Сергей Вольнов - Зона Посещения. Забытые богами [litres]

…Сказать, что Она выходит спонтанно, без долгой, тщательной подготовки, язык не повернулся бы ни у одного свидетеля Её сборов. Даже немного досадно, что свидетелей подготовки к моменту выхода не было, нет и быть не может. Уж Она-то о сохранении запредельной степени секретности позаботилась, как никто из Её ушедших соплеменниц. Потому что в отличие от них, отправленных в небытие, Она решительно не согласна бесследно кануть в ничто-нигде-никогда.

Ею руководит желание шагнуть в направлении, диаметрально противоположном. Ей пора уже окончательно покидать статус, в котором застыла без движения, схоронилась, чтобы не засекли враги, позволяя себе производить лишь предварительные, разведочные и подготовительные действия и мероприятия. «Унавоживающие и разрыхляющие почву» для полномасштабной экспансии.

Подобно всякой уважающей себя женщине, не могла появиться на людях просто так и потому должна была подготовиться всемерно. Чтобы ВЫГЛЯДЕТЬ, иметь под рукой всё необходимое и чувствовать себя защищённой.

Её укромный, надёжно изолированный будуар с интерьером, выдержанным в приглушённых розово-песочно-бирюзовых тонах, был маленьким и уютным. Обнажённое женское тело очень органично вписывалось в закруглённые обводы старинной мебели и плавные извивы складок тяжёлых штор и портьер.

Чуть выше среднего роста, шатенка с безукоризненно стройной фигуркой, девушка стояла перед овальным двухметровым зеркалом, возвышающимся над массивной дубовой подставкой, и смотрела на отражение.

Подтянутое, отлично тренированное тело, казалось, не имело ни малейших изъянов. Загорелая до оттенка майского мёда, бархатистая чистая кожа не имела изъянов фактуры и цвета. Более светлых полосок на груди, бёдрах и животе не наблюдалось.

Так же как родинок и татуировок. Так же как целлюлитных полосок, прыщиков, морщинок, пятнышек и всяческих высыпаний, на борьбу с которыми всякая уважающая себя женщина после двадцатипятилетия тратит уйму времени и средств…

Плавные линии перехода узкой талии в крутые бёдра обвивала тонкая золотая цепь. Эта блестящая дорожка кручёных звеньев была здесь весьма уместна, придавая телу пикантный привкус изысканной эротичности. Привкус усиливали две тоненькие цепочки, обвившие высокую шею и опускающиеся в ложбину меж грудей. Упругие остроконечные конусы, увенчанные розовыми «горошинками», дерзко стояли, как у совсем юной девушки.

Вообще Её тело выглядело сейчас совершенно девичьим, словно стремясь детально отразить абрисы фигурки, покоящейся на груди, в глубокой долине меж высокими холмами. Тонюсенькие золотые дорожки, ведущие туда, опускались к искусно сработанному зодиакальному знаку Девы – длинноногому девичьему силуэту идеальных пропорций, вписанному в золотое кольцо, и к знаку Счастья – разомкнутому колечку крохотной подковки.

Девушка, смотрящаяся в зеркало, подняла ко лбу изящную ладошку, безымянный палец и мизинчик которой обвивали ещё два золотых кольца – покрытое резьбой обручальное и змейка с изумрудным камешком вместо глазка, – и поправила выбившуюся прядку.

Некрашеные прямые волосы того оттенка, что метко зовётся каштановым, длиною были чуть выше плеч и подстрижены в стиле никогда не выходящей из моды причёски каре. Волосы на лобке, подбритые красивым ромбиком, были такого же цвета…

Из зеркала смотрело круглое лицо отражения. Лицо того типа, что в ориентальных краях мира зовётся луноликим и считается высшим проявлением женской красоты. Только по лицу становилось ясно, что смотрит далеко не девочка. Гладкая серебристая поверхность отражала лицо женщины за тридцать. Хотя, конечно, остаётся лишь пожелать всякой уважающей себя женщине так хорошо выглядеть после тридцати!

Судя по довольному взгляду большущих серо-зелёных глаз, быстрыми оценивающими движениями критически рассмотревших тело с головы до ног, шатенка отражённой внешностью осталась удовлетворена. Чётко очерченные, чуточку пухлые губы некрупного рта сложились в улыбку, обнажившую два ровных ряда влажно поблёскивающих жемчужин зубов.

Улыбнувшись себе сама и отражённо сама себе, Она вытянула руку, кончиком пальца погладила один из сенсоров на передней панели аудиокомплекса, вмонтированного в ампирный комод, и под негромко звучащую музыку приступила к окончательной доводке образа.

Косметикой женщина практически не пользовалась. С такой фигурой и с великолепно сохранившейся кожей лица – зачем? Лучшее – враг хорошего. Разве что губки подвести… Она причесалась, волосок к волоску уложив прямые каштановые пряди, и в тон волосам подвела губы помадой тёмно-вишнёвого, почти коричневого оттенка.

Эти последние штрихи творчески дополнили картину природной красоты, придав ей завершённость рукотворного шедевра.

Затем Она использовала аэрозольный баллончик, немного побрызгав антиперспирантом под мышками, и накрасила вытянутые, как отражения уличных фонарей, полуовалы ногтей лаком, чёрным, словно арктическая ночь.

Этим Её косметологические изыски ограничились. Этой женщине вовсе не требовался килограмм теней, румян, кремов, лака для волос, пудры и туши, чтобы выглядеть неотразимо, бесподобно сексуально, обворожительно, сногсшибающе, соблазнительно. Красота – страшная сила. Никому не устоять! Ни гетеросексуальному мужчине, ни гомосексуальной женщине…

«…всё, что мне нужно, это несколько слов и место для шага вперёд…», – звучал голос из акустических колонок пентасистемы. Под раритетную песню группы «КИНО» экипировка продолжилась.

Узенькие красные трусики обтянули округлости бёдер и ягодиц, скрыв пушистый каштановый ромбик на лобке. Колготки скрыли трусики, цепь на талии и чёрной лайкрой облили длинные стройные ножки, превратив их в надолго запоминающиеся кадры из рекламного ролика. Кожаные шорты, натянутые поверх колготок, также были чёрными и очень короткими.

Правый кармашек этих шортиков принял круглые часы в стальном корпусе. Серебристая цепочка протянулась из кармашка к серебристой же цепи простых овальных звеньев – пояску, стянувшему осиную талию. Лаковые чёрные голенища кожаных сапожек доставали до коленок. Чёрный же, коротенький топ, стянутый пластмассовой «молнией», скрыл холмы вместе с долиной, на дне которой покоились золотые символы девичьего счастья, но оставил открытым равнину животика, помеченную впадинкой пупка.

С левой стороны топа, контрастно выделяясь на чёрном фоне, серебристо сверкал приколотый к лайковой коже значок: гитара длиною не больше спичечного коробка с чёрными волосками нарисованных струн и золотистой цепочкой вместо ремня. Надетая поверх топа лёгкая безрукавка, прикрывшая бока и спину, была, конечно же, сшита из кожи… Но – красной. Точнее, алой. Как совсем свежая, не свернувшаяся кровь.