Ярослав Гжендович - Носитель судьбы

В ту ночь я не спал, а просто сидел, смотрел вдаль и ждал, пока взойдет солнце. А когда оно наконец-то взошло, я увидел склон горы, лес и спокойно вьющуюся меж взгорий реку. Впервые за много дней я видел чистый рассвет с синим небом и золотым солнцем, видел я также, что вдоль реки ведет тракт, а далеко за взгорьями, едва заметное, переливается море, как небольшое зеркальце из полированной стали.

Я взял свои вещи и двинулся вниз, чувствуя себя странно, поскольку я по-настоящему освободился и мог отправляться к предназначению; но я то и дело вспоминал Бенкея и мысленно обещал ему, что вернусь в проклятую долину, хотя от одной этой мысли сводило у меня плечи.

Сама дорога оказалась настолько обычной, что я и не думал, что в стране, называемой Побережьем Парусов, нечто подобное вообще возможно.

В тот же самый день, далеко после обеда, мимо меня проехала двухосная повозка, на которой сидел одноглазый карлик в широкой шляпе. Сперва предложил мне купить у него деющие предметы, которыми он торговал.

Я ответил ему, продолжая идти, в любой момент готовый обнажить клинок копья, что я уже видел многие из них, и что держусь от Деющих и урочищ как можно дальше. Однако повозка продолжала скрипеть рядом со мной, а старик спросил, нет ли тогда неких деющих вещей у меня на продажу. Я сказал, что ответ мой неизменен и в этом случае, и что пусть он едет своей дорогой.

Тогда он предложил мне место на козлах, сказав, что ему надоело одинокое путешествие и что он охотно странствовал бы дальше в компании чужеземца, который муж рассудительный и сторонящийся вещей, которые — позор этого мира. Тогда я спросил, отчего сам он их продает, а он ответил, что для того, чтобы их лишиться.

Я сел на его повозку, которая покатилась трактом по течению реки.

Муж представился как Воронова Тень или как-то так и разделил со мной ужин, мне же казалось, что нет в мире ничего лучше вяленого мяса, сыра и свежего хлеба.

Впервые за долгое время я спал глубоко и мне не снились никакие кошмары.

Однако на следующий день я проснулся, когда солнце стояло уже высоко, лежа на попоне подле угасшего костра, а от повозки и старика не было уже и следа. Я тут же проверил все вещи, которые были у меня в корзине и за пазухой, но оказалось, что он ничего у меня не украл. Зато я нашел чистый узелок, куда была завернута ковечья кишка, набитая резаным на кусочки вяленым и сушеным мясом, как в обычае готовить провиант для путешествия среди людей Побережья, а еще — буханка хлеба и луковица. И тогда я понял, что в этом мире возможно повстречать людей честных, не интересующихся урочищами и не желающих ограбить, пленить или убить любого, кто попадется на глаза. Обычных людей, которые едят сыр, путешествуют в повозках, запряженных ослами, торгуют и не имеют ничего общего с именами богов.

Я раздул жар, а потом съел завтрак, глядя на реку и пытаясь не думать ни о чем, а особенно о Бенкее. А также о Снопе и Н’Деле.

Я сомневался, что сумею их встретить, но думал об огненной стреле, которая перечеркнула небо, как и обещали мои видения, и впервые пришло мне в голову, что, возможно, мое призвание все же существует.

Я закончил есть, а то, что осталось, упаковал в корзину и услышал скрип весел. Я подумал в отчаянье, что для Носителя Судьбы у меня серьезные проблемы с тем, чтобы сделать хотя бы несколько шагов и не влезть в очередные проблемы.

Лодка появилась из-за поворота реки, была она длинной, со сложенной мачтой, и двигалась благодаря ряду весел, торчащих из бортов, но галерой она не выглядела. Стоящий на носу муж, с луковицей в одной руке и рогом в другой, что-то крикнул, и весла замерли, а лодка продолжала двигаться по течению. Я заметил, что на палубе никто не держит плети, но все равно косточки моей руки, сжимающей посох шпиона, побелели.

— Эй, парень! — крикнул мужчина. — Мы плывем к устью! Не хотел бы сесть за весло за полмарки медью? Легкая работа, плывем по течению.

— Полная марка, — крикнул я. — Или половина и еда.

— Половина и еда, — ответил тот.

Таким-то образом, довольно обыденно и без приключений, я добрался до берега моря, а потом еще дальше, хотя и это еще не вся история.

Город небольшой, потому и Каверны найти несложно. Мы спрашиваем дорогу один раз, а потом движемся крутыми уличками и лестницами, и в конце добираемся под крупный барбакан, называемый привратной башней. Кованые решетки подняты, и можно проходить свободно, нет даже стражников, только под порталом ворот сидят две железных горгульи, похожие на драконов, которые наблюдают за прохожими глазами с дремлющим рубиновым блеском — и время от времени пофыркивают пламенем. Существа вертятся на своих постаментах, порой встряхивают крыльями — этого достаточно, чтобы произвести впечатление, но я подозреваю, что все это лишь декорация.

Каверны находятся на нижнем уровне города, прижавшись к запорной стене рыбацкого порта и к скальной стене, изрезанной порталами, сводами и колоннадами, будто Петра. Темные отверстия ведут нас в глубь горы: наверняка это те самые прославленные каверны, по которым район так называется. Возможно, речь идет о каких-то складах в пещерах, возможно, это система цистерн. Район не слишком велик — это продолговатая площадь и путаница переулков вокруг. Строения не хуже и не менее удобные, чем в других частях города, может, только чуть пониже — немногие из домов больше трех этажей, — однако тут царит специфическая атмосфера гетто. Возможно, потому, что здесь многолюдно, куда значительнее, чем в остальных частях города. Несмотря на полутьму и сыплющий мелкий снежок, тут порядком лавочек и людей. Может, и не толпа, но близко к этому. Обитатели тут разнородны. Часть из них — просто чужеземцы, отличаются ростом, необычной одеждой и множеством оттенков кожи, но часть — существа, превращенные в странных созданий, которых непросто считать человеческим видом. Я видывал на этой планете немало, но такое собрание чудачеств в одном месте приводит к тому, что непросто смотреть на них без боли. Есть мутации, которые, похоже, были целенаправленными и, кажется, не совсем удачными, а то и совершенно случайными, и выглядят они как следы болезней или странных помесей людей и растений, насекомых или морских созданий.

Вот карлик ведет на поводке высокую голую девушку, поросшую русым мехом в черные, зигзагообразные полосы, с ушами пантеры, вьющимся хвостом и когтями, как стилеты. У девушки пылающий золотом кошачий глаз, но только один, потому что второй покрывает бельмо, у нее шесть грудей, все меньших к подбрюшью, и набор острых зубов, которые она постоянно скалит. Они минуют сидящего, укутанного в рваный, линялый мех персонажа, который выглядит как кусок кораллового рифа: он словно порос колонией морских ракушек; в толпе мелькает лысый мужчина, у которого из меховой жилетки вырастают четыре руки. Верхняя пара мускулистая и мощная, нижняя — худая и перекрученная. Девушки с узорчатой, покрытой мелкой чешуей кожей, выглядящие как человекообразные удавы, стоят группкой под какой-то таверной и зазывают прохожих, как девки, а может, именно ими они и являются.