Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 5

В этом месте Бак встаёт, предупредительно кладёт руку на плечо своему начальнику (что-то порывающемуся сказать), и обращается ко мне:

– Вы вольны поступать так, как вам вздумается. По большому счёту, мы вам сообщили то, что хотели. И что считали своим долгом. Я, откровенно говоря, со своей стороны видел развитие событий чуть иначе.

– Расчёт был на совместный мозговой штурм, – поясняет заведующий кафедрой. – Ни мы, ни вы раньше с такой ситуацией не сталкивались. Мысль была объединить усилия и выработать какую-то совместную дорожку шагов.

– Господа, я очень ценю вашу помощь. – Поскольку Бак стоит, мне оставаться в кресле вроде как тоже не комильфо. – Но давайте сразу расставим точки над «i». Зная подполковника Бака уже достаточно неплохо, рискну предположить: вы мыслите исключительно категориями действующего законодательства, так?

– Да. И никак иначе. – Твёрдо и уверенно выдаёт куратор, не задумавшись ни на мгновение. – Это ключевой элемент, он не обсуждается.

– При всём уважении… – ну не рассказывать же им сейчас, что мне ещё и сто тысяч аванса для Чоу родить надо срочно.

А потом ещё столько же, хотя вторая часть терпит.

Ещё пришло уведомление о пошлине за товар Жойс, который ждут в сетях. И многое, многое другое…

– Господа, не сочтите за недоверие. – Приняв решение, дальше говорю легко и без сомнений. – У нас с вами разные точки зрения. В том смысле, что мы смотрим на ситуацию с разных сторон. Я не столь отягощён моралью, а во главу угла ставлю эффективность, а не чьи-то правила. Те меры, которые приходят сейчас в голову мне , наиболее эффективны именно тогда, когда о них никто не знает. Не примите на свой счёт! – предупреждающе останавливаю порывающегося что-то изречь Бака. – Просто есть такие грузы, которые стоит носить исключительно собственной совести. А не делить с другими. – Вообще-то, это достаточно вольный перевод одной поговорки, но, кажется, Бак её понял.

– Тогда, пожалуйста, и вы имейте в виду. – Мгновенно ориентируется он, игнорируя любопытный взгляд своего начальника. – Вы будете абсолютно одиноки как как в разработке этого своего плана, так и в его реализации. – На самом деле, я вижу, что куратор считает с точностью до наоборот, и говорит абсолютно не то, что думает.

А заведующий кафедры вообще с ним полностью согласен.

Но, видимо, этикет есть этикет и в приличном обществе, как говорит Хаас, не все вещи называют вслух своими именами.

– Господа, благодарю за участие, – я действительно им очень благодарен.

Никогда не думал, что всего лишь наличие кого-то неравнодушного рядом может настолько поднять интеллектуальную производительность. Пока мы общались, меня посетили сразу три хорошие идеи, которые просто требуют от меня немедленных действий.

– Даже стесняюсь спросить, чем обязан такому участию, – повторяю их собственные слова, улыбаясь.

– Мы надеемся на ваше участие в будущем турнире. – Чересчур поспешно отвечает Бак. – Кафедра ничего не теряет, выставив вас, а приобрести может немало. Для меня лично, как для вашего куратора, это вообще лотерея без проигрыша. Судя по вашим личным результатам, вас там как минимум не убьют. Так что, считайте, что я забочусь о личной инвестиции.

– И на всякий случай. В плане методической гипотезы, – хихикая про себя, добавляет Блекстер, демонстративно не глядя на Бака. – Абсолютно случайно, может статься так, что на этапе прикидок этого вашего нетривиального решения вам может здорово помочь майор Стоун. Если сможете с ним договориться. Он абсолютно чётко расскажет вам, по каким причинам и чего категорически нельзя делать, – чётко и раздельно произносит с демонстративно опущенными веками полковник. – Также, он может рассказать об имевших место прецедентах: его личный опыт в разных интересных прикладных ситуациях сложно переоценить, м-да… А ещё он объяснит, с чем, скорее всего, теоретически придётся столкнуться автору плана, и по каким методическим причинам. – Заведующий кафедрой спокойно и безмятежно смотрит на меня. – У вас ведь нормальные с ним отношения?

– Да нет отношений, – пожимаю плечами. – Как с вами или с куратором, с ним не общаюсь. Автомат по предмету только просил у него однажды.

– Значит, есть отношения, – нелогично заключает Бак.

– У Стоуна есть отличное качество, – словно цитируя роман, отстранённо продолжает Блекстер. – Рассказываю так, в порядке болтовни между коллегами, за чашкой кофе. У Стоуна была ситуация, когда то, что лично он считал правильным, шло вразрез с мнением действующего законодательства.

– И чем окончилось? – начальнику Бака удалось меня заинтриговать.

– Да ничем, – чуть удивлённо пожимает он плечами. – Показания против себя Стоун давать отказался, сославшись на пятую поправку. А другие свидетели, по случайному совпадению, не выжили. Ну и, трибунал – это не самое подходящее место для игры против армейского офицера со стороны гражданских. Какое бы важное министерство они не представляли.

– Была пара часов, когда он находился в руках муниципальной полиции, – хмуро роняет Бак после некоторой паузы. – Те, разумеется, пытались на него надавить в своих интересах; вы понимаете, о чём я… Поскольку были прямо связаны с противоположной стороной…

– Увы, история всегда повторяется, – веселится полковник, но я уже не удивляюсь. – Главное – то, что та сторона не преуспела. От Стоуна они ничего не добились, а уж когда он вышел от них…

– Майор Стоун с тех пор очень чётко подчёркивает, какую сторону в определённых ситуациях надо занимать, – припечатывает куратор, перебивая заведующего кафедрой. – Всего доброго.

– Привет! – Как только я выхожу с кафедры, на мой комм тут же поступает вызов от Хаас.

– Привет! Бегу по территории, мало времени! Извини, что говорю на ходу. – Сразу ввожу её в курс остановки. – Если я тебе зачем-то срочно нужен, я весь внимание.

– Да нет, ничего такого. Звоню, чтоб тебя в известность поставить. По всем эпизодам имеет место чистка: федералы забрали и трупы, и само дело. Дело засекретили по двадцать первой статье федерального кодекса. Сказали, комментарии пока исключены в интересах следствия.

– Ну, ты предупреждала, что так и будет? Вы так и говорили же?

– Да, в этом смысле, всё по плану, – вздыхает Анна. – По отрицательной его части. Всё действительно в пределах ожидаемого. Обычная конфронтация между нами и столицей: мы у них отжимаем логистический перекрёсток – они пытаются спрятать свои неблагозвучные свершения. Но я же не могу этого не сообщить тебе. Слушай, а может всё-таки …? – она не оканчивает фразу.

– Давай так. Мне нужны буквально пара суток, чтоб завершить пару вопросов. Надеюсь, за это время ничего сногсшибательного не случится, – озвучиваю уже принятое решение. – А потом, если что, будем с тобой брататься. И, кстати, мне может понадобиться твоя помощь.