в комнату проникал золотистый свет наступившего дня.

Доброга, в наряде снегурочки, стояла рядом с ложем. Олег встал, быстро оделся, подошел к волшебнице, нежно поцеловал ее в щеку, прижал к себе:

– Мне ни с кем не было так хорошо! Что это было?

– Это была любовь и последнее наше свидание.

– Почему пос…

Доброга остановила вопрос поцелуем в губы. Сознание Олега на миг затуманилось. Когда он очнулся, Доброги рядом не было. Исчезла и хрустальная комната. Не прошло и минуты, как Доброга возникла вновь, но теперь в пяти шагах от него.

– Прощай! Больше ты меня не увидишь, но я буду рядом, буду оберегать тебя. Опасайся змей, в них смерть твоя. Меч я забираю с собой. – Теперь он заметил у нее в руке меч-кладенец. – Прощай!

Воронов не успел что-либо понять и предпринять. На месте, где стояла волшебница, никого не было.

– Доборга-а-а! Доброга-а! – закричал Олег в отчаянии, понимая, что больше не увидит ее.

Они возникли у знакомого профессору подъезда. Скудно освещенный фонарями двор был пуст. Им удалось появиться в своем мире, не привлекая внимания.

– Кажется, посадка произведена успешно, Альберт Венедиктович, – полушепотом произнес Жиховин.

Профессор обшарил глазами двор и темные арки, не обнаружил ничего подозрительного:

– Похоже на то, и самое главное, здесь нет этого громилы Бульдога, то есть Ротвейлера. По-моему, все спокойно.

На втором этаже заскрипела балконная дверь, ворчливый, старческий голос возмутился:

– Что же это такое! То стреляют, то в окна светят. Прямо безобразие форменное! Чтоб вас всех разорвало, антихристы! Вот сейчас позвоню в полицию!

– Я полагаю, что будет лучше, если мы поскорее покинем это место. Видимо, наше появление сопровождалось выбросом световой энергии, которая потревожила покой одного из жильцов.

– Солидарен с вами, профессор, – согласился Никита.