Алексей Кондратенко - Катрина: Меч зари [СИ]

Катрина вышла из руин колокольни, чтобы её увидели издали. Широко подняла руки ладонями вперед, показывая, что не собирается применять оружие.

Из низины в изумрудном море бушующей травы сюда приближались два всадника на гнедой и серой лошадях. Еще в полумиле отсюда оба открыли кобуру с оружием, пристегнутую ремнями к седлу, как смогла разглядеть Катрина. Но, тот, что был на гнедой лошади, вынул ружье и положил его себе на руку. Довольно незаметно. И ещё загодя. Будь Катрина человеком, она бы не заподозрила, что уже под прицелом.

Всадниками были крепкие мужчины, вооруженные явно не только ружьями. И вряд ли их оружие было заряжено обычными патронами.

Приблизившись к наёмнице на расстояние достаточное, чтобы слышать голоса, светловолосый всадник на серой лошади крикнул на латыни:

— Vivere est militare [11] Жить — значит воевать (Сенека). .

Второй всадник напрягся. Приготовился стрелять в случае неверного ответа. Он был постарше, со старомодными бакенбардами и такой же сильный на вид, как и первый.

Катрина ответила тоже на латыни:

— Vivere est cogitare [12] Жить — значит мыслить (Цицерон). .

Это был пароль. И если за те годы, что прошли с тех пор, как Катрина его узнала, ничего не изменилось, то ей должны были сохранить жизнь.

— Кто вы и откуда знаете это приветствие? — спросил светловолосый всадник на серой лошади.

— Меня зовут мисс Уолкотт. Со мной девушка шестнадцати лет, Джульетт Фэннинг. Она ранена и нуждается в вашей помощи.

— Откуда вы знаете приветствие? — тверже повторил всадник.

— От сэра Марлоу Морганхада.

Всадники переглянулись, и второй убрал ружье.

Условный стук. Лязг тяжелых металлических засовов.

С головы Катрины сняли плотный мешок. Даже она не могла видеть сквозь него и не разглядела, куда их привели. Знала только, что они держали путь на юго-восток, затем непродолжительно поднимались на холм, после чего оказались в тоннеле. Что они находились теперь под землей. И что солнце уже взошло.

Это было неизвестное Катрине подземное фортификационное сооружение с разветвленной сетью комнат и коридоров, построенное, судя по каменной кладке, не меньше трехсот лет назад. Вперед уходил арочный коридор-потерна, на стенах которого горели электрические лампы, висели рыцарские щиты, знамена, копья, алебарды.

— Джером, зови доктора Сагала! — скомандовал сопровождавший Катрину всадник, что был постарше. Он крепко держал Катрину выше локтя, ни на минуту не давая ей забыть, что она здесь не гость.

Увидев раненую Джульетт на руках светловолосого, Джером, долговязый юноша, открывший им дверь, испуганно глянул на них. Затем на Катрину. Кивнул и умчался вглубь лабиринта подземных коридоров. Молодой светловолосый мужчина, несший Джульетт на руках, свернул влево и зашагал по темному ходу, унося пророчицу от Катрины.

— Я должна быть рядом с ней, — сообщила Катрина, твердо посмотрев в зарощенное бакенбардами лицо второго всадника, что остался её сторожить. Хмурое, суровое, немолодое. С подозрительным прищуром зеленых глаз обращенное к ней. Она чувствовала его молчаливый изучающий взгляд на себе всю дорогу, что они ехали сюда.

Мужчина кивнул и направился вслед за светловолосым товарищем, дернув Катрину за собой, как пленницу.

Их уже нагоняли торопливые звуки шагов доктора Сагала и Джерома.

— Ведите раненую в лазарет, Галлагер, — раздался голос доктора позади.

— Это не ваша пациентка, доктор, — не оборачиваясь ответил мужчина с бакенбардами, не отпускавший плечо Катрины. — Уоллес уже отнес раненую девчонку в лазарет.

— А это тогда кто с вами? — нагоняя их, осведомился доктор.

Сапфировые глаза блеснули в темноте: Катрина обернулась на него. Невысокий, худой, чернявый, в круглых очках на длинном носу и аккуратной одежде. Примерно ровесник Галлагера, только без той силы в теле, что невооруженным глазом угадывалась во втором всаднике.

— Предоставьте это нам, доктор, — сказал Галлагер.

Доктор Сагал протиснулся между стеной и широким плечом Галлагера, приговаривая:

— Тогда не будем терять время!

И поспешил вперед. Дальше Катрина слышала, как Сагал начал переговариваться с Уоллесом:

— Она не укушена? Вы осмотрели шею и запястья?!

— Видимых следов укуса нет.

— Видимых? Уоллес! Этого недостаточно. Не мне вам объяснять, что на кону. Теперь уже я сам осмотрю её. Да, похоже, укусов нет.

Уоллес положил Джульетт на койку, раненым боком вверх и стоял теперь в углу. Пророчица стонала от боли, едва ворочала головой, но до сих пор не пришла в сознание. Она часто и неровно дышала. Пальцы её посинели, нос заострился, лицо блестело от испарины. Катрина хорошо знала эти симптомы. Значительная кровопотеря. Но ещё не критическая.

Наемница отметила, что лазарет оборудован вполне неплохо для подземелья. Здесь имелся паровой стерилизационный аппарат, водопровод, раковина, стоял шкаф с приличным запасом медикаментов и дорогостоящих перевязочных веществ, ваты, марли, шелковой тафты.

— Прошу, ни шагу дальше! Нужно соблюдать чистоту помещения, — распоряжался доктор Сагал, надевая брезентовый фартук. — Уоллес, отойдите скорее, посмотрите на свои сапоги! Мы не должны допустить септических осложнений ран.

Уоллес и Джером столпились у входа, рядом с Галлагером и Катриной.

Доктор включил лампу на столе, взял пузырек с резиновой грушей и в несколько нажатий распылил что-то над Джульетт и вокруг нее. По резковатому глинистому запаху Катрина поняла, что это раствор карболовой кислоты. Этим же раствором он обработал и руки. Затем раскатал брезентовый футляр с инструментами и взял ножницы.

Взглянув на Джульетт, пока разрезал её одежды, доктор Сагал констатировал:

— Она потеряла много крови. Когда я начну зашивать рану, она придет в себя. В этот момент её следует напоить. Ей нужно много жидкости. Джером, приготовься, будешь помогать.

Паренек, впустивший всадников и Катрину с Джульетт в это подземелье, кивнул и тоже принялся дезинфицировать руки.

Всё так и произошло. От боли Джульетт пришла в себя. Сознание её было спутанно, она звала своего отца, Ирвина. Доктор Сагал её успокоил, а Джером, дал ей воды. Рядом с пророчицей он казался ненамного старше её. Джульетт пила жадно и вскоре вновь погрузилась в беспамятство.

В общей сложности Доктор Сагал занимался раной Джульетт не меньше получаса. Обрабатывал, зашивал, накладывал повязки. По капелькам пота, выступившим у него на лбу, Катрина поняла, что он старается и небезразлично относится к поставленной задаче. А значит, наёмница не ошиблась, передав жизнь Джульетт в руки этих людей.

Закончив с раной от ножа Игнака, доктор Сагал осмотрел ссадину на виске Джульетт и вопрошающе взглянул на Галлагера и Уоллеса: