Сергей Вольнов - Зона Посещения. Забытые богами [litres]

Песня отзвучала, сменилась очередным выдержавшим экзамен времени шедевром, но бродяга ещё некоторое время сидел, напряжённо выпрямившись. Взгляд его был отсутствующе-рассеянным, будто зрил в салоне электробуса нечто, никому более не видимое. Затем опустились руки, опустились веки, и старик обмяк, расслабленно откинувшись на спинку.

Чуть позже он опять открыл глаза, бросил внимательный взгляд вдоль тёмного салона, освещённого лишь мелькающими цветовыми пятнами видеоклипов. Увидел плечи и затылки пассажиров, которые от нечего делать смотрели онлайн-трансляцию канала.

И губы бродяги зашевелились, его рука с разложенным в антенну цилиндром скользнула к шее скромно одетой женщины, не побоявшейся его соседства… Сдавленный стон был заглушён громкой музыкой, и доброжелательная попутчица, аккуратно прислонённая стариком к стеночке, дремала до самого города.

Через сорок минут, спустя несколько десятков километров, рейсовик катился уже в большом городе. Проехал заречные районы, пересёк длинный мост через широченную реку и мимо крытого амфитеатра цирка свернул налево, оставив за кормой прибрежные небоскрёбы, первым из которых был знаменитый «Парус».

Десять минут по городским магистралям, несколько остановок, на одной из которых покинула салон проснувшаяся шатенка, тоже заполучившая от попутчика шанс подняться, и:

– Конечная, – объявил водитель.

Несколько оставшихся пассажиров потянулись к выходу. Последним выходил тот, кто сел первым. Он задержался рядом с пареньком и спросил:

– На жэдэ-вокзал какой маршрут отсюда идёт?

– Центральный или южный? – уточнил водитель.

– На кой мне та долбаная яма… Центральный, ясный пень, – буркнул пассажир.

– На первом доберёшься.

– И без тебя знаю, – буркнул высокий бродяга, вылезая из салона, сложившись чуть ли не вдвое, чтобы не стукнуться о край проёма.

– А на кой спрашивал?! – возмутился юнец.

– Из вредности. Такой вот я нудный.

– Пошёл ты в жопу, дед! – послал его водитель и вдруг спросил подозрительным тоном: – Погодь! Чего-то я не помню, чтоб ты платил за проезд… Ты откуда взялся в моей машине?..

– Я только-только оттудова. Живу я там, чтоб ты знал, – сказал старый бродяга, уже стоя на тротуаре, и коротко рассмеялся. Смешок прозвучал зло и иронично.

Как и голос. Такой голос в кино у героев-маньяков бывает. Холодный, напряжённый, насмешливый, нелюдской какой-то. Странно, что человек, способный смеяться ТАК, не свернул в лес тогда, с пустынной дороги от станции к селу, вкрадчиво суля доверчивым детишкам жвачку и конфетки…

Из салона он вылез в тёмный переулок, сбоку от громады торгового центра, и побрёл к освещённой улице, что бежала вдоль фасада. Не слушая оскорбительных выкриков парня, который побоялся покидать свою машину. Прямо на ходу шаркающая старческая походка выравнивалась, шаги становились упругими, плавными, скользящими…

Дойдя до угла здания молла, бродяга вышел на свет.

И это уже не был старик. Он резко помолодел, хотя вовсе не избавился от бледности и измождённости. Куда-то исчезли лет двадцать возраста, будто пожилое тело искупалось в эликсире молодости! То ли ретромузыка, звучавшая в салоне, оказалась волшебной, то ли ещё что-то наделило его энергией.

По улицам, залитым светом фонарей, экранов и витрин, он вышел на широкий проспект. По центральной аллее были проложены и трамвайные рельсы, а не только тротуар и два ряда деревьев.

– Ну, здравствуй, дорога разочарований, – сказал он тем же убийственно-спокойным тоном, – я снова припёрся за шансом, как видишь. Сумел вырваться. Я же обещал, что вернусь. Хоть на миг повторюсь. И попытаюсь ещё раз. Ты не верь слезам, всё вернётся после долгих ночей. Былью сладкий сон обернётся.

Бродяга встал на остановке. Слева проспект резко подымался в гору. Человек с ожиданием во взгляде посмотрел туда. За его спиной, возвышаясь над косматой головой, к столбу было прикреплено табло с указанием номеров проходящих здесь маршрутов.

Позиций было пять, но в четырёх овальных, похожих на нули окошках ничего не светилось. Они были пусты, эти четыре светлых пятна на тёмном фоне.

В пятой позиции ярко сверкала красная единичка.

Наверху показался электровагон и быстро помчался вниз, к остановке. Съехав по склону, замедлил ход. В скрежещущих звуках тормозящего вагона вдруг послышался отголосок низкой рваной мелодии, напоминающий ответный эхо-крик, донёсшийся из Леса.

Беглец вздрогнул и быстро оглянулся через плечо, будто к нему сзади подкрадывалось нечто, наступающее на пятки, и вот-вот свирепо вонзит меж лопаток клинок.

Но позади в этот момент был только притормозивший на красный режим светофора «тыща шестисотый» цвета расплавленного серебра, скоростной седан на ДВС-тяге. Он распространял едкую вонь выхлопа, а в открытое окошко из салона вырывались звуки рычащего запила соло-гитары.

Высокий человек закусил губу и ринулся внутрь длинного вагона обтекаемой, зализанной формы…

…И снова ходка Адаманта против желания перенаправилась на чужую тропу, в продолжение не своей истории!!!

Когда всё только начиналось, он поехал на старую дачу, решив спрятаться и сориентироваться. Продумать дальнейшие действия и заодно достать закопанный под деревом бокс с «наследством».

Ему тогда и в лихорадочном бреду не могло привидеться, что продолжать будет вынужден, следуя сценариям, в авторах которых сам не числится! Какие угодно перспективы обрисовывались, вплоть до откровенно пессимистичных, но среди них не было и намёка, что его насильно «раскидает» по множеству параллелей.

Только бы не выпустить в желанную, необходимую ему, надо так понимать. Пресекается желание уйти, он удерживается в статусе «невыходного». Хотя по унылому состоянию его души вследствие этого удержания точней было бы сказать – безвыходного…

Попытки найти выход кидали его из реальности в реальность, не давая найти правильную дорогу в правильный лес.

На этот раз вместо нужной тропы опять запроторило в самую гущу событий чужой драмы. Он мало что понял и узнал об этом бородатом человеке, к личности которого поневоле был «подселён» на некоторое время. Но почувствовал, ещё бы, неизбывную трагедию, скрывающуюся за кулисами происходящего там.

В недосмотренной истории, начало которой ему неведомо и финал её никогда не будет узнан.

Эпизодных, обрывочных присутствий в чьих-то жизненных ходках набралось уже немало, впечатляющая коллекция. О-о-о, там, в «параллелях», свои страсти кипят, ураганы чувств и торнадо событий бурлят! Человек везде человек, без желаний и страстей никуда и никак… Увы, ближе познакомиться и установить контакт ни с кем из временных носителей не получается.