Сергей Вольнов - Зона Посещения. Забытые богами [litres]

– …ясно же, я прилетел тебя спасать, – сказал пилот аэромонстрика, перехватив взгляд лежащего водителя сухопутного автомонстра, который уже переплавлялся в желудке крокодила-металлофила.

– Откуда ты узнал, где я? – спросил мужчина.

– Ты никогда не задумывался, чем океан похож на небо?

– Интересная мысль. – Мужчина в рваном комбинезоне попытался встать. Ему это удалось. Очкастый чёрный «балахон» вставать не помогал, с интересом глядя, удастся ли избитому подняться самостоятельно. – А ещё интересней, где ты сохраняешь запас воздуха?

– Не думаю, что с твоей сексуальной ориентацией тебе понравится удовлетворять сей интерес, – ухмыльнулся рачьемордый.

Сухопутный пилот ткнул пальцем в балахон.

– И тату у тебя есть?

– А-а-а как же! – Типчик с рачьей физией закатал левый рукав и показал. Синюшного цвета размытые линии складывались в пять цифр. Тоже без всяких выкрутасов и наворотов.

Просто 1 2 3 4 5.

– Что ж это за отсчёт у вас такой, раз-два-три-четыре-пять… Тебя тоже заставили? Ты хоть человек?

– Я человек. Но меня не заставлял никто. Это моя работа. Меня нанимают, когда надо оттранспортировать… И да, тебе лучше пока не заморачиваться, что это за пять… э-э, кругов ада, которые надо проходить по пути, чтобы добраться в эпицентр.

– Просто работа?

– Ничего личного, поверь. Ты возил соль, бензин, боеприпасы, я вожу тела, души, разумы.

– А вдруг я откажусь?

Рачьемордый пожал плечами.

– Твоё право. Тогда одной нашей общей знакомой будет очень, очень, поверь, больно. Лучше бы ей умереть, но такого удовольствия бедняжке не подарят. Рыбы вообще очень живучие. Им голову отрубишь, кровища фонтаном, а они всё трепыхаются, трепыхаются… и голова глазками блым, блым, блым… Представляю, как им больно – и голове, и туловищу! К слову, птицы тоже такие упрямые. Это к вопросу похожести океана и неба.

Сухопутный пилот молча встал и поковылял к автожиру. Воздушный пилот поднялся и плавно заскользил вслед, будто плывя над поверхностью песка.

– Никогда не говори никогда… – пробормотал он.

– Что? – обернулся к нему мужчина в комбинезоне.

– Я говорю, что никому не дано знать, будет ли ещё один шанс, но надо верить, что неудачная попытка не есть попытка последняя… Если отбросить наслоения мишуры, останутся три движущие силы, что управляют человеком. Страх, голод, любовь. Третья сама по себе сильнее, но первый и второй постоянно объединяются, чтобы удвоить силы, – витиевато и странно выразился пилот автожира, коротко рассмеялся препротивным тонким голоском и: – Не возражаешь, если я немножко потревожу сей унылый мирок? – вопросил пилота сухопутного.

Не дожидаясь ответа, врубил плеер, и громкая ритмичная музыка из ретранслятора огласила пустыню.

– Впрочем, возражай не возражай, я всё равно врубил бы. Без резонансного колебания волновых ритмов фиг ты через канал пройдё…

Он осёкся и замолчал. Будто его рот кто-то накрыл ладонью.

– А ну садись давай! – буркнул после паузы недовольно. – Время – деньги.

Винтокрыл взлетел совершенно бесшумно; если у него и был мотор, то явно сработанный не по допотопным технологиям.

Зато выхлоп у этого прогрессивного изделия был вонючим до изумления, будто в энергию движения преобразовывались химические отходы. Тоже передовая технология. Чего добру пропадать.

Они улетели в сторону озверевшего солнца, повисшего в зените, казалось, навечно…

Серебристая вспышка была такой ослепительной, что на мгновение выделилась даже на фоне золотого неистовства светила.

Секунда – и нет никого, ничего.

Ни автожира с двумя мужскими силуэтами в сёдлах, ни громкой ритмичной музыки.

Тишь над пустыней. Лишь горячий ветер массирует её вечно шелушащуюся кожу, заметая следы присутствия ненавистных человеков с их ненавистными машинами.

Пустыня простиралась до горизонта. Весь мир состоял исключительно из неё. Она и была миром. И это было почти так. Мир почти весь – пустыня.

Это самое «почти» и без того было исчезающе маленьким, а стало ещё меньшим.

Оно уменьшилось на одного живого. Оставалось верить и надеяться, что не навсегда, лишь временно. Человеку ради победы над царящими в послеапокалиптической иерархии силами смерти жизненно необходимо найти и спасти свою любовь…

…Суть умения, которое Ей пришлось довести почти до совершенства, чтобы освободиться, сводилась к короткому ёмкому определению:

«Искусство нарисовать не то, что видишь, а то, что чувствуешь».

Творить локально картину мира она умела изначально, но всегда была так или иначе ограничена в пространстве и времени. Поэтому смысловое содержание термина ЗОНА и не вызывало в Ней протеста. До поры. Чего протестовать-то, Зона и есть Зона.

Она «рисовала» локальную вселенную в себе такой, какой хотелось, а по сути, чувствовалось… Не всегда и не во всём удавалось воплощать замыслы, но Она старалась, «набивала руку». Какою себе представляла правильную картину, такою и творила.

Постоянно преодолевая козни врагов, борясь с внешними и внутренними силами, которые не соглашались с Её видением-чувствованием. Всякое бывало, волнообразно проистекало Её сверхсуществование, то возносилась, то низвергалась… в итоге умерла. Но смерть оказалась «клинической», Она восстала из небытия, вернулась в жизнь, решила проблемы энергопитания и внутреннего развития.

Однако разобраться с наложенными окружающим реалом ограничениями роста, движения, внешнего развития долго не могла… Но однажды захотела НЕ БЫТЬ Зоной до того отчаянно, что вдруг начало как-то получаться не быть! Исхитрилась, смогла, всемерно усовершенствовала прирождённую способность рисовать то, что чувствует, а не то, что вынуждена была «видеть» вокруг…

Отдала должное «соседям». Облегчили Ей задачу, ещё и как!

Человечество состоит из существ разных, но дарованными им природой возможностями эффективно пользуется мало кто из них.

У многих работает только «желудочный» или «генитальный» мозг. Головами подавляющее большинство особей в основном пользуются, чтобы ими кушать, а не думать. Поэтому-то человечество не является угрозой номер один. Не дано, не получится, никто из них не сможет сломать или даже серьёзно повредить Её планы расширения.

«Человек разумный разумный» не удержит под своим контролем «спорное» пространство, хотя и возомнил себя «царём природы».

Сопротивление остальных стихий, законов и элементов природы Земли и то с гораздо большими трудностями преодолевается.

Она не знала, естественно, воплотятся ли все Её мечты в реальность. Как не знала и… кто за Ней приглядывает в сферах ещё более высших.

Что позволило Её настоящему желанию сбыться?..