Тимур Машуков - Гром над Тверью

Они рассказали, что уже устроились в общежитии, завтра пройдет распределение по факультетам. Комната у них большая, две кровати, если сдвинуть, то получится одна большая, на которой мы поместимся и втроем. Все очень миленько и удобно. Скучают, ждут, целуют. Взяв с меня обещание звонить каждый день и вести себя хорошо, отключились.

Крутя в руках телефон, я внезапно подумал об Ольге. Не знаю как, но пальцы сами нашли ее номер телефона, который я почему-то не удалил, и нажали вызов.

– Слушаю – услышал я в трубке ее холодный голос.

– Привет, Оль, – мой голос слегка дрожал от волнения. – Это Сергей. Как у тебя дела? Видел тебя сегодня на церемонии, хорошо выглядишь.

– Это все, зачем вы позвонили? – так же без эмоций ответила она. – Я же просила вас больше не звонить и не беспокоить меня. Рада, что вам понравилось, но впредь я попрошу избавить меня от общения с вами. Всего доброго.

Слушая короткие гудки, я почувствовал себя оплеванным. Это был какой-то чужой человек, робот, машина. Не могла же она так измениться с последней встречи?! Как будто с пустым местом разговаривала.

И вообще, нахрена я ей позвонил? Какой реакции ожидал? Все, нет ее и не было. Номер долой из телефона. Посмотрим, что она скажет, когда узнает, что я Высший, и княжеского рода. Что ж, месть – это блюдо, которое подают холодным…

Положив трубку, я долго не решалась к ней прикоснуться, боясь, что опять прозвенит звонок. Мысли метались как звери в клетке.

– Зачем он позвонил?!!! – слезы сами покатились из глаз. Тот вечер, когда я приехала домой, снова вспомнился во всех красках.

В день моего поспешного, вынужденного возвращения я, недоумевая, вошла в дверь родного дома. Меня уже ждал отец. Его строгий силуэт вырисовывался на фоне высокого окна, лицо пряталось в тени…

– Ольга, – произнес он бесстрастным тоном, – я рад, что ты не доставила мне дополнительных неприятностей и вернулась по первомумоему требованию домой…

– Да, пап, но я не понимаю… – в замешательстве попыталась я прояснить хоть что-то.

– Будь добра, помолчи, сейчас говорю я! Ты уже сказала и сделала достаточно! Сейчас ты наберешь своего ухажера и сообщишь, что больше вы не увидитесь, что никакого общения с ним у тебя не будет…

– Но, папа!..

– Никаких но! Ты, Владеющая – и какой-то безродный пустой!??? Я тебя не понимаю. Лучшие женихи всей Империи мечтают общаться с тобой, а ты выбрала этого, этого… Звони!

– Не буду!!! Хватит уже помыкать мной. Я сама могу решить с кем мне встречаться!!!

– Ты-ы-ы-ы можешь решать!… – презрительно выдохнул он, – Как ты могла так унизить меня и весь наш род?! Я думал, Сава рассказал мне все, о твоих прогулках с этим… А ты пошла дальше?! Мне! Мне – князю Николаю Сергеевичу Долгорукому – рассказывают с усмешкой, как проводит время моя юная дочь с неким пацаном, без роду, без племени, плебеем! Как он хватает ее, полуобнаженную, как целует на виду у половины города!!! И я вынужден выслушивать это, не имея даже возможности возразить! И все ты!!! – он вскинул руку, потрясая кулаком. Потом, с усилием взяв себя в руки, продолжил, – Больше я не позволю тебе пользоваться такой свободой, как прежде, поскольку ты доказала, что не способна достойно вести себя и ценить преимущества принадлежности к такому роду как наш. Я считал, что сумел донести до своих детей, сколь важно сохранять достоинство и честь фамилии Долгоруких, но ты разочаровала меня. Где твой хваленый ум? Где рассудительность? Ну что ж, с тобой мы решим вопросы по своему, но этому выродку я должен указать его место! Кто там его приютил? Изборины? Тоже, знаешь ли, не самая известная фамилия… Вроде бы есть такой артефактор… Ну что ж, рискованная профессия. И думаю, вряд ли их ждет улучшение положения в обществе… Как ни прискорбно, но такие мелкие семейства, увы, чаще разоряются и надолго пропадают из виду… – мстительная полуулыбка заиграла на лице моего отца. А я похолодела от страха.

Все мы, домочадцы и самые близкие друзья семьи, знали – люди, оказывавшиеся волей или неволей на пути моего отца, иногда пропадали совсем… Несчастный случай, трагическая случайность, стихийное бедствие – за всем этим могли стоять люди Николая Долгорукого. Достичь таких высот в политике и бизнесе мой отец смог благодаря острому уму, незаурядным деловым качествам и – абсолютной жестокости и умению буквально идти по головам своих врагов. И если сейчас он видит врага в Сергее и его родных… Мамочки, что же делать?!!!

Исподлобья глядя на отца, я сжимала в руках телефон, не решаясь набрать заветный номер. Но где уж мне, девчонке с едва оперившимся магическим даром и только-только проклюнувшейся надеждой на счастье, бороться со стальной волей моего отца, распланировавшего мое будущее на многие годы вперед, без учета моих пожеланий, стремлений и чувств?!

– Папа, – дрожащим голосом начала я, – пожалуйста, оставь Избориных в покое! Я обещаю… Нет, я клянусь тебе, я никогда больше не позволю ему приблизиться ко мне, не буду с ним общаться… Я сделаю так, что он не будет искать со мной встреч! Я поставлю его на место! Я поняла, пап, как ты был прав! Он мне не ровня, это было просто… ну… помутнение какое-то! – страшная боль сдавила мое сердце, пока я произносила эти слова. Я, я сама сейчас, своими руками рушила все то, что могло между нами сложиться! Но так было нужно. Ради Сергея. Ради его семьи. Я должна любой ценой защитить их, пусть так, пусть больно будет мне… я выдержу!!

Мне было очень больно, обидно. Я позвонила, не могла не позвонить, хотя, когда я разрыдалась посреди разговора с Сергеем, я увидела, как отец недовольно поморщился.

«Ничего» , – думала я, – позже я смогу все объяснить Сереже, он поймет, он обязательно поймет… Главное сейчас – усыпить бдительность отца, ослабить эффект от слов идиота Савы…

Уйдя в свою комнату, я заперлась и бросилась на кровать. Перебирая в памяти два счастливых дня, проведенных с Сергеем, я беззвучно плакала в подушку. Ну почему, почему все должно было вот так закончиться? Устав от горестных переживаний, я тихо скользнула в объятия сна, где на меня требовательно и с надеждой смотрели голубые как небо глаза…

Говорят, утро вечера мудренее… Мое утро преподнесло очередной сюрприз. Дверь в мою комнату распахнулась, и в нее влетела вторая жена отца, пылая гневом.

– Отец мне все рассказал, бесстыжая девчонка! Понравилось гулять с простолюдином и позорить род?!!

Глядя в ее пылающие гневом глаза, я неосознанно потянулась за поддержкой, просто в никуда, и почувствовала отклик – от своей стихии, воды. На таком уровне я еще не ощущала единения с ней, я словно максимально внутренне раскрылась, призывая, взывая о помощи, даже требуя – силы, спокойствия, выдержки. Мне так это было необходимо!