Юрий Корчевский - Сержант. Сила крупного калибра [litres]

На мост взошёл, попрыгал. Брёвна мощные на опорах и в полотне моста, на совесть сделано. Если из лиственницы или дуба, то на века. Эти деревья от воды только крепче становятся и не гниют. Прикинул ширину. Машина впритык пройдёт.

После завтрака объявил сбор и переход на другой берег. Только первые два десятка переправились, как движение остановилось. А потом воин к Борису подбежал. Он с Узамом обсуждал, как лучше действовать.

– Сержант, к тебе переговорщики, три человека, без оружия. Пропустить или гнать?

– Пропустить.

Надо узнать, кто такие и зачем? Да и вообще – лучше переговоры, чем война. Переход войск по мосту пришлось остановить, ибо встречным переговорщикам пришлось протискиваться, держась за перила. Если лошадь воина толкнёт случайно переговорщика, то перила могут не выдержать. Всё же перебрались. Впереди один из предводителей путь очищает и показывает, за ним переговорщики. Вроде один поважнее, судя по расшитым серебряными кистями одежде, двое его сопровождают, в руках держат большую шкатулку. Один из сопровождающих выдвинулся вперёд, поклонился.

– Воевода Хакет, первый из приближённых владыки Гастона, да продлятся его дни, желает по поручению господина вести переговоры. Не ты ли будешь Сержант, воевода войска Фараза?

– Предводитель вот, старейшина Узам. Я – всего лишь воин.

– Скромность украшает воина, но не приносит славы.

Узам при словах Бориса горделиво поднял голову. Его представили перед переговорщиками предводителем. Жаль, в такой знаменательный час одежда не соответствует, простая, не как у Хакета.

Хакет заговорил.

– Я вижу, переправа войск Фараза на наш берег уже идёт. Это война?

– Мы хотим лишь уничтожить наёмников, напавших вчера на наш бивак. Несколько наших воинов погибло. Такое злодеяние не может остаться без ответа.

– Но это наша земля!

– Выдайте нам их или отрубленные головы, и мы не пойдём.

– Наёмников много, сотни!

– Если ваше войско столь слабо, что не может справиться, мы это сделаем сами.

Переговорщики в затруднении. Пускать чужих воинов на свою землю не хотели и опасались. Разобьют наёмников и двинутся на дворец Кадиса. Что больше всего удивляло Хакета, так это малочисленность воинов Фараза. Однако один из свидетелей вчерашней битвы говорил о страшной самобеглой повозке, изрыгающей громовые раскаты и поражающей на большом расстоянии воинов невидимыми стрелами. И никакие щиты – деревянные или окованные железом, – а также железные пластины куяков не могут защитить от этих стрел. Хакет покрутил головой и увидел эту повозку. С виду – ничего страшного, но Лакруза практически покорена, и утром во дворце Кадиса Хакет видел волхва Бира. Волхв явно был расстроен, хотя пытался это скрыть. Хакету удалось подслушать отрывок разговора волхва с Кадисом. Оказывается, волхв посылал гарпий и гаргулий. Устоять перед этими тварями – задача почти невыполнимая. Но Сержант и его воины одержали победу. Поэтому Хакет Сержанта в душе побаивался. Выглядит он обычно, никакой помпезности, но это обманчивая видимость.

– Мы их обезвредим сами, – выдавил Хакет.

– Хорошо. Три дня сроку устроит? Если наше требование не будет выполнено, тем хуже для вас.

Хакет хотел ответить резкостью, он не привык, чтобы кто-то с ним разговаривал в неподобающем тоне. Но и вспылить нельзя. Он переговорщик, представляет своего господина, его задача – передать слова и получить ответ.

– Мы вынуждены принять условия, Сержант.

Хакет кивнул, вперёд выступили два сопровождающих, поставили на землю перед Сержантом шкатулку, откинули крышку. Взоры всех обратились к содержимому. Внутри переливались под солнечными лучами самоцветные камни – рубины, изумруды, яхонты. Красиво, но бесполезно. Если только использовать для изготовления украшений. Так у Бориса даже женщины нет. Борис смотрел на драгоценные камни спокойно, даже равнодушно. Хакет, внимательно следивший за реакцией Сержанта, был разочарован. Если Сержант равнодушен к ценностям, его подкупить невозможно. План Кадиса о подкупе провалился.

Бориса не очень прельщала предстоящая операция по разгрому наёмников. С одной стороны, он сам уподобляется агрессору, ведь Кадис на него не нападал. А с другой стороны – именно с земель владыки Гастона наёмники напали, так что было законное основание подозревать Кадиса в сговоре с Алабаем.

После нескольких месяцев, проведённых на земле Бира, получая сведения от разных людей, сам наблюдая, Борис постепенно начал понимать обстановку. Получалось – земли волхва не очень велики, и главная ценность в них – серебряные рудники. Серебро ценилось у алхимиков, являлось символом луны, приобретало особую силу в новолуние. Кроме ювелирных изделий, применялось с древних времён для обеззараживания воды. Ещё в шестом веке до нашей эры персидский царь Кир II в своих военных походах использовал серебряные сосуды для обеззараживания и хранения воды. Серебро использовали против нечистой силы – оборотней, вампиров, злых духов.

Но, как убедился Борис, были земли обширнее, богаче владений Бира. Так что волхв, хоть и пользовался чернокнижием, а великой власти не имел. Подданных мало, поселений раз-два и обчёлся, производств никаких нет вроде кораблестроения, ткацких да того же солеварения. Только что серебром разжился, да и то запасы попали трофеями Борису и воинам Агалыка.

Отозвал через Узама воинов Борис. Всё лучше, если с наёмниками разберётся Хакет. А ему войско беречь надо.

А ночью рядом с машиной появился Бир. И снова не сам, а видением.

– Что надумал, Сержант?

– С каких пор я тебе отчёт давать должен?

– К слову пришлось, – выкрутился волхв. – Хакет войско собирает, завтра на наёмников пойдёт.

– Какая мне забота?

– Наёмников к себе в войско возьми да через земли Кадиса к полуденной стороне, на Иову пройди. Богаты земли, трофеи богатые возьмёшь.

– Снова ты о своём? Или зуб имеешь на властителя Иовы?

– Сам подумай – воинам трофеи нужны.

– Тогда не лучше ли на волхва Монара идти? У него земли богатые!

– У тебя пока сил мало, можно сказать – нет. У Монара несколько тысяч хорошо обученных воинов и корабли. Знаешь, что это такое?

– Ведомо.

– А я серебро на наёмников доставил. Посмотри-ка у колеса.

Не хотелось выходить из машины Борису, да пришлось. В самом деле у переднего колеса добротный и большой кожаный мешок. Распустил узел, запустил кисть, пальцы монеты нащупали. Вытащил несколько штук, они под луной сверкали, как рыбья чешуя. Затянул узел, поднапрягся, мешок в машину забросил. Тяжёлый, не меньше самого Бориса весит. Угрызений совести не чувствовал, ибо с Биром никаких сделок не совершал, договоров не заключал. Покрутил головой – волхва не видно. Оно, может, к лучшему. Спать улёгся.