Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 5

Понятно, что при нашем длящемся рукопожатии я это чувствую, даже если на неё не смотрю.

– Ты хочешь сказать, что всё то, что у нас местами засекречено, у вас вообще висит в открытом доступе? Всем учащимся простого института?

– Не только учащимся. А и более чем двум миллиардам людей, читающим на языке и имеющим доступ в сеть. Если же посчитать и иностранцев, понимающих по-нашему, то будет ещё больше. Есть разница, – снисходит наконец до разъяснений она. – Мы изначально не рассматривали использование этого вида техники в качестве оружия. Как и алкоголя – в качестве дурмана, кстати… Доработка методики применения в другие стороны, как говорят на твоей кафедре – это уже чисто ваша местная инициатива. Мы людей собирались лечить, а не убивать без следов…

Она многого не договаривает, но видно, что прямого касательства к моей ситуации это не имеет.

– Ты сможешь помочь Жойс?

– Единичка, ты совсем идиот? Ты не понимаешь, что я не могу поставить диагноз пациенту, которого нет в больнице?! Точнее сказать, пока я не приду в больницу, я не смогу поставить диагноз лежащему там пациенту. – Аккуратно поправляется она. – Я не специалист диагностики через комм или путём звонка, пф-ф…

– Я чувствую, что ты сейчас не договариваешь. Есть статистика успешной нейтрализации этого самого первого поколения вашими методиками в тканях? Если что-то пошло не так? Рассказывай. Не претендую на диагноз с этой аллеи, но скажи, что говорит твой личный опыт.

– Не хочу обещать и обнадёживать раньше времени: мне надо видеть тип конкретной культуры и самого человека. А самое главное, давай всё же договоримся: допустим, у меня всё получается. Допустим, твоя чёрная в порядке через какое-то время. А что буду иметь за это я?

– У меня есть деньги, много денег. Ну, по моим меркам, очень много денег, – быстро поправляюсь. Кажется, она сдерживает какой-то ехидный комментарий. – И я знаю где взять больше, – корректирую позицию на ходу. – Смогу заработать.

– Деньги – это само собой , – уверенно кивает китаянка. – Уж поверь, там сумма будет для тебя баснословной, а не просто очень большой. Справедливости ради: не сомневаюсь, что ты всё раздобудешь… ты талантливый… но только денег мало. Ты должен пообещать мне, что в ответ на мою услугу, неоценимую для тебя сейчас, – она делает акцент на последней фразе, – ты мне тоже будешь должен услугу.

– Я не могу подписаться в тёмную на то, чего не знаю, – пытаюсь поторговаться, невовремя забывая о нашем тактильном контакте.

Мой ляп, разумеется, тут же не укрывается от Чоу. Она презрительно фыркает, вкладывая в одиночный звук массу информации, невидимой для окружающих.

– Разумно. – Она красноречиво и искренне веселится во все тридцать два. – Именно поэтому, давай начинать договариваться об условиях: вон уже медсектор. Я даже согласна, если ты сейчас наберёшь свою белобрысую юриста; и тебе по-быстрому поможет она.

– Не успел за твоей мыслью. Прислушивался к твоим эмоциям – не понял, зачем нам сейчас Хаас?

– А выработать условия нашей с тобой договоренности о твоей будущей услуге так, чтобы ты чувствовал себя спокойным.

– Условия – это здорово. Но как ты собираешься обеспечивать исполнение мною всех пунктов?

– Я уже несколько минут держу тебя за руку. После того, как мы с тобой договоримся, ты просто дашь мне своё честное слово под точно такое рукопожатие. – Твердо и уверенно отвечает китаянка. – Этого будет более чем достаточно для моего спокойствия в адрес твоей порядочности.

Видимо, Камила что-то там настроила в госпитальном компьютере, потому что автоматические запоры на дверях приёмного покоя срабатывают в тот момент, когда мы с Чоу приближаемся к крыльцу. Китаянка, что интересно, воспринимает это как само собой разумеющееся.

В самом приёмном покое динамик сообщает нам голосом Камилы идти к ней, куда дорогу знаю я. Еще через полминуты Чоу, расцеловавшись Карвальо в щёки с двух сторон и вымыв руки, подхватывает конфету из маленькой пластиковой вазочки на столе Камилы. После чего направляется к капсуле Жойс:

– Открывай! И пусть она сюда выкатится изнутри – мне нужен тактильный контакт.

– Спасибо, что пришла и согласилась, – деловито бормочет Камила и выбивает необходимые команды.

В отличие от моих представлений и ожиданий, на осмотр и диагностику китаянка не тратит и пары минут. Бегло пробежавшись пальцами по макушке, вискам, рукам и ногам Жойс, хань задумчиво поворачивается к Камиле:

– Надо её на живот перевернуть. Мне доступ к позвоночнику нужен. У тебя ничего не запищит, если я её сейчас вертеть начну?

– Ей сейчас сквозь поры кожи, прямо через подставку, диффузионная капельница идёт, – Камила с сомнением в голосе указывает на гладкое полотно дна капсулы, чуть шершавое, на котором и лежит Жойс.

– Что вводишь? – китаянка тут же становится похожа на охотничью собаку, сделавшую стойку.

Камила начинает перечислять какие-то медикаменты, но Чоу, не дослушав до конца, перебивает:

– Можешь мне молекулярные формулы показать? Я в ваших названиях не понимаю, а читать аннотации будем два часа.

Наша капитан тут же выводит какие-то трехмерные структуры на экран. Хань мажет по ним взглядом, презрительно фыркает и без какого-либо пиетета заявляет:

– Не поможет. Плацебо.

– Что-то ты не сильно сейчас следуешь своему правилу, по которому полагается давать другому возможность сохранить лицо , – говорю ей со спины. – Ты мне за это, между прочим, оценку на экзамене снизила.

– А здесь все свои , – отмахивается от меня китаянка. Затем безжалостно обращается к хозяйке медблока. – Правда плацебо. Только не для пациента, а для врача: ты думаешь, что хоть что-то делаешь. Могу сама её перевернуть?

Чоу всерьёз подступает к телу и примеривается, как бы ей получше ухватиться.

– Плацебо не плацебо, поможет не поможет, а пока ведь удерживаю… – хмуро и недовольно возражает Камила. – По логике, с таким диагнозом уже давно пора… – что именно давно пора, Карвальо благоразумно не произносит вслух.

– Это не ты её удерживаешь. – Похоже, китаянка решила не мелочиться и собственноручно безжалостно проехаться трактором по собственным правилам сохранения лица собеседника. – Это просто конкретная нано-культура на белого рассчитана была, а не на чёрного. Ну и, видимо, наш герой успел отметиться. Алекс, признайся, брал подругу за руку? Долго держал? Импульс пускать пытался?

– Да. Только не за руку, а за третий позвонок. Импульс пытался подать, когда с пола её поднимали, – последние слова адресую удивляющейся Камиле.