Евгений Прядеев - Калининградский сувенир

Его объяснения прервали сотрудники «скорой помощи», вошедшие в квартиру. Соседа забрали его гости, а мы вместе с медиками вышли на улицу.

— В «скорую» повезем, на Невского, — пояснила нам пожилая фельдшер, наблюдая за тем, как носилки с Кузнечиком грузят в машину. — Судя по всему, у вашего друга черепно-мозговая травма. Нужно сделать ряд обследований и понаблюдать, поэтому подробности будут утром.

Всё-таки удостоверение Леонида на некоторых людей производит впечатление, по крайней мере тон этой женщины-фельдшера изменился именно после его демонстрации. До этого все вопросы сопровождались исключительно словами «алкаши» и «надоело», но, увидев солидную «корочку», я даже удостоился улыбки и достаточно скорой перевязки. Штаны, правда, придется покупать новые, эти не спасет даже химчистка.

— Будем надеяться, что с ним всё будет хорошо, — слабо улыбнулся Волченков и посмотрел на меня. — Ну что, поехали за Мироном?

Когда мы подъехали к месту недавнего побоища, здесь уже стояли машины полицейских, пожарных и «скорой помощи». Не совсем, правда, понятно, зачем они все были нужны, но со стороны, наверное, виднее. Я с удивлением осмотрелся по сторонам, сейчас в свете фар строительная площадка выглядела совсем по-другому. Между тем, Мирона нигде не было видно. Мы с Леонидом недоуменно крутили головами по сторонам, пытаясь понять, куда мог деться мой напарник.

Между тем, незадачливый сторож явно наслаждался всеобщим вниманием, успевая одновременно отвечать на вопросы полицейского и пожарного. В машине с красным крестом курили фельдшер с водителем, беззлобно матерясь на ночной вызов.

— А где? — заглянул я в кабину, с недоумением посмотрев на медиков. Волченков отправился в сторону полицейских, решив упредить множество ненужных вопросов.

— Кто где? — одновременно подавились дымом мужчины в белых халатах.

— Ну так пациент, — неопределенно помотал рукой я в воздухе. — Мирон!

— Так не было никого, — объяснил мне фельдшер. — Сторож живой, ни единой царапины, а второй уже всё… За ним сейчас труповозка приедет…

Я смотрел на сидящих в микроавтобусе медиков неверящими глазами. Внутри меня всё похолодело, и отнюдь не ноябрьская ночная прохлада была тому причиной.

— В смысле? — наконец, нарушил я молчание. — Вы что, падлы, в конец охренели здесь от безделья? Какая труповозка?!

— Так, по инструкции, — неуверенно ответил мне фельдшер. — У нас реанимация, мы мертвых уже не возим давно. Нам запрещено.

— Да мне похер, что там вам запрещено, — бесновался я возле машины. — Где Мирон?!!! Где, мать вашу, мой друг?!!!

Новость, свалившаяся на меня, никак не хотела укладываться в голове. Мой друг, напарник, единомышленник, практически брат Мироха умер?

Медики в машине явно не понимали, чего именно я хочу от них, но уже начинали чувствовать себя неуютно от моих глаз, наливающихся кровью.

— Мужик, у тебя кровь на лице, — преувеличенно дружелюбно заговорил фельдшер. — Давай мы тебе помощь окажем.

— Да какая помощь, — начал дергать я ручку машины. — Открывай, мудак! Я тебя на куски порву!

— Тихо, тихо, — я почувствовал, как кто-то обхватывает меня за плечи. Я дернулся, вырываясь, но тут же понял, что меня держат минимум двое. Оглянувшись, я сообразил, что рядом со мной Волченков и кто-то из сотрудников полиции. Лица сотрудников правопорядка были озабоченными, они, скорей всего, тоже не понимали причину моего безумия.

— Это что за бомжара? — заорал кто-то и меня ощутимо тряхнули, отрывая от двери микроавтобуса.

«Сам ты бомжара», — хотел ответить было я на автомате, но все слова почему-то застряли в горле, мешая дышать.

— Лёня, — только и сумел вымолвить я, едва справляясь с комом в горле. — Мироха умер…

— Да ладно? — ошарашено выдохнул Волченков, отпуская мои руки. — Он же совсем недавно… С чего ты взял?

Я молча мотнул головой в сторону «скорой», не в силах сейчас пояснить ещё что-то, и теперь к микроавтобусу ринулся уже безопасник. Дёрнувшись ещё раз, я освободился из рук державших меня патрульных и понуро наблюдал за действиями Волченкова.

— Где он? — звякнувшим, как затвор пистолета, голосом спросил у медиков Леонид. — Отвечать! Быстро!

— Так у бытовки лежит, — засуетился фельдшер, увидев развёрнутое удостоверение Волченкова. — Товарищ капитан, мы не можем сами мёртвых перевозить, у нас инструкция…

— Засунь эту инструкцию!!! — снова заорал я на медиков, и полицейские немедленно придвинулись ко мне поближе, как видно, опасаясь, что я могу сейчас опять на кого-нибудь наброситься.

Фельдшер выскочил из машины и, обходя меня по приличных размеров дуге, повёл Леонида к бытовке, на которой ещё буквально пару часов назад горделиво висел герб семейства фон Ауэров. Выбирать дорогу в неверном свете фонарей у него получалось плохо, поэтому пару раз медик чуть не упал, но это его не останавливало, а лишь подстегивало практически бежать в сторону домиков.

Я шёл в паре шагов позади них под бдительным присмотром полицейских, коих здесь оказалось не меньше десятка. Главным у них, судя по всему, был седовласый майор, который вышагивал по грязи с таким видом, как будто делал всем нам большое одолжение. У всех полицейских в руках были массивные фонарики, которые почему-то напрочь отказывались разгонять ночную темноту, но могли, по крайней мере, освещать землю под ногами.

Рядом с майором крутился невысокий щупленький старший лейтенант, буквально вылизывая глазами начальство.

— Буйный какой-то мужчина, — услышал я его вкрадчивый голосок у себя за спиной. — Надо бы проверить, кто такой и кого он здесь ищет.

— Рогов, успокойся, — веско ответил майор, продолжая своё неспешное шествие. — Раз безопасность сюда прискакала, то значит, если что, на них можно будет спихнуть все неприятности, а заодно и бомжа этого.

Мне было лень поворачиваться, но я почему-то был уверен, что майор при разговоре даже не поворачивал голову в сторону этого старлея, твердо уверенный в том, что он находится где-то рядом. Есть такая порода карьеристов, из тех, кто сам ничего не может, но в кабинет начальства входит спиной вперед и вопросом «Разрешите быть полезным?»

Эта мысль проскользнула где-то на задворках сознания, потому что идти с каждым шагом становилось всё тяжелее и тяжелее. Я не мог поверить в смерть Мирона и как мог оттягивал момент, когда увижу его бездыханное тело. Что я скажу Натахе? Как буду объясняться со Светкой?

Как оказалось, носилки с мертвым телом стояли возле строительного вагончика, накрытые почему-то не белой, а темно-синей тканью. Приглядевшись, я понял, что это вроде пленки, которой рабочие обычно накрывают стройматериалы от непогоды.