Дарья Кинкот - Выбор судьбы

Русый маг понял, что у его сестры сейчас начнется истерика, если он ее не успокоит, а потому он поспешил подойти, чтобы прижать ее к себе:

– Все хорошо…

– Нет! – она оттолкнула его и продолжила брыкаться. – Как ты можешь говорить, что все хорошо? Ты не рассказал мне… Я бы попыталась помочь… И все бы не пришло к этому…

– Но в конце концов ничего не случилось, – твердо промолвил парень.

– Это могло повториться или может… – она начала путаться в словах. – Ты сам сказал, что чувствуешь…

– Чувствовал! – оборвал ее Шерман. – Это все в прошлом! Теперь я в полном порядке. Я полон жизни. Слышишь? – он взял ее за плечи.

Шерилин не смотрела ему в глаза и все еще выглядела потерянной.

– Шери, взгляни на меня, – командным тоном заявил он.

– Неужели ты бы мог поступить так со мной? – выполнив его просьбу, она тут же расплакалась.

– Дорогая, – с сочувствием прошептал он, крепко обнимая сестру.

На этот раз она не сопротивлялась.

– Я так ненавижу тебя за то, что ты хотел поступить так с нами, – хныкала она. – И себя ненавижу, что не смогла помочь тебе.

Редлок рассмеялся:

– Давай мы просто не будем никого ненавидеть…

– Тогда пообещай мне…

– Что пообещать?

Девушка слегка отстранилась, чтобы близнецы восстановили зрительный контакт:

– Что больше никогда так не сделаешь.

Он ухмыльнулся, глядя на нее с искренней любовью.

– Не смейся, – она стукнула его по груди. – Обещай.

– Я обещаю, – как можно более заботливо ответил тот.

Кажется, это слегка успокоило ведьмочку. Несмотря на это, после согласного кивка головой, она вновь прильнула к брату, не в силах сдвинуться с места. Ее колени все еще дрожали, а сердце стучало с бешеной скоростью. Шерман ощущал это, а потому послушно гладил ее по волосам и спине, чтобы она пришла в норму.

Внезапно в сердце Шерил ударило что-то тяжелое и громоздкое, будто бы всю душу разом вытянули из тела. Часть воспоминаний и мыслей словно затуманились, а перед глазами возникла белая пелена. Внутри стало так пусто, что хотелось кричать. И она закричала.

Контесса помчалась к возлюбленному. К этому моменту Люциан и Тамика уже испарились, поспешив оставить парочку наедине. Подхватив повалившегося навзничь Шермана, девушка приготовилась открыть портал:

– Тшш, все будет хорошо, – нервно тараторила она, рассекая пальцами воздух.

– Уже поздно, – прохрипел парень, убирая прядь пепельных волос ей за ухо.

Чаровница отвлеклась от сверкающего проема и взглянула на Редлока, глаза которого за секунду растеряли весь свой розовый оттенок, став серыми и безжизненными. Его рука беззвучно опрокинулась, и Блэкуолл разрыдалась как ребенок, укачивая его тело. Это длилось, кажется, всего пару минут, но для нее время застыло. Она не понимала, прошло ли несколько секунд или часов. Это было невероятно мерзкое чувство, от которого ей захотелось поскорее избавиться. Нечеловечески завопив, она обратила голову к небу, будто бы проклиная всех известных ей богов.

Тихо положив возлюбленного на землю, она аккуратно закрыла его веки дрожащей рукой, а затем поцеловала в губы, заодно стерев пальцем застывшую на них кровь. Чаровница подняла ладонь над телом русого мага, но вдруг нерешительно покосилась. Возможно, она не могла найти в себе силы превратить его тело в прах или, быть может, решила, что она не достойна такой чести. Так или иначе, Контесса оставила Шермана нетронутым и лишь сняла фамильный перстень с его пальца.

Истошно вопя, Шерилин начала биться в конвульсиях, выронив из рук устройство связи. Она хваталась за простыни, чтобы не расцарапать ладони ногтями, из-за сжатых в кулаки пальцев. Криком она желала заглушить всю ту невообразимую боль, что сейчас ударила по каждой клеточке ее тела. По каждому неисчезнувшему кусочку ее энергии и энергетики.

Спустя несколько мгновений в комнату ворвались ее родители, тут же принявшиеся успокаивать дочь и приводить ее в сознание. Вот только спокойствию больше не было места в ее жизни.

Гринфайер младший продолжал уверено шагать вперед, пока его спутница шугалась от каждого шороха, стараясь отогнать от себя голоса, заманивающие ее сквозь деревья.

– Все! – вдруг воскликнула она, остановившись.

Нейт взволнованно обернулся.

– Мы уходим!

– Нет же, мы уже почти пришли…

– Пришли куда? – психовала брюнетка.

– Я же объяснил тебе…

– Нет, ты ничего не объяснил, а я больше не намерена здесь оставаться…

– Тебе нечего бояться, я с тобой, – уговаривал ее юноша.

– Это должно меня как-то успокоить?

– Да, ведь ты определенно не боишься внезапной атаки, тебя нервирует нечто другое…

– Угадал! – бушевала колдунья. – Меня нервирует эта чертова аллея, затягивающая в воспоминания!

– Я тоже вижу эти странные тени и видения, просто не паникуй, – он вновь направился вглубь чащи.

– Я не паникую, – оскорбилась девушка.

– Если бы ты не паниковала, тебя бы туда не затягивало, – рассуждал Гринфайер младший. – Просто признай, ты не можешь справиться с тем, что эти воспоминания касаются Контессы. У тебя патологический страх того, что тебя оставят.

Блэкуолл впечатлено, но вместе с тем раздраженно вскинула брови:

– Ты серьезно сейчас решил ставить мне диагнозы?

– Давай не будем начинать, просто иди за мной…

– Я ухожу.

– Не уходишь…

– Еще как. Прямо сейчас, – твердо уточнила Нора.

Натаниэль вдруг набрал больше воздуха в легкие, будто бы готовясь заявить нечто важное. Когда колдунья уже рассекла пальцами воздух, разрезав пространство, ее остановил голос возлюбленного:

– Я никогда тебя не оставлю.

Элеонора замерла. Переваривая услышанное на протяжении нескольких секунд, девушка осознала, что ее тело стала бить мелкая дрожь. Повернувшись спиной к только что открытому порталу, она заговорила:

– Это был ты.

Нейт виновато опустил глаза.

– Как давно ты знал? – изумленно спросила Блэкуолл, позволяя своим глазам наполниться пурпурным оттенком.

– Сложно сказать, – юноша опустил взгляд, неуверенно качая головой из стороны в сторону.

– Что значит «сложно сказать»?! – возмутилась колдунья. – Это простой вопрос. Когда ты понял, что девчонка за забором – это я?

– Иногда мне кажется, что я всегда это знал, – Гринфайер младший пожал плечами.

– Нейт, это не ответ, – отчаянно прошептала брюнетка.

– Я стал догадываться, когда ты сказала, что твоя тетя живет в том же городе, что и я.

– Почему ты не сказал мне?

Юноша выглядел потерянным:

– А что бы это изменило?

Вопрос застал Элеонору врасплох. Ее глаза были влажными.