Юрий Корчевский - Сержант. Сила крупного калибра [litres]

Утром завтракать сел с Узамом. На берегу костры горят, воины еду готовят, а кто-то уже и сел в кружок вокруг котла.

На другом берегу показались воины. Среди воинов Фараза сразу труба тревогу объявила. Повскакивали все, от Бориса и Узама команды ждут. Воины с другого берега уже к мосту подошли. Да выглядят странно. Борис оптический прицел к глазу поднёс. Ха! Оружия ни у кого нет, руки связаны. Мало того, каждый воин связан за шею с последующим. Как Хакет ухитрился их пленить? По команде Бориса его воины выстроились по обе стороны от дороги. Впереди связанных воинов сам Хакет важно выступает.

– Узам, я на встречу с воеводой, а ты пленных считай.

– Выполню.

Хакет сошёл с моста на берег, руку к сердцу приложил. Жест одинаковый у многих народов. Знак приветствия и уважения.

– Доблестный Сержант! Рад видеть тебя в добром здравии! Хорошо ли отдохнулось?

– Отлично выспался я и мои воины!

– Я рад. А мне поспать не удалось. Всю ночь мои воины наёмников вязали.

– Как же удалось без боя?

– Сон-траву в еду подмешали, когда они ужинали.

– А оружие их где?

Борис решил с Хакетом сразу все вопросы решить.

– В телегах сзади везут. Зачем тебе оно?

– Твоё согласие получить хочу. Наёмников пощажу, пройду через земли Кадиса, никого не тронув, на земли Иовы. Воеводу Алабая покарать хочу и владыку тех земель.

– Волхва Тирея? Было бы славно! Но сам, единолично, я решить не могу, мне надо с Кадисом посоветоваться.

– Очень хорошо, мне спешить некуда. Но пусть селяне доставят продовольствие, иначе пленные голодный бунт поднимут.

Не хотелось Хакету провизию доставлять, для Кадиса убыток. Но правоту Бориса признал, кивнул.

– Позволь откланяться, Сержант?

И пошёл по мосту назад. Вскоре к Борису подошёл Узам.

– Семь сотен прошло. Если и ошибся, то на один-два десятка.

– Не развязывай, пусть на берегу сидят, охрану приставь. Хакет обещал еду прислать. У подвод с оружием караул определи.

– Зачем нам морока? Порубить их и в реку!

– Пригодятся, у меня план есть. Отомстим Алабаю и захватим трофеи, и всё чужими руками.

– Думаешь, они будут воевать?

– В обмен на свою жизнь, да по монете серебром получат. Будут воевать.

Узам только головой покачал. Борис прошёлся между пленных. Вид печальный, никто не думал попасть в плен. Сейчас их судьба в его руках. Физически крепкие парни, мышцы рельефно выделяются. Неожиданно вспомнилось про британского премьер-министра Уинстона Черчилля, герцога Мальборо. Всю жизнь курил сигары, пил коньяк, почти бутылку за день, а дожил до девяноста лет. Репортёр на склоне лет спросил его:

– Как вам удалось прожить столь долгую жизнь, сэр?

– Своим долголетием я обязан спорту, – ответил Черчилль. – Я ни дня им не занимался.

Борис остановился на взгорке, закричал.

– Все ли меня хорошо слышат и понимают?

Наёмники из разных земель и могли понимать только язык своей страны. Подумал ещё – упущение, мог бы у Хакета узнать.

Кто кивал, те, кто сидел поближе, говорили – «понятно».

– Вас, как наёмников, первыми совершивших нападение, я волен казнить, и никто меня не осудит. Однако я человек добрый и предлагаю каждому купить свою жизнь. Завтра я иду на Иову, за головой воеводы Алабая. Думаю, каждый из вас держит на него обиду. Он бросил вас и увёл своих «синих». Они ему дороже, чем вы. Кто хочет, может примкнуть к моему войску в этом походе. Как только мы одержим победу, в чём я не сомневаюсь, все будете свободны, да ещё получите от меня по серебряной монете. И можете расходиться по своим землям. Но если я встречу вас на поле боя против себя ещё раз – брошу в болото!

Угроза серьёзная. Душа погибшего воина должна вознестись на небо с дымом погребального костра. Утонуть – хуже для воина нет, душа будет маяться, пока кто-нибудь из чернокнижников не переселит её в какого-нибудь мертвеца. Борис продолжил.

– Кто не согласен, не хочет идти на Алабая, встаньте. Обещаю смерть быструю, достойную воина, и погребальный костёр!

Секунды шли, не встал никто. К Борису подошёл Узам.

– Хорошо сказал! Клянусь, был бы я пленным, согласился бы.

– Как привезут еду, проследи, чтобы всем досталось. Оружие в походе на подводах вези, раздашь перед боем. И помни! Убитым деньги не нужны. Чем больше наёмников погибнет, тем больше получат твои воины, расчёт-то будет потом.

Узам шутливо погрозил пальцем.

– Ты молод, но хитёр и мудр, как змей.

– А здесь есть змеи?

– В Иове есть, в Кадисе нет, для них здесь прохладно.

– Откуда ты знаешь?

– Старики рассказывали.

Еду на подводах привезли к вечеру. Узам распределять стал. К Борису подошёл Хакет. Он приехал на коне, за мостом спешился.

– Мой владыка Гастон любезно согласился на проход войска через его землю. Но просит заплатить за возможный ущерб.

– Сколько же?

Борис был неприятно удивлён.

– Десятину от трофеев.

Делить шкуру неубитого медведя смешно.

– Согласен, – кивнул Борис.

– Тогда никто не будет мешать.

Хакет, весьма довольный сделкой, откланялся и ускакал. За мостом его ждал десяток воинов. Почётный конвой или охрана.

Борис поужинал и улёгся спать. Немного опасался, что снова явится Бир, помешает выспаться. Но волхв не показался.

Утром, после завтрака, двинулись в путь. Пленные пока были связаны, но шли с другим настроением. Вчера опасались за свои жизни, а сегодня шутили. Периодически делали остановки – попить, оправиться. Впереди колонны – Узам, при нём два воина-проводника, бывавшие в этих местах. Борис на бронемашине замыкал колонну, одновременно её контролировал. Двигатель буквально на холостых оборотах тарахтел. У Бориса даже мысль мелькнула – заглушить бы его и запрячь пару лошадей, всё экономнее. И так стрелка показывает третью часть бака. Вот закончится солярка, что тогда? Бросать бронеавтомобиль жалко, привык к нему. Для Бориса он и машина, и надёжный дом, и ДОТ.

Над дорогой пыль висела от множества ног, а на «Тигре» фильтр, дышится легко. К вечеру добрались до границы Кадиса с Иовой, встали лагерем. На ночь караулы выставили, пленных развязали. Если кто и убежит, так не жалко. Лучше сейчас, чем в бою подведут. Не зря же поговорка родилась – баба с возу, кобыле легче. Утром и в самом деле недосчитались пяти десятков. Вместе с Узамом разбили пленных на сотни, поставили во главе воинов из войска Фараза. Были рядовыми, а стали сотниками. Воинам расти надо, набираться командного опыта. На перспективу – это опора для Бориса и Узама. Чужаков не единожды проверить надо, испытать в бою, прежде чем доверять. Раздали оружие, которое следовало на подводах. Впереди враждебные земли, воевода Алабай со своими «синими» воинами. Вот уж кто не ожидает, что «ответка» будет за нападение. Наверняка жители приграничного района уже увидели лагерь Бориса, сообщили владетелю Тирею. Первое желание любого властителя – выслать навстречу чужакам своё войско, разбить, изгнать агрессора.