Дарья Кинкот - Выбор судьбы

– О чем ты говоришь? – настороженно прошептала Блэкуолл.

– Ах, это уже неважно, – утомленно откликнулась колдунья. – Важно то, что сделала ты это не на благо нашего дела, а на благо соперникам. Я этого не терплю. Ты и так была в шоколаде – я почти никогда не посылала тебя против бывших друзей, давала одиночные миссии. А ты так мне отплатила.

– Не драматизируй, – протянула Контесса.

– Я? Драматизирую? – оскорбилась женщина. – Люциан, разве я драматизирую?

– Милочка, – вдруг заговорил мужчина, обратившись к чаровнице, – тебе следует быть вежливее, учитывая твое положение.

– Закрой пасть, – раздраженно выпалила Блэкуолл, – тебя вообще никто не спрашивал.

– Не груби, Тесс, – ее собеседница устало надула губы.

– Ты наслала на моих друзей чуму!

Редлок закусил губу – вновь разговоры о проклятии. Когда об этом с ним заговорила Эйлин, он сначала не поверил. И все же Берг была так убедительна, что под конец разговора в его голову закрались некоторые сомнения. Сейчас же все встало на свои места. Он размышлял о том, действительно ли была больна Антуанетта, а если была – сколько ей осталось? О том, кто еще из его друзей был болен. О том, кому из его друзей было суждено умереть во время нападения на административный жилой комплекс.

– Признаю, – с наигранной виной ответила женщина, – но это не было моей изначальной целью. Не могла же я сделать болезнь выборочной…

– Отличное оправдание, – девушка мотнула головой в сторону Шермана, – отпусти его.

– Думаешь, если я мила с тобой, то буду подчиняться любому твоему капризу? – Тамика вдруг повысила голос.

– Мы тебе не Гарнет Джой, – ухмыльнулся Браунхол. – Не будем носиться с тобой, как с дочуркой.

– Напомни, как там поживает твоя семья? – сквозь зубы процедила Блэкуолл.

Люциана затрясло, и спутница погладила его по плечу, негодующе глядя на свою подопечную:

– Ты ничему не учишься, котенок.

С этими словами Тамика создала в руке проекционный меч, который мгновением позже проткнул Шермана Редлока насквозь под оглушительный вопль Контессы.

Взволнованно постукивая по экрану линка, в ожидании новостей от ребят из коллегии, пока ее невеста помогала Констанции разбираться с беспорядками, Шерил перевела взгляд на комод, на котором стояло несколько фоторамок. На одном из снимков она и ее брат-близнец стояли в обнимку, радостно смеясь. Ведьмочка едва заметно улыбнулась, сдерживая слезы.

– Эти семейные фотосеты всегда такие утомительные… – жаловался Шерман, ослабляя галстук, лежа на кровати сестры.

– Я впечатлена, что на этот раз ты даже решил принарядиться.

– Ты какая-то ненаблюдательная… Я делаю так почти на все семейные сборища… – он листал какое-то попсовое желтое издание с Земли.

– Все еще не могу привыкнуть…

– На самом деле я просто хотел выглядеть максимально довольным жизнью, а то, кажется, мама с папой переживают.

– Не только они, – голос Шерилин становился суровее с каждым новым словом. – Особенно после того, что я увидела.

В комнате повисло напряженное молчание, длившееся не больше минуты.

– Ты опять решила вернуться к этой теме, – маг выглядел утомленным.

Закатив глаза, он закрыл журнал и поднялся со своего места.

– Я буду к ней возвращаться, пока ты мне все не объяснишь, – твердо заявила ведьма.

– Я тебе уже все объяснял – я разозлился и хотел раскромсать альбом, – он всплеснул ладонями. – Под рукой ничего не оказалось, и я создал кинжал…

– Ты серьезно думаешь, что я в это поверю?

– Ну, так или иначе, больше мне нечего тебе сказать, – Редлок с каждой секундой раздражался все сильнее.

– Ах, вот как, – его собеседница была удивлена такому ответу, в плохом смысле слова. – Какая удобная тактика.

– Мы можем закончить этот разговор, пожалуйста?

– Мне просто нужно знать, о чем ты только думал тогда! – не унималась русая. – Чем дольше ты будешь уходить от ответа, тем чаще я буду спрашивать…

– Тебе не нужно зацикливаться на этом, понятно?

– Как я могу не зацикливаться? – она потеряла дар речи. – Ты… Ты хотел…

– Хватит.

– По какой причине ты бы мог сделать нечто подобное? Что заставило тебя так поступить? Не только с собой, но и со всеми нами…

– Я ничего не чувствовал! – Шерман сорвался, он больше не мог молча выслушивать все эти претензии.

– Что? – его сестра была в смятении, голос был совсем тихим, а в глазах стояли слезы.

– С тобой когда-нибудь было такое? – парень стал вести себя очень эмоционально и экспрессивно, но в его поведении не было ни грамма агрессии. – Внутри огромная пустота. И что бы вокруг тебя ни происходило – тебе плевать, потому что ты ничего не чувствуешь. И люди говорят с тобой, делятся новостями, которые могут быть радостными, а могут быть и грустными. И ты понимаешь, что должен как-то отреагировать на их слова. Ты знаешь, что ты должен чувствовать, но лишь знаешь. Ты этого не чувствуешь. И тогда ты имитируешь эмоции. Имитируешь радость, когда они делятся радостью. Имитируешь грусть, когда они делятся грустью. Ты знаешь, каково это?

Шерилин была напугана. Ее рот был в страхе приоткрыт, и она спешно покачала головой, отвечая отрицанием. Ее собеседник ожидал именно этого, а потому усмехнулся:

– Но знаешь, самое страшное даже не это… Самое страшное, что хоть внутри тебя и пустота, и ты вроде бы ничего не чувствуешь, порой, ты ощущаешь там какую-то странную пульсацию, – он не смотрел на сестру и активно жестикулировал, кажется, он не знал, как объяснить, что он имеет в виду, – будто бы это и есть твои чувства. Они как бы спрессованы и находятся в каком-то пузыре. Тебе кажется, будто бы ты в силах освободить их, но одновременно с тем ты уверен, что это не так. И тогда ты задумываешься – может быть, тебе просто страшно выпустить их наружу? Даже если тебе кажется, что ты ничего не можешь чувствовать? Может быть, ты все-таки боишься? Того, как много боли ты ощутишь, если впустишь все эти чувства обратно…

Редлок вздохнул. Его глаза метались по комнате. Видимо, его бросало в дрожь от одних лишь воспоминаний о случившемся.

– И в этот момент сомнений все переходит на следующий уровень. Тебе начинает казаться, что ты сходишь с ума. И все, о чем ты мечтаешь – чтобы это все просто закончилось. Закончилось, как можно скорее. Вот почему я это сделал, – он замялся, – хотел сделать.

Ведьма с трудом хватала ртом воздух, но ей не терпелось ответить:

– И ты чувствовал себя так все время? – изумленно спросила она. – С самого ухода Тессы?

Шерман кивнул.

– Почему… – девушку трясло. – Почему ты не сказал мне? Как же ты не поймешь, тебе не нужно через все проходить в одиночку! Ты всегда можешь мне довериться! Тебе нужно было сказать мне!