Люси Сорью - Стигмата

Десять минут назад он думал, что у него ещё осталась армия. Теперь не осталось даже неё.

Это был конец.

Один из охранников выступил вперед, открывая перед ним двери зала совещаний, и Берлиньери вошёл внутрь, щурясь от яркого света люстр под потолком. Его кабинет министров ожидал его. Или, поправил себя Берлиньери, две третьих кабинета.

Но трусливыми мелкими сошками можно было пренебречь.

- Господин президент! - вскочил со своего места министр внутренних дел Лангенни. - Я счастлив видеть вас в добром здравии! Мы должны немедленно принять меры к-

- Заткни свою пасть. - прорычал Берлиньери, и рот Лангенни захлопнулся; министр упал обратно в кресло, круглыми глазами глядя на разгневанного президента. - Ты уже принял меры, Анте! И что?! Ты обещал, что разгонишь бунтовщиков за час! За два часа!! Где теперь твое министерство?! Где теперь твои полицейские, где твои карабинеры?!

Анте Лангенни побледнел, судорожно вцепившись в подлокотники кресла. Берлиньери отвернулся от него.

- Но мы должны сделать что-то. - подала голос министр обороны, вице-адмирал Вайткевичуйте. - Что угодно, господин президент. Войска…

- У нас нет войск. - отрезал Берлиньери. - Больше нет. Два месяца назад вы изволили отсиживаться в сторонке, пока толпа громила главную площадь Республики и швыряла камнями в полицейских, а теперь вдруг проснулись, да, адмирал? Напомнить, кто командует Флотом метрополии? и вы правда думаете, что она станет стрелять в бунтовщиков?

- Если вы про адмирала Зеро, - начала Вайткевичуйте, - то она — всего один-

- Она - командующая Флота метрополии! - рявкнул Берлиньери. - Флот метрополии подчиняется ей! Сейчас у Зеро — шестнадцать дредноутов! А у вас — ни одного!

- Зеро — не все ВКС. - возразила министр обороны. - Большинство командиров выполнят законный приказ…

- И что тогда? - сухо спросил Берлиньери. - Что тогда, Гинтаре? Гражданская война? Что останется от Марции после такой войны?

Вайткевичуйте сложила руки на груди. Золотая голова крылатого льва на плече её мундира звякнула.

Берлиньери плюнул. Если бы только он уволил Зеро сразу же — но он не мог; ему нужны были опытные флотоводцы, а Зеро была лучшей из них. Если бы только он сослал Зеро на Кафу, и плевать на протесты её мужа! — но было уже поздно кусать локти. ВКС были, пожалуй, самыми лояльными ему; Берлиньери щедро осыпал адмиралов премиями, подарками и даже новыми игрушками. Двум линейным крейсерам, которые «Арсенале» и «Гьёрт-Груммольд» едва вымучили за шесть лет строительства, командующие ВКС радовались, как малые дети. Но всё это не имело значения: он лишился этого козыря.

Вайткевичуйте до сих пор этого не поняла.

- Слушайте меня внимательно, вы все. - сказал он, обращаясь к смотревшим на него перепуганным министрам. - У нас есть последний шанс выйти сухими из воды. У всех нас. И если вы хотите остаться в живых, - он обвёл зал взглядом, - вы сейчас же заткнётесь и будете слушать меня. Я только что говорил с Габриэле Зеро.

- Зеро? - переспросила министр юстиции Мариано, фыркнув. - Я думала, он сбежал ещё два дня назад...

- Он не сбежал. - повысил голос Берлиньери. - Он держит бунтовщиков в узде. Скорее всего, весь этот бунт — его идея; и она, машины б его побрали, удалась. Мы — все мы — сейчас отправляемся на встречу с ним. И подаём в отставку.

Последние слова давались ему с трудом. Берлиньери почувствовал, что у него дрожат руки.

Он проиграл.

Но он ещё мог спасти Марцию.

- В отставку? - недоумённо поднял бровь Княжевич, министр финансов; как Берлиньери и Лангенни, он тоже был родом с Виттевира. - С чего бы нам подавать в отставку из-за того, что так хочет Зеро?

Берлиньери исподлобья глянул на него. Президент был внушительным человеком — не в последнюю очередь благодаря виттевирскому генотипу и росту под два метра. Но на этот раз Княжевич не потупился, упрямо смотря ему в глаза и ожидая ответа.

- Майнарди, - сказал он, не оборачиваясь. - Вызови мне посла Федерации. - Майнарди, министр иностранных дел, недоумённо уставилась на него. - Ну же!

Майнарди кивнула. Её глаза уставились в пространство, пока она подключалась к дипломатическим каналам связи и связывалась с посольством. Берлиньери молча ждал. Он уже знал ответ.

- Это был секретарь посольства, - медленно проговорила Майнарди. - Госпожи посла нету на месте.

- И где она? - поторопил Берлиньери. Губы Майнарди задрожали.

- На площади. - выдавила она. - На Пьяццале Серениссима.

Берлиньери почувствовал, как от этих слов у него снова начинают дрожать руки. Потому что в руках Зеро и бунтовщиков сейчас был самый главный козырь. Куда более весомый, чем все дредноуты Флота метрополии.

- Теперь вы поняли? - негромко спросил он. - Вы все — поняли? Посол Федерации сейчас там, на площади. Где её водят мимо дохлых и раненных бунтовщиков. И готов поспорить, что у неё с собой половина её штата, и они снимают и документируют всё.

Он оглядел замерших, побледневших министров. Похоже, до них начало доходить, что это означало.

Берлиньери больше не мог послать против бунтовщиков ни армию, ни карабинеров, ни Сигуреццу — даже если бы они у него были. Гибели посла Федерации от рук марцианских силовиков ему не простит никто в Галактике.

У него были связаны руки.

- Что нам теперь делать? - выдавила Мариано. Породистое лицо министра юстиции было бледным, как мел. Берлиньери глянул на неё.

- Сложить полномочия. - сухо ответил он. - И сделать это со всем достоинством. Зеро заварил эту кашу — пускай Зеро её и расхлёбывает. Он ещё пожалеет об этом.

Они смотрели на него, всё ещё пытаясь осмыслить его слова. Подать в отставку. Сложить полномочия. Добровольно. В Марции, где с правительственных должностей обычно уходили либо по звонку сверху, либо ногами вперед, добровольная отставка считалась особо красивым политическим жестом.

Только на этот раз никто не мог гарантировать Берлиньери и его кабинету ни неприкосновенность, ни сохранность имущества, ни безбедное существование.

- У вас десять минут. - закончил он. - Кортеж будет ждать.

Он развернулся на каблуках и вышел из зала; охранник распахнул перед ним дверь. Снаружи его уже ждал начальник Службы государственной охраны, Луиджи Кьярини. Как и его подчинённые, Кьярини был в рефлексном бронекостюме — тёмно-серые броневые плиты на груди, блестяще-чёрные чёрные искусственные мышцы на руках и ногах. Твёрдую скорлупу шлема Кьярини отстегнул, держа под мышкой; его голова казалась странно маленькой по сравнению с бронированной мускулистой фигурой в бронекостюме.

- Господин президент. - отрапортовал он. Берлиньери оглядел начальника охраны с головы до ног и кивнул.

- Подготовьте кортеж. - распорядился он, шагая дальше; Кьярини двинулся рядом. - Три наземные машины, через десять минут у главного входа.