Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

Он обвел троицу взглядом, но все трое молча смотрели на него. И никто не произнес ни звука.

– Что обязательно трахну еще кого-то в живот. Обязательно. Так что трахайте сучку, наслаждайтесь. А потом я ткну ее ножом и трахну.

Немного помолчав, он продолжил:

– А когда пришли ваши и предложили перейти на их сторону, я был готов! Эта власть была ко мне несправедлива! Убила мою мать. Я хотел отомстить.

– Непонятно, как тебя сделали главным у нас, – обиженно буркнул Амельян.

– Как-как, нужно знать, как доставать информацию. И самое главное – правильно ею пользоваться.

Он встал и потянулся. Сделал небольшую зарядку, улыбнулся до ушей и сказал:

– А теперь надо пойти удобрить малинку!

Но только он сделал шаг в сторону малины, где пряталась Арина, вскочил Амельян.

– Гарик! Гарик! Давай все-таки гадить в другом месте? Я вообще думал, может, костёр побольше разведем? Может, и нет никого в живых-то?

– Есть! Чуйка моя говорит, что есть! А я ей доверяю. Да, и я не м…к. Срать не собираюсь. А поссу в конце малинника. Не надо меня уродом считать конченым. Я ж не свинья какая-то. Где ем или сплю – не сру!

Арина аккуратно положила рядом с собой плащ, отложила подальше видеооборудование, отложила кейс со шприцами. Сняла рюкзак. В левую руку взяла пистолет-пулемёт, ввернула глушитель, в правую – такой же с глушителем. На спине висел огнемёт.

Улыбаясь во весь свой полусгнивший рот, Гарик сказал, разворачиваясь к малине:

– А костёр не надо было жечь вообще, а то, если сука жива, она всех нас и увидит.

В этот момент Арина встала во весь рост и сделала шаг вперёд. Гарик увидел ее и успел только сказать:

– Ой!

Наверное, утверждать, что Арина раньше никогда не смогла бы убить человека, было бы неверно. Кто знает, как сложилась бы ее жизнь в дальнейшем, не случись война. Но то, что раньше бы Арину мучал страх от убийства – это факт. Но это в прошлой жизни. А прошлой жизни больше не было. Была настоящая. И настоящая жизнь проходила прямо здесь и сейчас. Арина находилась непосредственно на войне. Для нее того, что она услышала сейчас, было достаточно для того, чтобы решить простую для себя задачу: врагов нужно убивать. Без тени сомнения. В тот момент, когда она поднималась из кустов, она не испытывала ни тени сомнений. Решение было принято молниеносно. А все, о чем Арина в данный момент думала, касалось последовательности, в какой нужно было убирать врагов. Арина для себя решила, что если идти на поводу у эмоций, то Гарик жить точно не должен. Но эмоции – это последнее, что сейчас должно было работать, чем следовало руководствоваться на войне. Алвис, судя по всему, ценности не представлял. Микола и Амельян были туповаты и, судя по их рассуждениям, не являлись ключевыми персонажами в этой операции. Так что, подумала она, придется оставить в живых самого опасного из всех – Гарика.

В тот момент, когда Арина услышала удивленное «ой» Гарика, выпущенные пули уже летели в сторону врага. Через несколько секунд Амельян, Алвис и Микола лежали на траве без признаков жизни, а Гарик с простреленными ногами и плечом корчился на земле, тщетно пытаясь достать правой рукой оружие. Учитывая, что он был левшой, а Арина прострелила ему именно левое плечо, сделать это ему было крайне сложно.

Арина подошла поближе и сильно двинула прикладом по раненому плечу, а затем и по лицу. Гарик затих. Затем Арина подошла к каждому из троих лежащих на земле людей. Выпустив мелкие очереди контрольных в головы, Арина прошла к бронемашине. Сюрпризы ей были не нужны.

На секунду Арина задумалась, какую бронемашину выбрать. В итоге выбрала ту, в которой она и заключенный окажутся в разных отсеках. Открыв бронемашину «Волк-4», Арина залезла внутрь, нашла военную клейкую ленту и быстро связала лежащего Гарика. Не учла Арина только одного: насколько же сложно будет затащить его внутрь машины. На улице уже было темно, и поэтому соображать нужно было быстро. Арине пришлось сделать некую конструкцию, которая позволила поднять его внутрь. Втащив в бронемашину вражеского бойца, Арина дополнительно связала его, вставила кляп, а еще обмотала вокруг головы, поверх ушей, специальную ткань, чтобы захваченный враг ничего не слышал. Последними Арина замотала Гарику глаза. Затем она вскрыла большую аптечку, сначала вколола обезболивающее и антибиотик себе, а потом – антибиотик и снотворное Гарику. Взяв медицинские инструменты, Арина сначала обработала свою рану, а затем вытащила пули из тела Гарика. Арина рассуждала так: раз уж у нее находится вражеский боец, его нужно будет допросить и узнать что-то полезное. Но, чтобы он мог дать показания, нужно привести его в штаб живым. Дополнительно накидав веток на верх и бока бронемашины и закрепив все это военным скотчем, Арина тяжело завалилась на переднее сидение. Сил убирать трупы сейчас у нее не осталось. Значит, придется их убрать перед отправкой.

После всех процедур и манипуляций Арина села немного передохнуть. Все входы в бронемашину были задраены, и никто извне не смог бы открыть машину и застать Арину врасплох. Тем не менее долго оставаться тут было нельзя. С первыми же признаками рассвета нужно было выводить технику и отправляться в часть. А пока Арина включила машину в режим связи и попробовала связаться со штабом. С восьмой попытки сделать это удалось. Арина назвала секретный код, сообщила обстоятельства гибели своей роты, рассказала о возможной гибели соседней. Также она сообщила о пленном и о том, что важное оборудование уцелело. Через некоторое время она получила разрешение вернуться на базу. Ей четко обозначили маршрут и точное время отправки. Она поставила будильник на четыре пятнадцать, чтобы в половине пятого уже быть готовой выдвинуться в путь. Думая о предстоящем возвращении к своим, Арина задремала. Она спала беспокойно, то и дело, просыпаясь и прислушиваясь. Подремать до задуманного времени ей так и не удалось.

В отсеке, где она оставила Гарика, было шумно. Он перекатывался по всему полу, то и дела натыкаясь на сиденья для бойцов. Пытался орать, визжать, но с кляпом получалось только глухое бульканье. Арине совершенно не хотелось заходить к нему, но сделать это было необходимо. Осторожно выбравшись из переднего отсека машины наружу, Арина осмотрела в тепловизор местность вокруг. Ее немного потряхивало. Вот сейчас ей было страшно. После всего пережитого, после потери всей роты, включая Смирнова и Алика, Арина впервые немного расслабилась. И расслабление принесло за собой страх. Но нужно было собраться. Нужно было обязательно добраться до штаба.

Больше, чем потеря роты, Арину пугал тот самый человек, которого ей пришлось убить до взрыва. Тот, который не отреагировал на множество выстрелов в живот, в грудь и в сердце. Тот, которого удалось вырубить только несколькими пулями в голову. Что это было? Кто он или что он? И есть ли еще подобные ему? А вдруг они сейчас где-то рядом? Этими вопросами Арина задавалась ежесекундно.