Сергей Тармашев - Ареал: Заражение. Цена алчности. Обречённые

– Не стреляйте! Пожалуйста! Он не опасен! Я гарантирую! – Она беспомощно переводила взгляд с одного ствола на другой. – Он просто напуган и пытается защититься! Не стреляйте…

Она осеклась, увидев выскочившего со стороны камбуза Медведя. На этот раз в руках у здоровяка был лом, который он держал одной рукой, словно меч.

– Что происходит? – Медведь посмотрел на стоящих рядом с собой лаборантов. – Упустили?

– Он сам вырвался! – затараторил один из них. – За ночь перегрыз прутья, а когда я менял кормушку, вырвался! Чуть не загрыз меня!

– Лучше бы загрыз! – возмущённо вскинулась Лаванда. – Сейчас семнадцать пятнадцать! Если он перегрыз прутья ночью, почему вы не заметили этого ещё утром? Вы получите выговор за халатность! С занесением!

– В грудную клетку? – уточнил Медведь таким тоном, что лаборант вздрогнул и невольно попятился под грозным взглядом, не предвещающим разгильдяю ничего хорошего. – Ну и что теперь будем делать? – Здоровяк кивнул на распушившегося Дикобраза и посмотрел на Лаванду поверх его колючек.

– Я отдаю себе отчёт в том, что сложившаяся ситуация подпадает под категорию чрезвычайных, и я не могу препятствовать вашему решению, Медведь, – молодая женщина тяжело вздохнула, – но я очень прошу вас, не убивайте животное! Он не опасен! Он просто сильно напуган и пытался выбраться на волю, но, столкнувшись с большим количеством людей, принял защитную позу!

– Я много раз видел, как точно такие же неопасные твари отгрызали человеку предплечье вместе с ладонью секунды за три, а голень вместе со ступней за четыре, причём прямо через ботинок, – усмехнулся Медведь, – хотите убедить меня, что этот урод не опасен? Так поболтайте с ним и попросите его освободить коридор.

– Пусковым моментом для агрессии у Дикобраза служит выброс токсина его шипами! – не сдавалась Лаванда. – А это происходит, только если задеть спинные колючки! До тех пор он не атакует!

– И что? – усмехнулся Медведь. – Предлагаете оставить его посреди коридора до второго пришествия? Принесите свою передвижную клетку и загоните его туда электрошоком!

– Мы не можем сейчас так поступить. – Лаванда обречённо сникла. – Дикобраз сильно напуган, эмоциональный отпечаток смерти Осьминога тяжело отразился на его состоянии. Сейчас его никуда не загнать… – Она тоскливо посмотрела на Медведя. – То животное умирало долго и очень тяжело… его мучения чувствовали все живые формы Ареала на многие километры вокруг, вы знаете, что произошло ночью…

– А что, здесь есть кто-то, кто не в курсе?! – скривился Медведь. – Нам всем ещё очень повезло, что всё закончилось парой капель крови из ушей!

Только сейчас Иван обратил внимание на ватный тампон в ухе Лаванды. Выходит, вопль Унка ударил и по тем, кто укрывался за бетонными стенами лаборатории.

– Этот Дикобраз был ближе всех к умирающему существу, – негромко добавила молодая женщина, – ведь здесь у местных живых форм всё взаимосвязано, он испытал сильный шок. И сейчас он чувствует исходящую от окружающих агрессию. Если сейчас начать бить его электрическими разрядами, животное станет защищать свою жизнь изо всех сил.

– Стало быть, выбора у нас нет, – рассудил Медведь, – придётся его ликвидировать, пока он никого не покалечил. Отойдите назад!

Здоровяк перехватил лом обратным хватом, собираясь мощным ударом сверху вниз пригвоздить Дикобраза к земле, и двинулся к замершему зверю. Берёзов прикинул, что стотридцатикилограммовая туша Медведя, орудующая ломом, наверняка способна пробить броню животного насквозь. Да ещё и вместе с половыми плитами. Да, хорошо быть великаном, есть свои плюсы… Он бросил взгляд на Лаванду. Та подавленно молчала, пытаясь сдерживать навернувшиеся на глаза слёзы.

– Подожди, – Иван жестом остановил Медведя, – дай-ка я попробую с ним договориться. Убить всегда успеем.

– Договориться? – опешил здоровяк, останавливаясь. – Не хочу тебя расстраивать, Туман, но Дикобразы в детстве постоянно пропускают занятия по русскому. Учитывай вероятность возникновения языкового барьера.

– Две минуты, – улыбнулся Берёзов, – и всё будет ясно. – Он похлопал себя по карманам и обернулся, окидывая взглядом снаряжение стоящего неподалёку Шороха. – Шорох, есть шоколадка?

– Что? – удивился боец. – Ну есть… только она немного не стандартная… – Он неожиданно замялся. – В смысле, не из сухого пайка…

– Давай! – протянул руку Иван.

Шорох засунул руку в гранатный подсумок и извлёк оттуда плитку шоколада весом грамм чуть ли не в триста. Медведь округлил глаза.

– Шорох, гранаты у тебя явно не той конструкции, – произнёс он, – что ЭТО делает у тебя в гранатном подсумке?!

– Я шоколад с детства люблю, – смутился боец, – а что такого? Места там достаточно, и под рукой всегда…

– Надеюсь, вместо гранат у тебя там не «Киндер Сюрприз», – ехидно заметил Медведь, – как разберёмся с Дикобразом, не забудь подойти ко мне. Я испытываю непреодолимое желание проверить твоё снаряжение!

Пока Медведь распекал Шороха, Берёзов сорвал с шоколадной плитки обёртку и, осторожно приблизившись к Дикобразу, протянул лакомство поближе к основанию спинных колючек, стараясь в точности повторять действия Болта. Несколько секунд ничего не происходило, и окружающие с недоумением смотрели на протянутую вплотную к опасному зверю руку.

– Оттяпает он тебе кисть, доиграешься, – Медведь с любопытством взирал на терпеливо ждущего Берёзова, – переговорщик-экстремал, блин!

Длинные ветви колючек зашевелились, и откуда-то из-под их основания, словно из-под панциря, выдвинулась бесформенная голова с дикими жёлтыми глазами, а потом обнаружилась блестящая мочка чёрного носа. Нос с пыхтением поёрзал туда-сюда, и под ним разверзлась неожиданно огромная пасть, усеянная здоровенными зубами в несколько рядов. Ивану стало немного не по себе. Такой рожей да медку бы хлебнуть… Из пасти выскользнул синий язык и осторожно лизнул самый край шоколадки. Дикобраз протянул голову поближе, молниеносным движением оттяпал небольшой кусочек шоколадной плитки и тут же спрятал голову под колючки. Берёзов, не вставая с корточек, отшагнул на пару шагов назад. Из-под панциря раздался жующий звук, после чего голова появилась вновь. Чёрная мочка носа зашевелилась, отыскивая направление на лакомство, и Дикобраз неуклюже засеменил к Берёзову. Иван отломил от плитки небольшой кусок, положил его на пол и сделал ещё несколько шагов назад. Зверь добрался до шоколада и почти незаметным глазу движением слизнул его.

– Шорох, открывай входную дверь, – Берёзов положил на пол очередной кусок шоколадной плитки и поднялся на ноги, – выманим его на улицу, пусть уходит. – Он посмотрел на Лаванду: – Надеюсь, на этот раз вы ничего не имеете против?