Сергей Вольнов - Зона Посещения. Забытые богами [litres]

– Параллельный мир?

– Можно и так… Хотя скорее перпендикулярный. И в отличие от вашего очень, очень, очень…

– Мокрый?..

– Точно! Мокрее некуда. Если бы ты знал, как мне здесь су-у-ухо… но ты не сможешь уйти в мой родной мир. Ты там… – Она запнулась и тяжело задышала, в уголках прекрасных серо-зелёно-голубых глаз показались слезинки, словно влага её родного мира начала просачиваться в этот, стремясь оккупировать его и победить несусветную сухость.

– Утону??? – требовательно спросил мужчина, сжимая предплечье своей единственной, любимой, наконец-то разысканной во Вселенной.

– Камнем!!!!! – выкрикнула женщина. Она уже почти рыдала, ручейки слёз заструились по щекам. – В тебе аж одна пятая инородных тяжёлых элементов!!! Но я люблю тебя, я в Рыночном Городе с первого взгляда узнала!!! – Она навзрыд расплакалась, уткнувшись ему в грудь. – И пусть меня зовут грязной извращенкой, зоофилкой, приматолюбкой, но мне наплевать на внешность… Внешность можно изменить, меня вот же сделали жуткой уродкой, чтобы тебе понравилась моя плоть… А можно просто не обращать внимания, я же вот простила тебе твоё кошмарное тело… Форма не главное, важнее суть, я сразу почувствовала, что…

Ошарашенный «уродливый примат» разжал пальцы, немного отстранился, отодвигая «прощённое кошмарное» тело, и в шоке молчал, не находя слов.

– …я даже не могу остаться здесь, с тобой, скафандр не выдержит столько… и у меня почти заканчивается настоящий воздух… о владычица пяти океанов и пятнадцати морей, за какие грехи ты скрестила мой вольный курс с тем существом, заклеймившим меня… О, прости меня, праматерь жидкости, прости, я безмерно благодарна тебе, что подарила мне хоть краткое мгновенье счастья! Я ощутила, что сны могут воплощаться в явь, и познала, что счастье может быть полным… я даже и не думала, что…

Женщина бормотала, захлёбываясь слезами. А может, это воздух её родного мира выходил наружу?.. И если бы она не плакала, то экономнее расходовала бы запас? Но не плакала бы она только в одном-единственном случае.

Если бы НЕ любила…

– Единственная, – наконец отыскал банальные, но единственно верные слова мужчина. – Я люблю тебя! Я пойду с тобой, любимая! Ты пока даже не представляешь, какими тропами я ходил в прошлых жизнях, чтобы добраться к тебе! Не утону я ни фига! Сделаю лодку, плот, корыто какое-нибудь! На чём-то ж вы там плаваете?! Не рыба же ты, в конце концов! И по воде можно отправиться в ходку…

– Не рыба. Но кто-то вроде ры… – Она замолчала на полузвуке и с ужасом уставилась на свою грудь.

Роскошные остроконечные конусы пятого размера зримо опадали, словно из них быстро выпускали воздух. Белоснежная упругая красота прямо на глазах превращалась в сморщенную дряблую жуть. Красное сердечко тревожно запульсировало, будто сигнал предостережения.

– Я должна передать, что нашла тебя! Я хочу остаться с тобой, я люблю тебя, я всегда, во всех жизнях, миллионы лет, любила только тебя… но не могу… не могу ничего с собой поделать… она внедрила в меня подпрограмму, теперь я понимаю, почему мой взгляд как магнитом тянуло смотреть на упавшую звезду… она предвидела всё, всё, даже то, что я могу не ве… еееее…

Женщина тоненько засвистела, вырвалась из цепей загорелых мужских рук, обнимающих белоснежное тело, развернулась и неуклюже, но быстро поползла к набегающим волнам, судорожно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба… Но, уже скрываясь в толще воды, она последним яростным усилием поднялась во весь рост, встала к берегу лицом и в немом отчаянии протянула руки к вскочившему на ноги любимому.

Хотела что-то сказать, но лишь с-с-с-с-с-с-свист вырывался из её искривлённых болью губ, такой тоненький, что вот-вот перейдёт в ультразвук…

Беспомощно взмахнув руками, она опрокинулась на спину и с громким всплеском скрылась под водой.

Последнее, что увидел мужчина, было зрелище великолепного дельфиньего хвоста, что взметнулся над аквамариновыми волнами. Серебристая чешуя на самых кромках переливалась алым…

Мужчина застыл с открытым ртом.

Потом захлопнул его и стоял с закрытым.

Ноги подвели его, ослабели, и он опустился на песок.

И сидел.

Оцепеневший. До полудня.

Ничего домысливать и воображать ему не придётся.

Воспоминаний у него теперь явно хватит на всю оставшуюся жизнь.

Только что ОНА была здесь, чудесная, иная, единственная такая в этом мире.

Океаническая странница, воистину как сталкер идущая в неизвестность, случайно угодившая в пустыню, транзитом её пересёкшая и уплывшая в родную среду обитания.

Но больше её здесь НЕТ.

И не будет никогда…

Самое страшное. Невыносимое. Удушающее. Бесповоротное. Шанса не оставляющее.

НИКОГДА

НЕ

БУДЕТ

Самое безжалостное изо всех слов всех мыслимых и немыслимых наречий и языков: никогда.

Он поднялся на ноги, свернул чёрный балахон, ВСЁ ЕЩЁ пахнущий ЕЮ, и вместе с ЕЁ башмаками спрятал в кабину. Материального больше у него ничего не осталось.

Потому что ненавистный метеорит…

Он разбежался и зашвырнул в океан, сопровождая обратный старт яростным воплем. Сверкнув на солнце неожиданно ярчайшей серебристой вспышкой, бывшая звезда бултыхнулась в волны и канула на дно. КАМНЕМ.

Молчаливый и тихий, вернулся он в город Соляных. Отсутствие пассажирки объяснил тем, что по берегу ехал караван из города Намывны́х, и она, мол, отбыла с попутными машинами. Никто из конвойщиков по этому поводу не отпустил ни единой шутки. Не осмелились, видя убитое выражение его лица.

Моторизованные чумаки загрузились солью, топливом, оружием, продовольствием и водой.

И поехали обратно.

А на обратном пути однажды ночью на бивуак напал громадный бронированный монстр. Когда-то это страшилище было крокодилом и лопало мясо. Теперь оно тоже было крокодилом, в пасть которому свободно пролезает мотоцикл.

Крокодилом, обожающим пожирать металл…

Мужчина проорал партнёрам:

– Уходите, я прикрою!!! – И остался в арьергарде прикрывать отход сотоварищей, ринувшихся врассыпную…

– …Хватит симулировать, дружаня. Эта зверюга, конечно же, здорово тебя помяла, когда отбросила, но это ещё не повод подыхать. Её тоже можно понять, голод не тётка. А ты мешал ей закусывать…

Мужчина открыл глаза. Жаркий день расстилался над миром. Рядом с ним, лежащим, сидел на песке тощий маленький человечек в чёрном балахоне, грубых башмаках и кожаном шлеме с круглыми выпуклыми очками, которые делали его физиономию похожей на рачью. Коротышка не переставая разглагольствовал о праве каждого индивида на сытный ужин.

Неподалёку, уперевшись в песок тремя колёсами, стояла хрупкая конструкция, до апокалипсиса известная как автожир. Разновидность винтокрылого летательного аппарата. Небесный велосипед с моторчиком.