Тимур Машуков - Гром над Тверью

– А почему мы должны прятаться? Это же они напали, – с возмущением спросила какая-то из девчонок.

– А это ты их магам будешь рассказывать, когда они начнут тебя медленно поджаривать на огне. Все, кончаем разговоры, все всё запомнили?

Дождавшись утвердительных кивков, мы разошлись в разные стороны. И, пройдя пару кварталов, поймали попутку и вскоре были дома…

– М-да-а-а-а, устроил девчонкам праздник, – думал я, лежа в постели и обнимая доверчиво прижавшиеся ко мне тела. Все так перенервничали, что сил ни на что не осталось, и мы, приняв душ, просто легли спать. Как ни выход – так мордобой. К счастью, мудак ударил Вику не сильно, даже синяка не будет. Глядя в ее заплаканные глаза, сильно хотелось вернуться и добить урода.

Пристали к ним, когда они пошли в дамскую комнату. Слово за слово, разгорелся конфликт. Ваньку подхватили под руки и потащили к выходу, а эти курицы, вместо того чтобы звать на помощь меня, поперлись следом. Там они и попытались усадить всех в машину. Ваня попробовал возмутиться, но получил в нос. Вика в грубой форме высказала мудакам, что о них думает, потом удар, а тут и я появился. Нет, ну не дуры ли? Как в дешевом детективе все было. Зла на них не хватает. К счастью, дома ничего не заметили, поэтому и объяснять ничего не пришлось.

Завтра они уедут, и у меня будут развязаны руки. А Ванька молодец, не струсил. Дурак, но храбрый. С таким в разведку можно, – подумал я, засыпая.

Утро встретило меня заплаканными моськами, что сидели одетые на кровати и ждали, когда я проснусь. Увидев, что я открыл глаза, они с ревом повисли у меня на шее, не желая отпускать. Пришлось долго успокаивать их, наобещать звонить им каждый день, вести себя хорошо и не впутываться в неприятности. Поцеловав каждую из них, наверное, по тысяче раз, я оделся, и мы спустились вниз, где их ждала машина, что отвезет прямо в академию. Глядя вслед уезжающей машине, мне стало как-то очень грустно и одиноко. Как будто завершился очередной этап в моей жизни и наступил следующий. Хороший или плохой, я не знал, но надеялся на лучшее.

За завтраком, полистав утренние газеты и не найдя ничего о вчерашнем происшествии, очень удивился. Либо вездесущие журналисты не успели пронюхать об этом, либо дело замяли, а значит, нас ищут.

Млять, да кто меня не ищет-то? Зеков, наверное, так не разыскивают, как меня. Сиди тихо, дед говорил, не высовывайся. «Ха» три раза. Либо это карма, либо сам дурак. А может, и то и другое. Жопа ищет приключений, трындюлей и развлечений.

Да и похер, надоело прятаться. Полезут – поджарю до хрустящей корочки. Больше церемониться не буду. Нет тела, нет дела. Главное, потом вовремя смыться, чтобы концов не нашли. Надо Марру напрячь на предмет обучения хоть паре толковых плетений. По силе я и архимага переплюну, а по знаниям меня и первокурсник забьет. Ладно, что-то злость из меня так и прет, надо успокоиться, и чем-нибудь заняться. Так, и чем заняться?! Нарезать тупо круги по поместью надоело, в тренировочный зал не пускают, справедливо опасаясь разрушений… Можно пойти погулять, но как-то не тянет.

Надо позвонить Грише, спросить, как там у него все прошло, и как Ваня себя чувствует. Тот сразу снял трубку, как будто ждал звонка и сходу предложил встретиться у него дома. Причин для отказа я не видел, поэтому, уточнив адрес и договорившись увидеться через час, пошел собираться. Предупредив, куда я отправляюсь, вызвал такси.

Ровно к назначенному времени я был у Гриши. Встретила меня служанка и проводила в гостиную, где парни и сестра Гриши, и какая-то незнакомая девушка гоняли чаи, что-то оживленно обсуждая. Родители уехали на какое-то мероприятие, и молодежь была предоставлена сама себе. Поприветствовав народ, я с удивлением узнал, что являюсь темой обсуждения. Парни и Лина увлеченно доказывали незнакомке, что круче меня в драке никого нет, а та утверждала, что пятнадцатилетний парень без магии не может с легкостью раскидать взрослых людей. Мой появление вызвало нездоровый ажиотаж, и мне сходу предложили пройти в тренировочный зал и показать зазнайке, кто прав. Доказывать что-либо совершенно не хотелось, но, как я понял, девушка являлась мастером какого-то зубодробительного стиля и очень этим гордилась. Придя к решению, что дополнительная тренировка мне не помешает, я согласился, и мы перешли в крыло дома, где и располагалось место для тренировок. Со скучающим видом я смотрел, как девушка, чье имя я не запомнил, делает разминку. Сам я от нее отказался. Мои мышцы, благодаря подпитке силой, всегда были максимально готовы к работе.

Посмотрев со скепсисом на меня, она атаковала рукой в область живота. Блин, как примитивно. Захват руки, шаг за спину, разворот и резко отпускаю руку. Сделав кувырок, девушка оказывается на полу. Вскочила резво, в глазах читается злость. Резкая атака в голову тройкой ударов, удар ногой в область колена, попытка захвата руки – все я принял на жесткий блок, не двинувшись с места. Скукота. Я чуть не зевнул. Опять удар в лицо, отклонился и ударил пальцами в точку чуть выше локтя. Все, рука больше не работает, а еще это жутко больно. Со слезами на глазах она отскочила от меня и, кинув взгляд на стеллажи с холодным оружием, схватила в левую руку меч, атаковала резкими колющими ударами. Я все так же уклонялся, не сходя с места, иногда принимая меч на скользящий блок, с интересом следил за техникой. Все было хорошо – и скорость, и сила ударов, если бы не одно «но» – шаблон. Все связки носили завершенный и отточенный до автоматизма шаблон. Никакой импровизации, все легко просчитывалось. Еще до нанесения удара я видел, что и как она сделает. Наконец, поняв, что узнал достаточно, я просто перехватил меч возле гарды, сделав шаг чуть вбок, пропуская его мимо себя, легкий толчок в спину – и она опять летит на пол. От удара меч отлетел в сторону. Она резко вскочила, потом посмотрев на меня, уселась на пол и заревела. Тяжело вздохнув, я положил меч на стойку с оружием и, подойдя к ней, присел рядом.

– Ну, и чего ревем?

– Я, я, я десять лет тренировалась, дважды выиграла чемпионат Твери по рукопашному бою и один раз имперский, готовлюсь к чемпионату мира, а ты, ты даже не бил, просто стоял со скучающей рожей, как будто от назойливого комара отмахивался, – повсхлипывала она и заревела еще сильней.

– Эх, дуреха, – приобняв ее и достав из кармана платок, стал вытирать ей слезы. Она попыталась вырваться, но я держал крепко. – Я много лет тренировался у лучшего в мире воина-характерника. И он очень жестко вбил в меня свою науку, за каждую оплошность я отделывался шрамом на теле.

– И много их было, оплошностей? – ехидно спросила она.

В ответ я молча встал и стянул с себя майку. Увидев мое тело, все изрисованное мелкими шрамами, она от удивления открыла рот.