Андрей Царев - Конец игры

— Эко бы все сейчас за раз утащить! — развел руки мужик в старой камуфляжной форме расцветки флора.

— Куда тебе одному столько, старый? — усмехнулся я.

Продуктов, действительно, было много, и унести за один раз все точно не получиться, одни банки с солениями столько места займут, а уж про винный ассортимент я и молчу. Добавьте сюда еще консервы в банках и различные колбасные изделия в вакуумной упаковке. Не сказать, что ассортимент магазина был разнообразен, просто продуктов было очень много заготовлено. Наверняка перед тем, как началась эвакуация, пришла большая поставка. И странно, что ничего из этого уезжавшие из посёлка не взяли с собой. Наверное, просто торопились очень.

— А я тут не один, — косо посмотрел на меня мужчина, — тут еще три дома жилые, просто выйти не могут. Вот и заперлись по домам. Куда ж выйти, коли эти бегают, — неопределенно махнул он рукой в сторону окон.

— Юра! — пронзительный крик с улицы заставил меня броситься к выходу.

— Что такое? — спросил я внимательно всматривающуюся в сторону росших метрах в ста от нас кустов, Оксану.

— Вон там, — показала она рукой, — вроде кто-то сидит.

— Оставайся на месте, я проверю, — коротко скомандовал я, и крикнул вглубь взломанного нами магазина, — дед, выноси все сюда, так и быть, помогу тебе домой продукты отвезти, — а сам пошёл в ту сторону, куда показала Оксана Александровна.

Кто бы это ни был, он сидел неподвижно, и не издавал ни звука. Я прошёл мимо зелёного забора с цветущими яблонями, потом осторожно обошёл опасный участок в виде канавы и небольшой ямы на дороге, там тоже мог кто-то прятаться, и вышел прямо к кустам акации. На меня испуганно смотрел паренёк лет двенадцати, и хлопал глазами. В белой футболке, синих джинсах и модных туфлях на босу ногу. И он явно был не псих, слишком глаза испуганные.

— Ты что тут сидишь? — задал я первое, что пришло на ум.

— Дяденька, не стреляйте, я не такой как они, — жалобно выдавил из себя мальчишка, — я за дядей Колей смотрел, есть охота очень, а дома у нас нет ничего.

Я посмотрел еще раз на парнишку, потом по сторонам, вон дом с открытой калиткой, наверняка он оттуда выбежал, и в окне кто-то смотрит на нас, точно, оттуда.

— Давай дуй к магазину, — коротко бросил я, — помогай дяде Коле еду уносить, а то гляди, сожрёт он все, пока таскает, — последнюю фразу я уже сказал, когда парнишка пулей полетел к взломанному нами продуктовому ларьку.

Всех работников у нас было старик дядя Коля, паренёк Дима, Оксана Александровна и я. Как оказалось, Николаю было уже шестьдесят девять лет, а Диме всего одиннадцать. Так что, волей не волей, самое тяжёлое пришлось носить мне. И случилось так, что самое тяжёлое это были ящики спиртного. Их мы оставили на самую последнюю ходку. До этого три раза моя машина ездила к дому дяди Коли и выгружала припасы. Психи больше не появлялись, но парнишка и дед сказали, что они днём и не особо активные, сидят где-то тихо, а ближе к ночи выбираются на улицы. Но если ты днем выйдешь куда, то обязательно нападут, уже троих местных так разорвали, старую бабу Катерину, Саньку тракториста, и Клавку. Клавка хоть и распутная девка была, и пьянь подзаборная, но тоже человек, жалко. Все это мне поведал Николай Филиппович, когда мы вместе грузили последние ящики в багажник.

— И много психов ещё осталось? — спросил я, захлопывая багажник.

— Да кто его знает? — пожал плечами дядя Коля, поднимая с земли своё старенькое ружьё, — они же постоянно то исчезают, то снова появляются. Как стада, мигрируют, что ли…

Когда мы закончили все погрузочно-разгрузочные работы, солнце уже клонилось к закату. Ехать нам больше небезопасно, лучше остановиться и переночевать. Проводили Диму домой, где он остался с больной матерью, и принесли им две сумки различных круп и консервов, должно хватить надолго. А мы с Оксаной воспользовались гостеприимным предложением Николая Филипповича и остались у него дома на ночлег, предварительно загнав машину во двор. Как только стемнело, посёлок зажил другой жизнью. Вдалеке, на окраине, залаяли собаки, заухала сова, запищали летучие мыши. Я внимательно прислушивался ко всем звукам, стоя с карабином на крыльце и докуривая вторую сигарету. Курить теперь не бросишь, несколько блоков «Филипп Морис» лежали у меня в рюкзаке, и еще несколько других сортов валялись в чулане у Николая.

Оксана и сам хозяин суетились на кухне, готовили ужин, а я, как главный добытчик сегодня, сидел и отдыхал, смакуя бутылку местного пива «Белая скала». Пиво было не тёплым и не холодным, но вкус чувствовался хорошо, и он мне нравился. Хотелось забыться, взять еще бутылку из ящика, что мы перетащили в последнюю ходку в магазин, но здравый смысл брал верх. Не до пива мне сейчас, вот уж когда спать соберусь, и все спокойно будет, вот тогда…

Про эпидемию и карантин Николай Фёдорович рассказал мне, сколько сам знал. По всем каналам телевидения и по радио твердили, мол заболеваемость, самоизоляция, карантин, прививки. У них в посёлке ничего подобного не было, но в один прекрасный момент, как раз числа четвертого мая, повалили из Симферополя приезжие. Кто-то ехал дальше, на мост, кто-то оставался у знакомых, а кто просто снимал дома и оставался тут жить. Один даже купил пустующий дом у местной жительницы, в посёлке началась суета, магазин быстро опустел, и местный коммерсант поехал за большой партией товара, а когда вернулся, то и началось все это вот…

Внезапно наехали машины, БТР, и несколько больших «Икарусов». Срочная эвакуация всего местного населения, опасность заражения и эпидемии. Кто-то ехал на автобусе, кто на своих машинах, а несколько человек осталось в посёлке. По домам никто не ходил, не угрожал, кто хотел, тот остался, но очень много людей уехало. Думали, что это временно, день — два, не больше. Вот и хозяин продуктового магазина, толстый Вован, собрал свою семью, сел в свой белый старенький «Опель — Фронтера», и укатил, заперев магазин на все замки. Николай Фёдорович прожил так два дня, а на третий появились ОНИ.

Кто это такие и откуда они взялись, Николай не знал. Столкнулся впервые на улице, хорошо, лопата была в руках, отбился. А вот кому-то не повезло. Теперь Фёдорович без ружья никуда не выходит, а сегодня нужда заставила пойти взломать магазин. Остальное я и сам знал. Спросил Николая, какую информацию передавали по телевизору и радио, тот ответил странно. Мол, сначала говорили, сидите дома, а потом — бегите и спасайтесь, кто может. Короче, все как обычно у нас, никто ничего толком не знает и никто ничего толком сказать не может.

— Юр, пойдём есть, — окликнула меня из комнаты Оксана, и я, допив остатки пива, поставил пустую бутылку в мусорное ведро.