Люси Сорью - Стигмата

В Федерации. Но Федерация была на другом конце Галактики. Зачем было Федерации спасать её? Вытаскивать её из вавилонских застенков неизвестно где? Возвращать ей чужое тело, издали похожее на неё?

- Я… не… где я?.. - выдавила она.

- В Главном военном госпитале Федерации. - ответила Виэр Къелльберг. - Ты провела здесь месяц.

Месяц … Сколько она провела там, в тюремном блоке? Фон не помнила. Она помнила только постоянный свет… сменившийся вдруг полумраком камеры, в которой её распяли. Но она не помнила, сколько дней прошло: время у неё отобрали первым делом, защёлкнув ошейник-ограничитель на её шее.

Дальше была боль. Избиения, изнасилования, истязания. Боль сменяла тьма — до тех пор, пока в неё вновь не врывался свет, и боль начиналась заново. Она не могла даже просить пощады: их это только веселило.

Фон почувствовала, что плачет. Она зажмурилась, заставляя мир исчезнуть, тщетно пытаясь удержать слёзы, хлынувшие наружу. Слёзы тоже только веселили их .

Она всхлипнула. И не могла удерживать их больше.

Чужие руки вдруг обняли её. Фон уткнулась лицом во что-то мягкое. Её руки бессильно обвисли вдоль тела, и она зарыдала.

Её плечи тряслись. Её всю трясло. Руки обнимали её, гладя по спине. Голос — голос Виэр Къелльберг — шептал что-то тихое и успокаивающее в её ухо. Она не могла разобрать слов. Она даже не пыталась.

- Майор Къелльберг! - воскликнул какой-то новый голос. - В чём де-

- Всё в порядке. - проговорила Виэр Къелльберг над её ухом. - Оставьте нас.

Фон всхлипнула, услышав удаляющиеся шаги. Шипение закрывающейся двери. Она шмыгнула носом, ещё глубже попытавшись зарыться в подставленное плечо.

- Всё в порядке. - повторила Виэр Къелльберг. Её руки поглаживали Фон по спине, притрагивались к её волосам, успокаивая её, и Фон чувствовала, как слёзы отступают.

Она жива. Она спасена. Она в безопасности.

- Всё в порядке.

V

- Итак, - медленно проговорила Фонделина Крочесни. - Что вы со мной сделали?

Её голос был спокоен, но Виэр тревожно глянула на неё. Фон сидела на краю своей больничной койки, в заново застёгнутой розовой рубашке, и смотрела в сторону. Её лицо ничего не выражало: лиловые глаза, заставлявшие сердце Виэр вздрагивать, то и дело смотрели то на неё, то на стоявшего перед койкой доктора Андриевского.

Их взгляд был холодным.

- Мы вернули вас к жизни. - не без доли гордости ответил Андриевский. Он заложил руки за спину и качнулся на каблуках, будто выпрямившись; лицо врача сияло. - Провели полную хирургическую реконструкцию с широким протезированием и аугментацией. Вы поступили к нам в настолько тяжёлом состоянии, что у нас просто не оставалось выбора: нам пришлось заменить протезами ваши конечности — руки и ноги, заменить внутренние органы искусственными, произвести косметические работы. К сожалению, - он вздохнул, покачав головой, - доступа к вашим медицинским данным у нас не было, и результат получился, скажем так, не вполне доскональным. Прошу прощения.

- Действительно. - отстранённо ответила Фон, поднимая правую руку. На запястье темнело чёрное пятно стигматы. Она машинально потёрла её пальцами. - Так значит, это фальшивка?

- В некотором роде. - уклончиво ответил Андриевский. - С другой стороны, госпожа Крочесни — вы же помните, что именно… с вами произошло. Представьте, что вы проснулись в теле, лишённом даже намёка на произошедшее. - он снова покачал головой. - Мера предосторожности.

- С меня хватило того, что я проснулась неизвестно где. - сухо проговорила Фон. Она отпустила руку, вместо этого постучав себя пальцами по груди под розовой рубашкой. - Вам не кажется, что и этого хватило бы?

- Увы. - ответил Андриевский. - Но мы — наша команда — долго дискутировали на этот счёт.

- А. - только и сказала Фон. Она отвернулась, скользнув взглядом по сидевшей напротив Виэр, и уставилась в окно. Воздух позади бронированного стекла будто дрожал — сказывалось работающее поле силового щита.

Снаружи был яркий солнечный полдень. Таким он обещал быть недолго — с моря уже надвигались тучи, вот-вот готовые накрыть Вышеград, а с ним — и Фортецю-Белянскую вместе с Главным военным госпиталем. Но пока что — даже через вуаль силового поля — здесь ярко светило солнце.

Виэр хорошо знала, что и палата, и её окна свели работавших над безопасностью агентов СБК с ума: стёкла были торопливо заменены меньше чем за день, а генератор щита, стоявший на крыше, был переносным и работал от внешнего питания. Но сейчас ей казалось, что всё это стоило того.

- И что дальше? - спросила Фон, глядя в окно. - Вы же не просто так вернули меня к жизни. Вытаскивали из лап МГБ, неизвестно как везли с другого конца Галактики… - она замолчала. Её пальцы, сжимавшие край койки, сжались; углепластик заскрипел под пальцами. - Зачем я вам нужна?

Андриевский встревоженно глянул на Виэр; та покачала головой. Формально у Фон не могло было быть никаких допусков по секретности — а уж тем более не уровня «Гаудете». Но она имела право знать хоть что-то. Самую малость.

- Нам было приказано тебя спасти. - сказала она. - На высшем уровне. Мы получили информацию о твоём местонахождении и о том, что делали с тобой. Когда мы добрались до тебя, ты была уже почти мертва.

- Я знаю. - очень тихо проговорила Фон. Её лицо всё так же застыло в бесстрастной гримасе.

- Мы привезли тебя сюда. - продолжила Виэр. - Здесь тебя вернули к жизни. Я не знаю, зачем. - и это было правдой: ничего конкретного о своих планах на Фон Ястрземский не удосужился ей сообщить. - Но ты жива. Разве этого не довольно?

Уголок рта Фон дёрнулся вверх.

- Довольно? - переспросила она, всё ещё глядя в сторону. - Я жива по чьей-то чужой воле. Неизвестно зачем и для чего. Это, - она повертела рукой, подвигав пальцами, - гораздо лучше, конечно, чем, - её голос дрогнул, - гостеприимство МГБ. Но почему ?

- Потому что мы узнали о тебе. - сказала Виэр. - Потому что смогли вытащить тебя. Смогли вернуть тебе тело. Ты была почти мертва. Теперь у тебя есть другой шанс.

- Шанс… - протянула Фон и покачала головой. Рыжие волосы упали ей на лицо; она машинально потянулась рукой, чтобы откинуть непослушную прядь с глаз, и промахнулась. Тряхнула головой. - Шансы не дают по доброте душевной и кому попало.

- Значит, тебе повезло. - ответила Виэр. - Если тебе от этого будет легче.

Она замолкла. Её ответ прозвучал гораздо более резко, чем ей хотелось бы. Фон не заслуживала этого. Во всяком случае, так казалось Виэр: она была дезориентирована и напугана, в чужом и всё ещё непослушном теле, в чужом государстве, на чужой планете. После того, что ей пришлось пережить, подозрительность и недоверие были ещё самыми мягкими последствиями.

Но Виэр даже не могла утолить её любопытство.