Люси Сорью - Стигмата

Крочесни провела в таком виде две недели.

Он с трудом сглотнул, глядя на распятую женщину снизу вверх. Грудь с выступавшими рёбрами едва двигалась в такт жужжанию системы жизнеобеспечения. Он мог разглядеть трубки, уходившие в её тело, и белый ошейник ограничителя, опоясывавший сухую, с выступающими позвонками, шею.

Некоторые вещи просто нужно было сделать. Какими неприятными они не были.

Карьюлаани отвернулся. Стремянка стояла в углу камеры, прислонённая к стене. Он сходил за ней и вернулся обратно, держа сложенную стремянку в руках. Всего три ступеньки. Этого хватало.

Он поставил стремянку перед распятой, содрогаясь от отвращения. Он ненавидел эту часть своей работы изо всех сил; но сегодня была его очередь.

Он встал на стремянку. Металлические ступеньки звякнули под его каблуками. Ему в нос ударил отвратительный запах давно немытого тела, плохо заживших ран и подступающей смерти. Карьюлаани сцепил зубы и заставил себя посмотреть вниз. Бёдра распятой были широко раздвинуты — исключительно из соображений удобного доступа.

Крочесни вдруг застонала. Это был едва слышный скрипящий звук, в котором с трудом можно было расслышать что-то человеческое. Она слабо двинула головой, пытаясь посмотреть на него, и Карьюлаани смог разглядеть её лицо, острое и осунувшееся.

Из-под полуприкрытых век на него смотрели опустевшие лиловые глаза. Когда-то они были лиловыми, покраснев от лопнувших сосудов и крайнего изнеможения. Уголки глаз слезились; вязкие слёзы стекали вниз по грязным щекам, но взгляд был лишен каких-либо эмоций, кроме пустоты.

Его рука потянулась в карман за одноразовыми перчатками, и он стал натягивать их, не сводя глаз с лица Крочесни. Даже раньше, когда она была более живой, он не мог понять, что не-вавилоняне находят друг в друге. Тогда Крочесни была миловидной — в этом не было сомнения; но она была недочеловеком, и в её лице не было даже малой толики утончённой красоты истинных вавилонянок.

Даже Вяартие дала бы ей тысячу очков вперед. А Вяартие была весьма красивой, если бы не её отвратительный (по мнению Карьюлаани) характер…

Но это ?

Его губы брезгливо дёрнулись. Некоторые вещи просто нужно было сделать. Карьюлаани было отвратительно даже прикасаться к ней, но по крайней мере, в перчатках ему не придётся мыть руки.

Придётся мыться целиком.

Он потянулся к ширинке брюк и расстегнул её. Закрыл глаза, стараясь игнорировать омерзительный запах, писк и шелест жизнеобеспечения и строго отмерянные негромкие вдохи распятой. Попытался вспомнить… что-нибудь. Что-нибудь хорошее. Что-нибудь, где были настоящие, живые женщины, истинные вавилонянки, хотя бы та же Вяартие, а не этот отвратительный, едва живой труп...

Он распахнул глаза.

Что он вообще здесь делает?!

Карьюлаани резко шагнул назад, едва не упав на пол. Сорвал перчатки с рук, разрывая их, и отшвырнул ошмётки в сторону.

Ему не было жалко Крочесни, ни на секунду — она была низкородной швалью, недочеловеком, галактидским выродком. Она была виновной в чём-то, иначе она не попала бы сюда — просто так в МГБ не попадает никто. А значит, в чём бы она не была виновна, за свои заслуги она поплатилась сполна.

Но сейчас… он снова взглянул на неё. Возможно, ему показалось, но глаза распятой будто расширились в удивлении.

Но сейчас она была попросту живым трупом.

В чём был смысл мучать живой труп?

Он пнул стремянку, отшвырнув её в сторону. Ответом ему было шипение и жужжание системы жизнеобеспечения, отмерявшей вдохи и удары сердца.

Карьюлаани развернулся и прошагал к люку, ткнув пальцем в пробник. Дождался, пока индикатор загорится зелёным, а люк распахнётся, и вышел наружу, не замечая смотревших ему вслед опустевших глаз.

На ходу он застегнул ширинку.

- Эй, Мяатти, уже? - удивленно спросила его Вяартие, когда Карьюлаани вышел из тюремного блока в караулку. Лейтенант запрокинула голову, глядя на него вверх тормашками; её короткие каштановые волосы упали вниз вокруг её лица. - Быстро ты сегодня! Ну и как?

Карьюлаани остановился. Вяартие села, выпрямившись в кресле, недоумённо приподняв бровь.

- Она почти мертва. - сухо бросил он, глядя мимо неё.

- Надо же, Мяатти! - воскликнула ему вслед Вяартие. - Не думала, что тебя так возбуждают мёртвые низкородные женщины!

Она громко рассмеялась. Следом за ней, оценив шутку, захохотали караульные.

Карьюлаани прошёл мимо. Он не обернулся.

***

Серо-белая башня станции МГБ казалась неподвижной. В космосе это впечатление было обманчиво. С каждой секундой её силуэт, замерший среди незнакомых звёзд, становился всё больше. Отсюда уже было видно широкий корпус станции, похожий на тарелку, и два паруса ходовых надстроек, торчащих из неё. Приблизив изображение, можно было даже разглядеть поблескивающие в далёком солнечном свете направляющие для ремонтных платформ поверх корпуса, чёрные жёрла ориентационных двигателей на верхушке ходовой надстройки, выставленную в пространство антенну передатчика дальней связи, мигающий опознавательными огнями стыковочный узел на борту станции.

Виэр убрала приближение. Камеры на забрале её шлема послушно сменили фокус.

Эзер обернулся к ней. Треугольная голова его боевой платформы уставилась на Виэр неподвижными глазами камер.

- Мы почти вошли в их радиус обнаружения. - сообщил он. Виэр кивнула.

- Приступим. - ответила она и огляделась по сторонам. Маркеры, светившиеся в пространстве, отмечали местоположение трёх других скутеров с остальными отрядами группы. - Всем Браво, доложить готовность.

- Браво-Три, приём.

- Браво-Девять, приём.

- Браво-Двенадцать, приём.

- Браво-Шесть, принято. - сказала Виэр и переключила режим связи. - «Силуэт», приём.

- Здесь, Браво-Шесть, говорите. - откликнулся «Силуэт». Узконаправленный лазерный луч на хвосте скутера бил в почти невидимую точку в пространстве, где выглядывал наружу дрон-наблюдатель невидимого корабля-охотника.

- Груз на месте?

- На месте, Браво-Шесть. Передаю управление.

Перед глазами Виэр зажёгся ещё один маркер, державшийся между двумя скутерами — её, Браво-Шесть, и Савано, Браво-Девять. Символ в углу зрения сообщил, что наведение управляемого снаряда, выпущенного «Силуэтом» несколькими часами ранее, было привязано к системам наведения её бронекостюма.

Виэр закусила губу и обернулась к станции. Пока что им везло. Станция соответствовала тем неполным планам и изображениям, бывшим в распоряжении Третьего отдела. Оставалось надеяться, что им настолько же повезет внутри.

Она дала приближение, вновь отыскивая антенну передатчика. Бронекостюм послушно обвёл её контуром, выделяя антенну на фоне остальной станции и космоса позади неё.