Александр Шапочкин - Осколки клана. Том 2

Да, свою машину я направил именно в сторону далёкого Кремля, а не на выезд из Полиса или на базу «Золотых Солодок», откуда они будут выезжать на своём вездеезде. А всё по той причине, что у меня просто-напросто не имелось пропуска за стену, так что рисковал тем, что армейцы на КПП завернут меня назад, радостно обломав все планы. Спрятать же меня в своём паровике наёмники не пожелали, вполне резонно опасаясь за свою репутацию, которая вполне может пострадать во время обязательного обыска на выезде из Москвы, если в салоне будет обнаружен малолетний чародей, не указанный в документах.

К сожалению, в этом вопросе всё было строго, и таможня жёстко контролировала тех, кто, покидая Полис, направляется в Запретную Зону и наоборот возвращается оттуда, законно опасаясь возможных диверсий со стороны ранее проникших в Москву врагов. И не то чтобы это была какая-то необоснованная паранойя. Стена как-никак являлась особо тайным военным объектом, и даже подходить к ней с внутренней стороны гражданским было строго-настрого запрещено. А так, мало ли, чем ты собрался заниматься за её пределами. Может быть, ты какой-нибудь киевский шпион и намерен картографировать подступы к Полису, выискивать слабые места в обороне или создавать укрытия, и вообще, заминируешь что-нибудь важное. Ну и опять же, возрастной ценз – Княжеский Стол был свято уверен в том, что до полного совершеннолетия, наступающего в двадцать один год, детям, не являющимся чародеями на задании, просто нечего делать за охранным периметром Полиса.

Это для Перевозчиков не нужны никакие бумаги, потому как этим долговязым просто-напросто плевать на обычных людей. Билет куда угодно они могли продать хоть младенцу, во внутренних помещениях вокзалов уже не работали законы города, и все пассажиры считались одинаково равными в своих правах. То бишь практически бесправными.

Так что договорённость у нас состояла в том, что было назначено рандеву на одной из караванных дорог, идущих сквозь Запретную Зону в Зелёную, по которой обычно передвигались хорошо охраняемые чародеями торговые караваны и военные конвои, эскортирующие артельщиков и каторжан к месту работ. «Солодки» будут дожидаться меня там в течение трёх дней, благо в своей маленькой крепости на колёсах им даже в обычное время не так уж страшны простые чудовища, встретить которых в Запретной Зоне проще простого. Если же в указанное окно я так и не появлюсь, заказ будет считаться аннулированным, а аванс останется в их карманах.

Конечно, была бы моя воля, я бы с удовольствием отказался от подобного геморроя! Однако косяк с невозможностью в силу возраста легально покинуть Полис был полностью моим. Ну не мог я просто так пойти к Ольге Васильевны и попросить её как опекуншу подписать нужное для оформления бумаг разрешение. Была бы она простецом, ну, или хотя бы не такой крутой тёткой, можно было бы навешать ей лапши на уши о том, что, мол, это нужно для учёбы, и вообще, у всех уже давно есть, а у меня нет… Вот только с Кня’жиной подобный фокус не пройдет.

Так что, можно сказать, «Солодки» в этом вопросе не просто проявили понимание, но даже пошли на существенные уступки, обещав ждать меня аж целых три дня. А не просто отказали такому неудобному клиенту и не поставили меня в совсем уж жёсткие рамки.

Ну а тот факт, что помощи мне в том, чтобы покинуть Москву, также оказано не было, я относил исключительно к разумной подозрительности наёмников. Ведь, кто знает, быть может, я вообще подставной заказчик, направленный к ним теми же «Шипами». Ведь если так подумать, работаем мы впервые, а фактически не такую уж и сложную миссию уже предлагается начинать прямо с серьёзного нарушения законов Полиса. Вполне естественно, что при таких раскладах попробуешь перестраховаться.

Впрочем, идиш, который знал меня лучше, очень непрозрачно намекал, что его анклав вполне может помочь с решением этой маленькой проблемки. Однако я отказался, потому как у меня имелись свои, чисто бажовские способы покинуть Москву, о чём я, естественно, трепать анжинеру не стал.

Если говорить конкретно, я собирался воспользоваться подземной сетью из вагонеток, проложенной в катакомбах обитавшими там Бажовыми. Одна из её веток как раз была помечена как идущая за пределы Полиса. И пусть заранее проверить тот выход возможности у меня не нашлось, я полагался на то, что всё другие объекты и механизмы, которые оставили после себя мои предки, были вроде бы в работоспособном состоянии. Ну и частично, конечно, надеялся на классический московский авось. Куда уж без него?!

Знакомый район первого уровня города, где находился мой, можно сказать, любимый вход в канализацию, встретил позёмкой, которую ветер гонял по мостовой меж тёплых луж. Белым вонючим и удушливым паром, клубами валящим из воздуховодов мануфактур и дырявых теплотрасс, а также бесконечной капелью и струйкам талой воды, стекающими по ледяным наползням на стенах.

Дно Москвы как оно есть, во всём своём зимнем великолепии. Пустынное и погружённое в таинственную атмосферу полутьмы и таинственного света, пробивающегося сквозь закованные в ледяную тюрьму плафоны дневного освещения с брильянтовых дорог.

Заранее заглушив пароцикл, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я быстро слил воду с котла и стравил лишний пар, затолкал его во дворик-колодец заранее найденного мною заброшенного дома, квартирантов в котором не было уже, наверно, лет пять. Забавно, но при жуткой тесноте и постоянной нехватке жилых помещений на первом уровне здесь всё равно всегда можно найти такие вот пустующие заколоченные бетонные коробки, жить в которых люди просто-напросто отказываются.

Где-то произошло страшное убийство, где-то якобы живут призраки, а иные места просто заброшены по непонятной уже причине, но для народной памяти этого достаточно, чтобы дом считался «плохим», а люди ютились в забитых самостроем трущобах, лишь бы только подальше отсюда. Причём власти зачастую смотрят на это дело сквозь пальцы, ссылаясь на право частной собственности и ответственность владельцев, либо придумывая другие отмазки. В основном, дожидаясь, пока здание не окажется в аварийном состоянии, чтобы просто демонтировать его и построить на этом месте новое, попилив и без того невеликий бюджет под первый уровень данного района.

Отодрав грязный и уже подгнивший лист фанеры, заменяющий снятую кем-то входную дверь, я завёл пароцикл внутрь подъезда и затащил аппарат по скрипучей лестнице на третий этаж, где в одной из квартирок в дальней комнате имелся замечательный самопальный чуланчик. Как раз по размерам готовый принять моего стального коня, если аккуратно поставить его на заднее колесо. Что я и сделал, заодно заблокировав хлипкую дверь видавшим виды потрескавшимся тяжёлым буфетом со с корнем вырванными дверцами.