Эдгар Грант - Крипта

– Похоже, так и есть, – без особой уверенности в голосе согласился Виллиамс. – Я думаю, даже наши больные на голову боссы не пошли бы на такое у себя дома.

– Но тут есть одно «но», – кисло улыбнулся с экрана Хогарт. – Теперь, после терактов, русские бросят на это дело лучшие силы. У них уже были подозрения, что в аварию в тоннеле попали непростые пассажиры. Одни прикованы наручниками к сидениям. У других оружие. Я думаю, лишь по халатности полицейские на это сразу не обратили внимание. Теперь, когда мы сожгли своих людей в реанимации, а твой хакер сбежал, ФСБ сразу поймет, что это звенья одной цепи, и начнет активно ее раскручивать. Уже к утру они будут знать все и о беглецах, и о наших сгоревших агентах. И дай бог, чтобы в Москве пришли к выводу, что все это спланировала украинская разведка. Тут мы им, конечно, поможем. Улики подбросим, зацепки всякие. Сдадим тех, кто сумел вернуться после операции. Пусть их крутят. Но там сидят не идиоты. Им хорошо известно, что юки* (*Презрительное обозначение украинцев в США) работают под нашим контролем.

– С этим сам разбирайся, – устало вздохнул Виллиамс. – Если по моей части что-то надо, скажи. Получишь любую поддержку. Итак, подведем итог... Вещдоки с большой вероятностью уничтожены. Группа, бравшая хакера, тоже. С этой стороны все подчищено. Остаются сам хакер и его подруга. Помимо нежелательных воспоминаний, у них могут быть копии файлов, представляющие для нас критическую опасность. Я по своим каналам постараюсь их отследить. А ты пока не расслабляйся. Помощь мне может понадобиться в любой момент.

– Расслабишься с тобой, – недовольно пробурчал шеф сектора «Россия» и отключился.

Отхлебнув остывшего латте, директор на секунду задумался, взял смарт и через обычный чат отправил Хогарту короткое «Спасибо». Потом он откинулся на спинку кресла и, размашистым движением забросив руки за голову, закрыл глаза. Опытный разведчик представил себя русским хакером, который пытается скрыться от преследования в большом городе. Причем, судя по побегу из больницы, скрываться ему надо было и от ФСБ, и от ЦРУ. Куда беглец может пойти так, чтобы не попасть в поле зрения всевидящего ока разведок. Отели? Съемные квартиры? Друзья? Вариантов было много, но каждый из них рано или поздно открывал щель, в которую его люди могли заглянуть и выйти на оказавшуюся такой сложной цель.

А сейчас... Сейчас надо доложить обо всем куратору. Виллиамс поморщился, как от внезапного приступа зубной боли, и набрал на смарте прямой номер Бергмана.

Ворчливый старик молча выслушал доклад, несколько секунд посопел в трубку, но, видимо, понимая, что в этих условиях ЦРУ сделало все возможное, воздержался от колких комментариев типа «куда подевался былой профессионализм Конторы». Вместо этого спросил своим скрипучим голосом, в котором чувствовалось явное недовольство тем, что проблема до сих пор не решена:

– И что вы предполагаете предпринять теперь, когда цель благополучно скрылась?

– У нас есть на такой случай стандартный план, – проигнорировав ехидные нотки, ответил Виллиамс. – Хакер не сможет долго сидеть в изоляции. Рано или поздно он или его подруга должны себя обозначить. Как только они это сделают, мы их локализуем и завершим операцию.

– Я хочу знать подробности, – безапелляционно заявил Бергман. – Как вы можете на него выйти, если он прячется?

– Неужели вам интересны технические детали?

– Мистер Виллиамс... Вы не понимаете масштаба проблемы, – раздраженно проговорил Бергман. – От того как скоро вы завершите операцию с хакером, зависит очень многое. Вплоть до начала прямых военных действий против России.

– Вот дерьмо! Мы что, готовы начать войну с Россией из-за долбаного хакера? – удивился директор.

– Почему мы? У нас в Европе есть достаточно идиотов, готовых воевать с русскими. Но это не ваша забота. Сейчас от вас требуется четко и внятно отвечать на мои вопросы. И желательно так, чтобы я понял вашу техническую лексику.

– Хорошо. Тогда слушайте, – мысленно обругав старика, согласился Виллиамс. – В основе моей уверенности лежит то, что мы контролируем все сетевые и мобильные контакты целей. Друзья, подруги, просто знакомые, банковские счета, расчетные карты. Сейчас у них нет доступа к средствам. Их счета заблокированы банками, из-за того что мы несколько раз ввели неправильные пин-коды карт. У них нет мобильной связи, но это не проблема: подержанный аппарат и анонимную сим-карту в Москве можно достать достаточно легко. Но это опять же если у тебя есть деньги, а я не думаю, что они носят с собой пачки купюр. Хакера вообще взяли в квартире в домашних шортах, а его подруга вряд ли имеет достаточно наличности, чтобы продержаться более двух-трех дней. Значит, кто-то из них должен попытаться снять деньги в банкомате, или связаться с банком по сети, или позвонить друзьям и попросить помощи. На этих действиях мы их и вычислим. Есть, правда, еще один вариант. Обе цели связаны с блокчейном. У них наверняка есть счета в криптовалютах. Снять средства в фиатах* (*Жаргонное обозначение фиатных (обычных) валют) они не смогут, потому что мы блокируем их счета, а вот рассчитаться за услуги – вполне. В Москве есть несколько сайтов доставки еды и товаров, которые принимают оплату в крипто. За биткойны можно заказать и такси. Но и тут мы попытаемся их блокировать. У нас уже есть номера некоторых криптосчетов хакера, с которых он проводил операции на бирже. Он уже не может их использовать. И опять же для того чтобы рассчитываться в крипто, нужен выход в Интернет, а это однозначная засветка. Как только он или его подруга появятся в сети, АНБ их вычислит по уникальным маркерам и адресной маршрутизации. Как только воспользуются мобильной связью, АНБ их вычислит по сигнатуре голоса, если, конечно, они не будут использовать цифровые скрэмблеры* (*Модификаторы голоса ). Так что не беспокойтесь. Думаю, в течение недели мы выйдем на эту скользкую парочку.

– Мне бы вашу уверенность, – без особого энтузиазма проворчал Бергман. – А у вас нет доступа к системе наружного наблюдения, установленной в Москве? Камеры на улицах, в банкоматах и так далее.

– Нет. Во-первых, у русских нет единой централизованной системы сбора и обработки информации с камер. А та, что есть, охватывает только часть общественных мест, завязана на МВД и хорошо защищена. Как только мы попробуем ее хакнуть, русские сразу нас вычислят. Да и пользы от нее мало. Обе цели уже объявлены в федеральный розыск. Они не станут светиться перед камерами. Если будут передвигаться, то только ночью, когда система распознавания неэффективна. Но, скорее всего, они засядут где-нибудь в укромном месте, чтобы переждать и оценить обстановку. И когда они высунут из своей норки нос, мы их и прихлопнем.