Евгений Прядеев - Калининградский сувенир

Задавая столь разнообразные и непоследовательные вопросы, мужчина внимательно прислушивался к завыванию на неизвестном языке, которое неслось с Кухни и становилось всё громче.

— Всем оставаться на своих местах! — заорал я, краем глаза отмечая, что Скородумский уже почти выбрался из содержимого шкафа и начинает движение в мою сторону. — Полиция! Вызывайте скорую! Быстро!

В два прыжка одолев расстояние до входной двери, я развернулся как раз вовремя, чтобы узреть Лёху, выходящего из комнаты в коридор. Автоматически я отметил, что движения мужчины выглядят со стороны разбалансированными и какими-то заторможенными. Не знаю, что именно послужило причиной этого, то ли воздействие менталки на отравленный алкоголем мозг, то ли столкновение со шкафом, но у меня было несколько лишних секунд, чтобы оценить всю плачевность своего положения.

В руках у Скородумского был обломок деревянной палки, судя по всему, раньше на ней висели плечики для одежды, а в глазах не было ничего, кроме пустоты. Лёха наступил на продолжающего лежать без сознания Костяна и продолжил медленно приближаться ко мне, не отводя взгляда.

Я понял, что вариантов справиться с этим гигантом у меня практически нет, особенно в человеческом обличье, поэтому мысленно смирился с тем, что сейчас придётся обернуться, а потом уже разгребать последующие за этим проблемы.

Процесс уже начался, я даже услышал, как затрещала ткань на моей куртке, но буквально в следующий момент Лёха замер с поднятой ногой в воздухе… Несколько секунд я смотрел на него, подозревая подвох, а потом понял, что в ушах звенит… Звенит тишина.

С кухни больше не звучал голос Волченкова, Костян не подавал признаков жизни, а с подъездной площадки не доносилось ни звука.

Что случилось? Леонид погиб? Или нет? Мои размышления прервал грохот рухнувшего на пол Лёхи, а затем звуки заново обрушились на меня. Я с радостью услышал прерывистое дыхание Костяна, какое-то шебуршание за входной дверью и тяжелые шаги из кухни…

Опираясь на стену, в коридор буквально выполз безопасник и посмотрел на меня ввалившимися куда-то глубоко внутрь черепа глазами. Он был мертвенно бледным, такое ощущение, что из него выпили кровь всю целиком до капли.

Леонид медленно обвёл взглядом натюрморт в коридоре, посмотрел на разломанный шкаф в комнате и постанывая повернулся ко мне.

— Если честно, боялся, что обнаружу здесь только куски тел, разорванные в клочья, — прохрипел он, кривя лицо в невообразимой гримасе. Возможно, он считал сейчас, что улыбается, но больше это напоминало муки боли.

— Ещё чуть-чуть и, наверное, так бы и было, — серьезным голосом ответил я. — Что со слугой барона?

— Ушёл, — с сожалением констатировал безопасник. — Я бы хотел сказать, что у меня всё получилось и проблема решена, но нет. Тварь оказалась гораздо сильнее, чем я думал. И это явно не просто призрак…

— В смысле? — не понял я. У меня немного болела голова после всех наших волнений и злоключений, но элементарные вещи я ещё воспринимать был способен. — Как не призрак? Мы все его видели, на что ещё это может быть похоже?

— Не знаю, — пожал плечами Волченков. — Но он начинает воплощаться, причём я упорно не понимаю каким образом. Должен быть какой-то источник силы, который позволяет ему это делать.

— А что, если… — закончить вопрос я не успел, потому что в этот момент в дверь забарабанили.

— Откройте, полиция!

— О, как! — удивился я, отпирая замок. — Я же вроде бы только скорую просил.

Картина, открывшаяся мне вместе с дверью, в какой-то степени была привычной и неудивительной. Два бравых патрульных с автоматами наизготовку держали меня на прицеле и явно мечтали отбить мне ещё целые места тяжелыми кованными сапогами. Не со злости, нет, а просто, чтобы не создавал в следующий раз повод для отвлечения доблестных стражей правопорядка от ночных бдений.

— Руки вверх! — заорал один из них с лычками младшего сержанта. Второй, постарше и посолидней, с погонами прапорщика, промолчал, но наверняка был солидарен с коллегой.

— Блин, ну что за день, — непроизвольно зевнул я и сделал шаг внутрь квартиры. — Леня, разберись.

Если бы взглядом можно было прожигать насквозь, то Волченков бы сейчас не удовлетворился этим, пока не раскроил меня на составные части. Настолько красноречивый взгляд встречается редко.

Пока он объяснялся с полицейскими, я наклонился к Костяну и аккуратно пошлепал его по щекам. Ментальное воздействие — вещь опасная, особенно при неразумном использовании. Да и кулак у дяденьки с простым русским именем Лёша тоже явно не добавляет здоровья. Мой приятель ни на что не реагировал, что пугало и напрягало одновременно.

При таких раскладах у Кузнечика были все шансы остаться идиотом навсегда, а мне этого совсем не хотелось.

Я поискал взглядом по квартире свой рюкзак с аптечкой и подумал, что Мирону наверняка тоже могут понадобиться Мосины зелья, но их запас был не бесконечен. Моё собственное состояние тоже было далеко от идеала, но мне явно лучше, чем Кузнечику.

Костян был плох, это понимал даже я со своим профанским взглядом. Он никак не реагировал на любые внешние раздражители и не отреагировал даже на свежую нашатырную салфетку.

— Лёня, — позвал я безопасника. — Нам нужна скорая, и желательно побыстрее. Боюсь у Кости большие проблемы.

Я разжал челюсти приятеля и влил ему в рот один из пузырьков, с общеукрепляющим настоем, а затем подумал и добавил ещё один, на этот раз с лечением от магического урона. Хотя Мося, когда проводил краткий инструктаж, говорил, что это зелье лечит от последствий проклятий, сглаза или порчи, я решил, что у ментальной магии тоже есть схожее действие.

Кузнечик рефлекторно сглотнул жидкость, но, несмотря на мои ожидания, никаких видимых изменений заметно не было.

— Скорая уже едет, — нарисовался рядом со мной Волченков. — Как он?

— Да не очень, — отозвался я. — Ему нужно в больницу.

— А этот? — мотнул головой в сторону соседа Лёхи Леонид. — Он что-то тоже до сих пор в отрубе.

— Не смотрел, если честно, — пожал плечами я. — За Костяна волновался. Но мне кажется, что он просто спит сном праведника. Такому борову ничего не сделаешь…

Я достал из рюкзака еще одну нашатырную салфетку и сунул под нос Лёхе. Мужчина вздрогнул всем телом и подскочил, судорожно оглядываясь по сторонам.

— А вы кто? — уставился на нас сосед. В его глазах не было и капли узнавания. Он оглянулся по сторонам и оживился. — О, а что я тут делаю? И что с Костяном?

— Нормально всё, — буркнул Леонид, решив, видимо, не развивать тему недавнего рукоприкладства. — Перепил ты мужик, уже и не помнишь ничего.

— Да как так-то? — изумился Лёха. — Я ж вроде чуть-чуть…