Ян Бадевский - Лимб

Дзуар коснулся лужи носком сапога.

Вода.

Самая настоящая.

— Молл Дайер, — представилась волшебница. — Ты меня не помнишь, конечно.

— Ты убила жнеца, — прошептал Афсати.

Женщина насмешливо уставилась на своего нанимателя.

— И что? Я уже проделывала такие вещи в Тризских Пустошах. Жнецы не такие уж и крутые, если честно.

Дзуар осторожно переступил лужу.

Направился к Галерее Статуй.

Молл Дайер, помедлив, зашагала вслед за правителем умирающего Рльеша.

— А с этими штуками разобраться можешь?

— С какими? — не поняла волшебница.

— Ну... С «морскими звездами».

Молл Дайер помедлила с ответом.

— Надо попробовать. Это их машины-питомцы, искусственно выращенные многомерные механизмы. В последнюю войну не применялись.

Афсати кивнул.

Жнецов убивает огонь.

И некие таинственные символы, которыми управляет Дайер.

Перед дзуаром забрезжила надежда.

Гримлиэль поселился на втором этаже Гильдии Магов. Здесь Илорн спроектировал роскошные гостевые апартаменты с карманами в иных измерениях, так что магистру было грех жаловаться. В Кобаре, конечно, без проблем арендуются виллы и целые дворцы — с прилегающими садами, бассейнами и купальнями. Любой каприз, только плати. Но Гримлиэль уже много веков не интересовался статусом жилья, числом комнат и слуг, мнением окружающих и прочей мишурой. Если надо — он обоснуется на постоялом дворе или переночует в чистом поле. Если требует протокол, примет приглашение монарха и поселится в отдельном крыле дворцового комплекса. Всё зависит от обстоятельств.

Сейчас обстоятельства складывались не лучшим образом. Гримлиэль получил письмо из Внутреннего Круга Гильдии Ножей. В Кобар намеревался прибыть Вячеслав — Хозяин Дверей и Знающий-на-Перекрестках. Вячеслав уже прознал о том, что Илорн с Гримлиэлем проникли в Тшуммех и подключили к Сети новый Храм. Вряд ли Хозяин знал о точке выхода транспортной линии, но, безусловно, связывал участившиеся нападения жнецов с действиями Гримлиэля и его каменщиков.

Разговор предстоял трудный.

Владыка взвесил свои шансы в борьбе с Внутренним Кругом. Нет, о столкновении он всерьез не помышлял и рассчитывал уладить отношения с Ножами. Если же не получится... Что ж, руны против традиционной магии... Гримлиэль делал ставку на магию. Внутренний Круг силен, но это — бойцы, привыкшие полагаться на силу. Цепные псы Завеи, стерегущие забытое наследие. Разве они выиграли последнюю Войну? Если бы на помощь людям не явились лучшие волшебники Преддверья, Посторонние одержали бы верх. Даже дзуары, приведенные Ольгердом, не исправили бы безнадежный расклад. Высшие колдуны Ставки, ударившие по врагу со Скита Пяти Ветров, — вот кто, по мнению Гримлиэля, взял на себя груз ответственности. То, что происходило в Срединном Море, хронисты будут сравнивать с падением Китограда. Барды сложат песни, легенды проживут с народами Тверди на протяжении веков.

Гримлиэль не сомневался, что маги победят.

Вячеслав не может разговаривать с позиции силы. Не может отдавать приказы тому, кто видел первых императоров Трордора. Тому, кто помнит день основания Гильдии Ножей — самого успешного предприятия Коэна из Предельных Чертогов. На стороне владыки — старейшие маги планеты. Патриархи, умеющие перекраивать судьбы людей, управлять явлениями природы, строить непобедимых големов и творить вещи, недоступные пониманию магистра Нге. Что уж говорить про властителей Тверди и облачных кормчих, с которыми волшебники на короткой ноге... Достаточно щелкнуть пальцем — и отправятся мастера ножей обратно на террасы, повинуясь слову городских властей.

Что ни говори, а владыка чувствовал себя уверенно.

Почти.

Его смущал масштаб разрушений, учиненных восставшими из пепла жнецами. Пока еще твари хозяйничали на Пацифиде. Никто не видел жнецов с их псами-механоидами на Тверди или Скитах. Но Гримлиэль, как никто другой, знал: придут. Рано или поздно, сейчас или через месяц, но — придут. Нет ограничений для тех, кто умеет раздвигать пространственные складки и жить в многомерной реальности, свободно путешествуя от звезды к звезде.

Считалось, что жнецов во вселенной мало. Единицы, да и тех можно победить, если постараться. Во время Войны их можно было по пальцам пересчитать. Вот только Гримлиэль слышал мрачные мифы о временах Большого Отката. Тогда жнецы сумели победить флот Демиургов, направлявшийся через Двери к окраинам Сети, чтобы сцепиться с Посторонними. Жнецы разбросаны по безбрежному космосу, но, если надо — собираются вместе и создают проблемы.

Как сейчас.

Гримлиэль всюду имел уши и глаза, его фамильяры сновали по краю реальности и следили за происходящим. Агенты владыки добывали скудные данные в тавернах, щедро одаривая звонкой монетой собирателей новостей. Волшебники покрепче вселялись в зверей и птиц, шныряли по горам и лесам, парили над седыми пиками, выслеживали монстров в зеркальных балахонах и обо всем докладывали своему магистру.

Впечатлял не только размах вторжения, но и количество задействованных жнецов. Даже под стенами Китограда их было меньше. В десятки раз меньше.

А самое страшное — жнецы продолжали прибывать.

Вместе со своими «медузами».

Уже не в первый раз Гримлиэль задумался над тем, стоило ли навлекать на себя эти неприятности. После открытия Двери в Тшуммехе, владыка отправился в Пантеон. Взял с собой нескольких доверенных магов, умеющих прокладывать порталы и обладающих чудовищным боевым потенциалом. Как и следовало ожидать, Дверь открылась не в пустыню или джунгли, а на главную площадь Митикуса — столицы необъятной торговой империи. Митикус занимал главный остров Криптского Архипелага и за прошедшие четыре тысячи лет лишь укрепил свои позиции. Причина проста — там располагалась вторая Дверь, ведущая на Иштру, промышлявшую работорговлей, путевыми кристаллами и целебными снадобьями. Пятый мир в цепочке промежуточных пунктов между Пантеоном и Преддверьем. Гримлиэль понимал, что Митикус построен возле Дверей в незапамятные времена — это типичный город-спутник, существование которого немыслимо без транспортных линий. Демиурги собирались расселиться по другим архипелагам — удаленным от суеты, труднодоступным и очаровывающим взор странника. Не срослось...

Пантеон был высокоразвитым миром, но это произошло не по воле богов. Откат опрокинул местных жителей в античность — с примитивным сельским хозяйством, бронзовым оружием, рабами и иными прелестями, забытыми в Предельных Чертогах. Ни дирижаблей, ни браннеров, ни аэропланов и дизельного топлива, как на Самарканде. Между островами плавали триеры и катамараны, о дальней экспедиции через океан люди и мечтать не смели.