Александр Шапочкин - Глава клана. Том 2

Последнее, что я запомнил, – звон разбившегося стекла, которое едва-едва взяли мои чары, а точнее, поцарапали, потому как пробил я его в итоге своей головой, чем почти вышиб из себя сознание. А также противный чавкающий звук, с которым и влетел в пульсирующую мозгообразную субстанцию.

Разбудил меня лучник солнечного света, проникший в комнату через не до конца зашторенное окно и в какой-то момент попавший прямо мне на глаза. Однако сегодня, в первый день после очередного длительного этапа нашего путешествия, лёжа на настоящей кровати, да к тому же застеленной мягчайшей периной, вот так просто взять и проснуться оказалось на удивление трудно. Впрочем, как и просто перевернуться набок, чтобы хоть так спрятаться от настойчивого светового будильника. Тем более что лицо начало ощутимо припекать, так что покой и комфорт быстро отступили, а вместе с ними ушла и сонная нега.

Пришлось всё же продирать слипающиеся веки, а заодно быстро вспоминать, кому, собственно, принадлежит находящаяся передо мной русая макушка, и что вообще в этой постели делает обнажённая девушка, по-хозяйски посапывающая на моей груди. Впрочем, последний вопрос был действительно глупым, поскольку градус, принятый на грудь во время небольшой вечеринки в честь моего прибытия в Тайный посад, всё же не сумел затереть в голове память о том, чем, собственно, занимались мы с ней перед сном. А вот с именем уже было сложнее…

«Вроде бы Лена… – мелькнула у меня мысль. – Точно! Собственно, это Алёнка номер два! Только не Оля, чьё уменьшительно-ласкательное исковеркал малограмотный отец-посадчанин, а очень даже настоящая Елена. Елена Архиповна Бажова, если быть точным».

М-да… А ещё она теперь мой, можно сказать, теневой холоп… именно так, в мужском роде, даже несмотря на то, что это девочка. Вообще, наши новгородцы на празднике чествовали её как хускарла, но, как я понял, это не совсем одно и то же, потому как первые вроде бы свободные люди, а Лена в какой-то мере моя личная невольница. Опять же, там как-то всё сложно.

Она не «наложница», как Алёна, а скорее рабыня, потому как эта дурочка, ворвавшись вчера на праздник, кровью, живицей и каким-то ритуалом по своей воле отдала мне себя, свою свободу, душу и тело… Чем резко заработала огромное уважение и одобрение всех присутствующих за исключением ошарашенного меня, а громче всех радовались и даже расплакались от счастья её отец и мать, которые были самыми настоящими клановыми простецами. Причём о подобных им я, конечно, много слышал и ещё больше читал в учебниках по истории Московского Полиса, но вот видел вживую обычных людей, реально состоящих в чародейском клане, пусть и в самых низах его иерархии, впервые.

Это в общем. А частности заключались в том, что, во-первых, я, по древним правилам, не имел права оказаться от подобной чести. Потому как это то же самое, что плюнуть в лицо всему клану. Ну, или как-то так! А во-вторых, в том, что теневой холоп – это уже не совсем человек, а одушевлённая вещь, которая после принесения клятвы неразрывно связана с хозяином. Но при этом ну очень уважаемая внутри клана личность, в первую очередь из-за своего отречения в пользу служения. Ну… вплоть до того момента, пока сама или её хозяин не опозорятся, ведь в глазах многих она теперь именно что моя «тень». И если она совершит какой проступок, то это только её проблемы, а вот мои грехи целиком и полностью падают и на её голову.

Ну и главное отличие: теневой холоп не предназначен для плотских утех своего господина. Да что уж там, в отличие от наложницы, у Лены теперь даже действительного места в клане нет… потому как она более не считается настоящим человеком, впрочем, ей и так неплохо, потому как она теперь моя «тень». В общем, после устроенного Бажовыми балагана, я, собственно, слегка налакался и разве что не стучал лбом о стол, выслушивая ехидные наставления тётки Марфы по правилам «пользования» новообретённой собственностью, которая с карикатурно серьёзным выражением очень даже красивого, как и у вех женщин-Бажовых, личика пристроилась неподалёку у стеночки.

Официально эта девушка – мой «инструмент войны». Также её можно использовать как прислугу или секретаря, если у неё имеются подобные навыки. Всё остальное по договорённости или в порядке её личной инициативы. К последней, кстати, и относилась та ситуация, в которой мы сейчас оказались. Меня, можно сказать, изнасиловали, предварительно разогнав толпу девиц, которые либо были посланы, либо сами пожелали скрасить одинокую холодную ночь молодого заезжего князя из Московской ипокатастимы.

– Так могу я теперь узнать, что, собственно, побудило тебя на подобный шаг? – произнёс я, почувствовав, что «тень» тоже проснулась и просто притворяется. – Ты меня совсем не знаешь, да и вообще, у меня есть девушка, от которой я не откажусь…

– И это вместо «доброго утра»… – тяжело вздохнула молодая Бажова и, забравшись полностью, очень эротично подалась вперёд, так что её соски проскользили по моей груди. – Хельга Громова. Я в курсе…

После этого она поцеловала меня в губы и с тихим стоном буквально растеклась поверх моего тела.

– Чувствую себя мороженкой на солнцепёке, – призналась она, ловко опутывая мои конечности руками и ногами, так что для того, чтобы освободиться, мне пришлось бы немного побороться. – И вообще, ты меня вчера заездил, а это был мой первый раз!

– Не похоже, чтобы ночью ты возражала, – слегка вздёрнул я бровь.

– Серых невест учат специальным чарам… – медленно ответила она и, приподняв голову, посмотрела прямо на меня. – Благодаря которым ночью было хорошо и тебе, и мне… Правда, я, кажись, перестаралась. Слишком хорошо… Я та-а-а-аю…

– Серых невест… – я нахмурился, вспоминая то, что рассказывала мне о подобных себе при жизни книга Мария.

– Да, – серьёзно ответила девушка, вновь опустив голову на мою грудь. – Серых невест. Хочешь знать, почему я пошла на то, что сделала? Ну, в первую очередь, потому как это был мой единственный шанс вырваться из этого проклятого корпуса!

– Ты серая невеста? – спросил я прямо.

– Нет! – жёстко ответила Лена, вновь вздёрнув голову и с прищуром посмотрев на меня. – А также не клановая проститутка! Можешь снять покрывало и посмотреть на простыню! И давай обойдёмся без ненужных объяснений, как отличница и лучшая выпускница нашей школы вдруг оказалась в обучении на серую невесту…

– Интриги, – кивнул я.

– Угу, – ответила она, вновь обессиленно уронив голову. – Мама-папа – клановые простецы, а я ещё с пятнадцати лет начала отказывать некоторым очень настойчивым и не понимающим такого ответа людям в возрасте и положении.

– Чуть позже ты скажешь мне их имена, – тихо произнёс я.