Вячеслав Седов - Две Цены

Одевался немолодой уже по годам, но вполне молодой на вид государь довольно просто и даже на празднествах, баллах и приемах являл своим подданным образчик умеренности. Никто не видел его волос распущенными. Правитель недолюбливал старых негласных знаков, что сложились у сильванийцев давно, и по которым можно было судить о настроении обладателя прически. Драйл безуспешно пытался изжить все эти игривые штучки, но попытки привить парикмахерское искусство Ларона с треском провалились, так как панический ужас перед белыми эльфами и их генами, что еще блуждали в крови сильванийцев из южных областей, перешел от бича прошлой эпохи в трудноизлечимую паранойю нынешней. Конечно, никто теперь не отнимал у нянек маленьких детей, едва начинали пробиваться белоснежные волосы или открывались фиолетовые глазки, и потом не бросал в костер или топил в море. Однако все еще всплывали случаи, когда малышей роняли с седел во время прогулок будто бы случайно, а потом приходили к нему, если дитя было знатной фамилии, и лгали. В лицо. Лгали о своей скорби, хотя глаза светились радостью, ведь теперь при дворе улягутся нежелательные слухи. Лгали, что они безутешны, хотя, едва созывался балл, на них не было видно и следа траура не то что в лицах, хотя бы в одежде.

Он устал. Прошлая эпоха добавила ему морщин под глазами и седин, которые прятались где-то в глубине волос, стянутых на затылке в непритязательный хвост. В детстве Драйл был болезненным мальчиком и много времени проводил за книгами. Обладая, помимо начитанности, исключительными способностями и завидной проницательностью, он готов был отдать всё это своей родине. Однако от него потребовалось лишь немного искусства интриги, щепотку безжалостности, каплю изощренности и… Словно молотком выбив пробку из бочки в сильванийских погребах, он вмиг затопил рубиновой жидкостью из жил интриганов невзрачные и полные глупости кулуарные деяния. Схороненные, как казалось, глубоко, а на поверку с легкостью способные захлебнуться в сварах и мелочных склоках, даже не проливаясь за порог.

Король искал другого применения своему таланту и не находил его. Вот и теперь, в его закрытом ото всех саду, с искусственными ручьями, перекинутыми через них мостиками и клумбами, где он отдыхал от дел по ночам при свете луны, снова шум. Суета. Жрица из храма Сильвана ходит перед его, давно уставшими смотреть на мир, глазами, жестикулирует, что-то выкрикивает о поругании святынь, в которые давно не ходят сами эльфы, а только проезжие разевают рты и то больше оттого, что им не хватает воздуха взобраться по крутым лестницам к храму Сильвана под водопадом.

Чего она, в сущности хочет от него? Крови? Зрелища изгнания богохульников? И это в королевстве, где упоминание имени Сильвана даже у самых древних фамилий хорошо если не вызывает скептической улыбки?

— Что же вы хотите от меня? — наконец озвучил свой вопрос Драйл. Как всегда неизменно ровным и спокойным голосом.

— Призвать к ответу поругавших обители Сильвана! — воскликнула жрица, которую данный вопрос застал на половине заготовленной ей пламенной речи.

— Зачем? Разве это не будет смешно?

Эльфийка застыла под взглядом своего властелина.

— Вы меня просили выделить вам охрану? Я сделал это. Вы просили, чтобы она состояла из непорочных дев, обученных воинскому искусству? Это тоже было исполнено. И теперь я должен преследовать тех, кто едва унес ноги от полусотни храмовниц? Какая нелегкая вообще заставила вас напасть на них?

— Они явились в храм за дочерью леса, которая должна была стать храмовницей, но её мать и отец погибли на войне, а сама она долгое время скиталась.

— Почему же вы сразу не позаботились о сироте? Или ждали её совершеннолетия для инициации? Впрочем, не отвечайте, ведь у нас детей любят только если они милые и приятные глазу и не доставляют много хлопот. Чтобы было чем похвастать соседям по имению, при дворе и прочим, кого это едва касается. Ведь мы же блюдем чистоту крови. Одновременно с этим мало рожая и больше обсуждая каноны красоты.

Драйл откинулся на разложенном в траве плаще и протянул руку за фужером с белым вином.

— Мы пытаемся вернуть заблудших детей леса обратно под его крону! Вы же сами предложили это храму?!

— К сожалению, вы неправильно истолковали мои слова. Я говорил не о насильственном затаскивании заблудших чад обратно в лоно Сильвана. У нас лучше получается даже с полукровками. Но теперь, я думаю, она для вас потеряна. Еще до выезда за территорию страны кто-нибудь сделает ей рисунок «отрекшейся», и вы будете не властны над ее судьбой, даже если она и правда дочь этой земли.

— Высохшее дерево со стрелой в стволе?

— Да-да, знак, которым метили эльфов, вставших против своих в смутные времена. Представьте, теперь это не позорно, а являет собой даже некий символ свободы. Кстати, что там у вас произошло с Карнажем? Он ведь полукровка и, как я слышал, дружен нашим магам, которые давали ему важные поручения и он выполнял их.

— Он пытался убить меня! И едва не преуспел, как и его отец, умертвив мою мать. Все отродья Xenos несут зло!

— Не стоит так категорично, жрица. Если так, зачем же вы лечили его на границе? Залатали отменно, если он смог уцелеть в бою с вашими девами.

— Это произошло по недосмотру.

— Что именно? — король встал и подошел к ней. — То, что у ваших дев плохая выучка? Если не это, то с каких пор милосердие Сильвана и его целителей нуждается в надсмотрщиках?!

— Простите, государь…

— Я запретил вам ментальные связи с духом вашей матери в Бездне. Не важно, будь она хоть трижды мудрой и могущественной волшебницей, архимагистром ордена стихии Жизни и так далее. Аир вырвал ей сердце из груди. Он был жесток в жестокое время, как и все мы. Уверен, его детям нынче приходится не лучше, чем вам. Я запрещаю месть! Слышите? Все великие войны отгремели, все великие герои пали в мясорубке эпохи Сокрушения Идолов и теперь нет места возмездию! Есть место созиданию. Но не созидайте так, будто вы мстите и не мстите так, словно вы созидаете.

— Государь, — она опустилась перед ним на колени.

— Встаньте!

— Прежде выслушайте, молю вас!

— Встаньте, повторяю!

— Не унижайте наш храм. Он и так погряз в неверии окружающих. Не жертвуйте нами только потому, что пакт между Сильванией, Феларом и Империей связывает вам руки и вынуждает помогать убийцам драконов. Позвольте поехать к границе и встретить там обоз. Если она еще не отречется от Сильвана, забрать её.

Драйл Первый задумался. Конечно, та эльфийка наверняка не была истинным чадом леса, однако эликсиры, стирающие память, и прочие способы были давно проверены и надежны. Храмовницы оставались преданными королям Сильвании всегда, даже в самые тяжелые времена. Еще одно поощрение могло бы убить сразу двух зайцев: во-первых, укрепить преданность и положение жриц при дворе, во-вторых, показать, что он, Драйл, следует собственной доктрине возвращения в родные края эльфов, которых разбросали по миру, как осеннюю листву, ветра войны, смут и эпидемий. Наверняка так оно и будет выглядеть для всех при дворе…