Ник Фабер - Огонь и отвага [litres]

– Передай им, пусть действуют быстрее. Я не хочу, чтобы эти бесхребетные черви путались у Сергея под ногами.

Два тяжёлых «Минотавра» ворвались в атмосферу планеты, окрылённые всполохами яркого пламени. Их корпуса, прикрытые пластинами из композитной брони, которая должна была выдерживать попадания из лёгких лазерных орудий и зенитных снарядов, разогрелась от трения о воздух и сейчас стремительно остывала. Из-за разницы температур и небольшой ошибки в характеристиках атмосферы оба лёгких корабля тут же попали в турбулентность, которая встряхнула их, словно крошечные скорлупки в урагане.

– Чёртова планетка! Ненавижу эти долбаные комки грязи… Скотти, загруженные характеристики неверны, – разразился тирадой Лапки, корректируя курс своего бота.

– Скорее всего, ошибка в базах данных, которые мы в спешке загрузили перед вылетом.

– Угу. Переходим на антигравы.

– Есть перейти на антигравы, босс. Всё, мы прочно держимся в воздухе.

Лапки сверился с приборами и чуть скорректировал курс. Сейчас оба судна шли с ускорением в восемь махов на высоте в тринадцать километров над уровнем местного моря.

– Пришло сообщение с «Фальшиона». Старуха передаёт, что возможно вмешательство местных сил. Гвардии, если быть точным. К цели движется несколько десантных катеров и два тяжёлых атмосферника.

– Протоколы поведения?

– Сказали, особо их не злить, но задание прежде всего.

Лапки усмехнулся и беглым взглядом вновь проверил показания приборов. Его глаза постоянно скакали от бронепласта фонаря кабины к приборным панелям и обратно, отслеживая все находившиеся в воздухе суда благодаря мощным радарам бота.

– А ещё похоже, что местные очень торопятся. Их мелочь заметно вырвалась вперёд и бросила толстяков позади. Согласно телеметрии с «Фальшиона», они могут прибыть к цели практически одновременно с нами.

– Если только мы не поторопимся.

– Да, если мы не поторопимся. Она, кстати, так и сказала.

– Ну что же, дама всегда получает то, что хочет.

Лапки протянул руку к приборной панели и активировал систему связи, вызвав следующий за ним в двухстах метрах второй десантный бот.

– Коготь-один вызывает Двойку.

– Двойка на связи, – раздался в его шлемофоне приятный женский голос.

– Похоже, нам стоит поспешить, Двойка. У цели может быть людно.

– Знаю, Первый, мы получили данные с орбиты.

– Вот и славно, Магда не простит, если мы опоздаем на вечеринку и придём последними, так что предлагаю подкинуть угля в топку.

– Поняла тебя, Первый… Разрешите вопрос?

– Да, Двойка?

– Что за дурацкое выражение: «Подкинуть угля в топку»?

Лапки хихикнул.

– Не бери в голову, Двойка.

– О`кей. Коготь-два, конец связи.

Лапки отключил связь. Его рука легла на рукоять регулировки маршевых двигателей, у которых оставалась в запасе почти половина мощности. Медленным, но уверенным движением он стал перемещать рукоятку вперёд, увеличивая скорость корабля.

Восемь с половиной махов…

Девять…

Девять с половиной…

Они торопились.

Две смертоносные стрелы неслись к своей цели, оставляя за собой сокрушительный звуковой удар, который можно было бы услышать даже на поверхности.

Пули хлестнули по стене, выбивая крошку из осколков штукатурки и декоративной плитки, заставив Райна ещё сильнее вжаться в угол, за которым он прятался. Его взгляд упал на лежащее на полу тело Воттли. Молодой напарник Толфенда лишился большей части головы, когда эти чёртовы террористы отреагировали на их действия.

План Тома был прост и в то же время лаконичен. Остановив лифт между этажами, группа Вейл выбралась через технический люк в крыше лифта и попала внутрь лифтовой шахты. Используя технические лестницы, предназначенные для обслуживания, они преодолели полтора этажа и добрались до нужного уровня. Для начала им пришлось отключить электропитание дверей шахты лифта, с чем Райну-младшему удалось справиться без труда. Следом пришлось разбираться с гидравликой, которая отвечала за механизм открывания створок, но и она не стала проблемой. Это позволило им практически без шума открыть двери, попасть на нужный этаж и в конце концов обнаружить аппаратуру глушения, подключённую к системам связи всего здания под охраной всего трёх человек. Лиза сняла двоих парой коротких очередей. Третьего прикончил рейнский офицер.

Вот только едва они отключили заглушки и наконец смогли связаться с кораблями на орбите и своим начальством, положение которого было едва ли не хуже, чем их собственное, как в проходе появилось полдюжины человек, которые спустились по уцелевшей части восточной лифтовой шахты. Первая же очередь снесла молодому офицеру службы безопасности половину головы, швырнув его об стену и заставив остальных вжаться в укрытия.

– Я связалась с боссом наверху. У них дела совсем плохи, – прокричала София. – Сказали, что у них почти нет патронов и есть раненые – Нерроуз и один из сыновей губернатора. Но они уже связались с кораблями. Лестер сказал, что помощь уже в пути. Расчётное время прибытия минут семь – десять.

Словно в насмешку над надеждой, прозвучавшей в её голосе, по коридору хлестнула очередь высокоскоростных дротиков. Райна обдало осколками, которые когда-то были элементами декора. Один из них болезненно впился ему в щёку, и Том почувствовал, как по лицу потекла кровь. Он лишь сильнее вжался в стену, за которой скрывался от своих противников, сжимая в руках трофейную винтовку.

За всю свою военную карьеру, от обычного курсанта до капитана корабля, которым он пробыл так мало, Том ни разу не участвовал в настоящем бою. Если бы его жизнь висела на волоске, единственным, что стояло бы между ним и протянутыми к нему холодными пальцами смерти, были бы его навыки, храбрость и толика удачи. Райн часто представлял себя в гуще боя, командующим кораблём и опытной и хорошо подготовленной командой. Тысячи и тысячи километров зияющей пустоты, в которой бы схлестнулись сотни и тысячи людей в смертельном танце стали и огня. Именно такого боя он жаждал.

Но реальность была гораздо более суровой. Бесконечно кровавой и жестокой. А ещё холодной и расчётливой. Он видел, с какой лёгкостью милая девушка почти голыми руками обрывала человеческие жизни. Элизабет Вейл, красивая девушка с милой улыбкой и искорками смеха в глазах. Она делала это лицом к лицу с противником, видя, как жизнь покидает его. Это было абсолютной противоположностью тому, что он намеревался делать. Для него его противники не были людьми в прямом смысле этого слова. В первую очередь он отождествлял их с отметками на тактическом экране. Именно отметки были его противником, а не людьми, чьи страдания и предсмертный ужас он никогда не увидит, находясь за тысячи, а возможно, и миллионы километров от врага. Для него это была интересная тактическая задача. Головоломка, которую следовало решить на пути к победе. Бесконечные тренировки на симуляторах превратили бой для него в игру, в которую он думал, что умеет играть.