Дарья Андреева - Лазурь

– Не оглядывайся, нет тут крестьян с вилами, – недовольно бросил Павлентий. – Они снаружи стоят, чтоб огонь факелов не коптил потолок.

– Один факел они все же забыли, – парировала девушка, с удовольствием наблюдая яркую реакцию хозяина бара. – Как говорится, на вору и шапка горит! – И почти шепотом уже намного серьезнее добавила: – Кому какое дело, что у нас в комнате? И вообще, лично я была против всей этой затеи с прыгуном, так что все претензии к Няшке. Горелый, вон, свидетель.

– Нечего переводить стрелы! – зашипел торговец. – Ты за нее отвечаешь!

– Няшка не маленькая, сама за себя должна отвечать, – возразила Конь.

– Как видишь, – язвительно прищурился Павлентий, подавшись вперед, – пока это выливается в таскание всякой дряни в мой бар!

– В наш бар, – невозмутимо поправила сталкерша.

Павлентий снова предпочел пропустить эту ремарку мимо ушей. Он вздохнул, опустил плечи и долго в задумчивости водил указательным пальцем по узору древесины на столе. Наконец уже обычным, слегка заискивающим тоном предложил:

– Слушай, Конь, а может, ученым эту тварину продать? Я могу договориться за хорошие деньги! Как раз тебе на починку костюма хватит.

– Да что ты говоришь! – неожиданно усмехнулась девушка. – Хитрюга такой, а… И на что ты только не готов, лишь бы избавиться от нежеланного гостя!

Павлентий открыл было рот, дабы разразиться очередной гневной тирадой на тему опасности пребывания существ Зоны в одном помещении с людьми, но Конь продолжила, не дав ему вставить слова:

– Послушай лучше, что я скажу. Вспомни, сколько ты заработал на тех ништяках, что мы приносили тебе последние несколько месяцев. Заметно больше, чем раньше, не так ли?

Учуяв, что заработок упомянут неспроста, мужчина нахмурился и посерьезнел.

– Ну, по сравнению с тем, что было раньше, вам однозначно стало везти. Но при чем здесь это?

– А при том, – понизила голос Конь, стараясь говорить как можно тише, и оба собеседника, не сговариваясь, подались вперед, – что этим везением мы обязаны именно тому мутанту, с которым сейчас возятся Няшка и Терапевт.

Горелый едва заметно кивнул, понемногу догадываясь, к чему клонит девушка, а вот Павлентий продолжал пялиться на нее в ожидании дальнейших пояснений.

– Ты хочешь сказать, что… вам прыгун артефакты таскал? – озадаченно пробормотал он, так и не дождавшись продолжения.

– Балда, – отмахнулась Конь, разочарованно откидываясь на спинку стула. В конце концов, она имела право не вдаваться в детали. Главное, что основная суть до хозяина бара донесена, а знать все подробности ему не обязательно.

– Скорее, он им злачные места показывал, – усмехнулся Горелый, поглядывая на девушку. – Кто может знать Зону лучше мутанта?

Сталкерша дернула бровью, всем своими видом показывая «думайте, как хотите».

– Короче, Павлентий. Если хочешь и дальше получать прибыль от этих двоих, придется тебе закрыть глаза на присутствие прыгуна, – подвел итог сталкер.

Хозяин надулся, задумчиво сдвинув брови. Сейчас он стоял перед выбором: рискнуть репутацией «ХЗ», но обеспечить рост своего финансового состояния, или лишиться имеющихся возможностей, ничем при этом не рискуя. Разумеется, решение было предсказуемо.

– Ладно, – все еще недовольно протянул он после недолгих раздумий. – Пусть пока этот… мутант побудет у вас в комнате. Но как только сможет передвигаться самостоятельно, чтоб духу его в моем баре больше не было!..

– В нашем баре, – с невинной улыбкой вставила Конь. Павлентий поморщился, но продолжил:

– …Тусуйтесь, с кем угодно, хоть с упырями, но только за пределами «ХЗ»! Вам все ясно?

– Да, шеф, – промурлыкала девушка. Тот в ответ смерил ее скептическим взглядом.

– Ты, Конь, приглядывай за квартирантом, – прогудел Горелый. – Очухается, нападет еще… кто знает, что у него в голове творится после мозгоправа.

– Прослежу, не переживай, – ответила та.

Откровенно говоря, она даже думать не хотела о том, что может произойти, если прыгун вдруг снова решит напасть. Придется пристрелить его, и на этот раз навсегда. Да и без этого надо бы сторожить с оружием наготове. Конь без зазрения совести добила бы мутанта еще тогда, в темных коридорах заброшенной станции, куда их отправил Павлентий за своей макулатурой, если б не Няшка, будь она неладна. Теперь придется морочиться, как будто других проблем нет. Вот пусть она и следит за своим прыгуном, пока тот в один чудесный миг ей в горло не вцепится. Да, до сих пор мутант не проявлял признаков агрессии, и даже более того, не раз доказывал делом свою безопасность и наличие некоего подобия интеллекта, но все рано или поздно заканчивается. Если Федька когда-то и был человеком, то стать им обратно не сможет, как бы младшая сталкерша с ним ни возилась. Конь с самого начала воспринимала человекоподобных существ как своего рода сумасшедших, но с куда более серьезными повреждениями мозга. Их нельзя вылечить или спасти – только убивать, освободив тем самым от страданий. Когда прыгун очнется и попытается наброситься на кого-либо поблизости, она его убьет, и Няшке придется смириться с этим.

– Конь, прием. – Голос Павлентия вырвал ее из раздумий.

– Ау?

Хозяин бара плутовато огляделся и понизил голос до заговорщицкого шепота:

– Расскажи все же, как оно… мутант этот… как он помогал вам? И где вы вообще его подцепили?

Конь посмотрела на Горелого и увидела в его глазах не меньшее любопытство.

– Ладно, слушайте. Павлентий, помнишь, как примерно полгода назад мы с Няшкой ушли под самый ребут?..

Сирена раздалась настолько внезапно, что Конь, идущая по обочине дороги, вздрогнула и дернулась в сторону, готовая рухнуть в ближайшие кусты.

– Ты чего? – недоуменно посмотрела на нее Няшка, сжимая в руке смартфон, который продолжал голосить.

– Няшка, ты в своем уме? – рассердилась Конь. – Зачем так резко эту штуку включать?

– Я не включала, – невинно ответила та. – Это рингтон на сообщение о ребуте, чтобы с другими не перепутать. Классно придумала, да?

Повисла тишина. Ребут, или, как его изначально называли, перезагрузка Зоны, был вещью достаточно пугающей. Пространство, истерзанное странными процессами, не поддающимися фундаментальным физическим законам, измятое и будто бы вывернутое наизнанку, раз в пару-тройку недель неизменно сводила судорога. Она порождала новые аномалии и артефакты, выжигала разум, а подчас и жизнь недостаточно хорошо спрятавшихся людей, тихим штормом проносилась по округе, неся грозы и вой несуществующего ветра. Зона менялась, обновлялась, ее рвало и лихорадило. Укрыться от всего этого можно было разве что за крепкими толстыми стенами или под землей. В каждом баре на этот случай был свой погреб, а укрытия у стоянок и в дикой местности обязательно наносились на все карты, включая и интерактивную, забитую во все мобильные девайсы. К счастью, за много лет эти процессы научились более-менее точно отслеживать и предсказывать. Хоть в Зоне и не было мобильного покрытия, и для звонков смартфоны не годились, модуль приема сообщений внутренней сети был у каждого, а потому сообщения о грядущих перезагрузках приходили исправно.