Тимур Машуков - Гром над Тверью

Ночью, проснувшись от желания пить, я увидела, что Ника, свернувшись в комочек, тихо плачет во сне. Тело ее, освещенное лишь лунным светом, слегка подрагивало, и на меня накатила сильная жалость. Перебравшись к сестре, я крепко обняла ее и, прижав голову к груди, стала поглаживать ее, стараясь успокоить. Внезапно я почувствовала, как ее рука, легко пройдясь по моей груди, нырнула мне в трусики.

– Ника, – попыталась отдернуться я, – ты что творишь?!

Но она как будто не слышала меня. Ее пальчики прошлись по моим губкам, нашли заветный бугорок и стали ласкать его. Тело немедленно бросило в жар, и из губ вырвался полувсхлип-полустон. Второй рукой она задрала мне майку и впилась губами в торчащий сосок.

– Ника-а-а, не надо, – задыхаясь, прошептала я, но она меня не слушала. Резко скинув одеяло, она опустилась ниже и, стащив с меня трусики, принялась ласкать меня снизу своим язычком. Дразня и маня, он извивался у входа в мою киску, то слегка погружаясь в нее, то выныривая, чтобы пройтись по моему бугорку. Руки мяли мою грудь, играя с сосками, исследуя каждый ее участок. Не в силах больше сдерживаться, я громко застонала, и мощный оргазм сотряс мое тело. Ее губы накрыли мои, не давая кричать, продолжая рукой ласкать меня снизу. Я извивалась под ней, мяла ее грудь, мои пальцы в ответ нащупали ее заветную точку. Ника, рыча, стала двигать тазом в ответ на мои действия, пытаясь прижаться сильнее. Но мне захотелось большего, и я, смазав палец ее соком, вставила его в ее попку. От удивления она сначала дернулась и затихла, привыкая к новым ощущениям, но потом стала двигать попкой, насаживаясь на палец все сильней и сильней. Впившись губами в ее сосок и слегка покусывая его, я заработала активней рукой, пока ее тело не задрожало от оргазма, и с губ не сорвался сладкий стон.

Обессилено рухнув, она, тяжело дыша, обняла меня, и засопела.

– Вот засранка, – успокоившись, подумала я. – Трахнула и заснула. Типичный мужик, судя по рассказам старшей сестры.

Выбравшись из-под нее, я вернулась на свою кровать и задумчиво посмотрела в потолок. То, что произошло между нами, не осуждалось в обществе, скорей, это просто не было принято выставлять напоказ. И, хотя мне все-таки больше нравятся мальчики, я была бы не против повторить… Не додумав мысль, я почувствовала, что засыпаю, и провалилась в глубокий сон.

Утром Ника, как ни в чем не бывало, хитро мне улыбнувшись, упорхнула в душ. Обсуждать прошедшую ночь не хотелось, пусть будет как будет. Видимо, Ника придерживалась того же мнения, и об этом мы не разговаривали. За последующие три дня не произошло ничего интересного, ездили на приемы, встречались с одноклассниками, один из них даже построил Нике глазки, но, встретив полное равнодушие, быстро слился. Скучно… Хотя, чего еще можно было ожидать от провинции?

На четвертый день мы были приглашены на прием к Татьевым. Видимо, наш изменившийся статус позволил нам получить это приглашение, которое раньше нам бы ни за что не светило. Роман Татьев, второй сын главы рода, когда-то очень нравился Нике, но тот с пренебрежением отверг ее, еще и посмеялся, рассказывая небылицы всей школе. Магического дара у него не было, вот и искал себе жену с даром, надеясь, что дети могут родиться одаренными. То, что сила в нас уже пробудилась, мы тщательно скрывали, поэтому Ника и не была ему интересна. Сестра тогда прорыдала три дня, чуть не наложила на себя руки. А теперь, видя, как зловещая улыбка проскальзывает на ее красивом лице, я понимала, что добром этот прием не кончится.

Приехав в большое поместье Татьевых, мы были встречены стареющим главой рода и его женами. Обменявшись любезностями, прошли в зал для приемов, где собрались все прибывшие гости.

Увидев нас, Роман тут же кинулся навстречу, сияя как новый червонец, с самой искренней улыбкой из своего арсенала на фальшивом лице.

– Ника, Вика, вы, как всегда, обворожительны, – распевался соловьем он. – Прекрасная дама – вот истинное украшение любого приема. А две звезды, осиявшие нас своим светом, поистине превращают его в императорский.

– По-моему, – холодно проронила Ника, – в прошлый раз нашего света не хватило, чтобы осветить хотя бы вас, не говоря уж об остальных.

– Ох, Ника, ты все такая же прямолинейная. Кто старое помянет, тому глаз вон. Время прошло, я изменился, да и ты тоже. То, что раньше казалось важным, сейчас уже вызывает улыбку и легкую ностальгию. Не будем о прошлом, надо смотреть в будущее…

– То есть, – прервала его Ника, – Чувства девушки уже для тебя не важны. Растрепать о том, чего не было, а теперь говорить – давайте забудем. Какая-то короткая память у вас, сударь.

– Так я готов все исправить! – с энтузиазмом воскликнул он. – Можем немедленно объявить о нашей помолвке, и как только закончишь академию, сразу поженимся. Я даже готов взять тебя первой женой и согласен подождать, пока ты отучишься.

– Давайте подытожим, – злобно сузив глаза, сказала Ника, и я поняла, что сейчас будет взрыв. – Вы, не владеющий магией или, как называют таких – Пустой, – Ника выдержала драматическую паузу, – делаете мне одолжение, предлагая стать вашей женой?

Ника наступала на пятящегося от ее напора Романа.

– А я, Владеющая, уже сейчас в ранге мастер, а в будущем точно магистр воздуха, имеющая возможность сделать блестящую карьеру на службе Империи или выбрать себе жениха из высшего общества Москвы, должна связать судьбу со вторым сыном провинциального рода, не владеющим магией? Бросить все и жить с вами, иногда разгоняя тучи над поместьем и рожать вам год за годом детей, в надежде, что кто-то из них унаследует мой дар? Я ничего не пропустила?

На бледного Романа было жалко смотреть, а хотя… Нет, не жалко, припомнила я, как он себя вел в прошлом.

– Д-д-да, нет, я не знаю, – пролепетал Роман. Глаза его быстро бегали по гостям, надеясь найти сочувствие, но находили лишь насмешку. Многие вспомнили, как он вел себя с бедной девочкой, и сейчас откровенно потешались, глядя на него и девчонку, пышущую праведным гневом.

– Так вот, мой ответ, резкое и категорическое НЕТ!!! – прокричала она, и, глядя на быстро убегающего Романа, с улыбкой повернулась к гостям, с удовлетворением наблюдавшим за развитием конфликта.

– Прошу прощения за этот срыв, просто немного устала, – слегка смущаясь, сказала Ника и, подхватив меня за руку, потянула к стайке девчонок, многие из которых раньше учились с нами и сейчас смотрели на нее с немым восхищением. И вновь добро победило зло, фанфары, салют и хвалебные строки в «Имперском Вестнике» под заголовком «Ника Изборина – победитель долбое…, в смысле, нехороших парней». По-моему, хорошо звучит!

Кстати, наша одноклассница, Катя Наумова тоже поступила в академию. У нее внезапно обнаружился слабый дар огня, и она, хоть и с натяжкой, смогла пройти конкурс. Девушка она была, откровенно говоря, хорошая, и мы были искренне за нее рады.