Эдгар Грант - Крипта

– И кого вы выбрали жертвой? Площадки «Мидаса» разбросаны по трем странам. Неужели вы напрямую обвините Тайвань, ведь именно их площадку атаковал русский хакер, – поинтересовался директор.

– Конечно, нет. Зачем нам рисковать союзником. У нас есть кандидат, по всем параметрам отвечающий образу злодея, и на этот раз это не Россия, – хитро улыбнулся старик. – Мы обвиним во всем исламских террористов, засевших в Афганистане. Поначалу предлагалось свалить все на Северную Корею. Но Пхеньян так и не избавился от ядерного оружия, а наши славные генералы не могут дать гарантии, что собьют их примитивные ракеты, пущенные в сторону США, в случае военного конфликта. Так что мы выбрали Афганистан. Этих мы бомбить можем сколько угодно, и никто слова не скажет. Привыкли уже за 15 лет. Так вот... Мы объявим о том, что террористы изготовили некий супервирус и запустили его через SWIFT в систему долларовых расчетов. Там он некоторое время развивался и, когда заразил всю систему, активировал боевую программу, которая и обнулила все долларовые счета.

– Примитивно, – скептически хмыкнул Виллиамс. – Никто из знающих специалистов в это не поверит.

– Вы и представить себе не можете, мой друг, насколько легко наши обыватели ведутся на такие простые трюки. Из-за Интернета и фальшивых СМИ подавляющее большинство американцев потеряло самостоятельность мышления и не может критически воспринимать и анализировать подаваемую им информацию. Теперь населению можно скормить любую чушь и они ее с радостью проглотят. Главное, чтобы она была подкреплена через соцсети и телевидение. А на специалистов и весь остальной мир нам наплевать. Европейцы будут нам подпевать, потому что большая часть их «свободных» журналистов куплены госдепом и ЦРУ. А остальные никак не смогут повлиять на наши планы. Пусть пишут, что хотят. В конце концов, мы просто можем зачистить самых активных.

– С первым этапом более-менее понятно. Долларовая система разрушена. Банки уничтожены. Глобальные корпорации развалены. Либералы побеждены. В мире хаос. А дальше что?

– Дальше начнется кропотливая работа по восстановлению экономики страны. Конгресс выступит за предоставление Президенту чрезвычайных полномочий в сфере финансов и экономики. У нас в нижней палате большинство, поэтому проблем с голосованием быть не должно. А Сенат запугаем до чертиков – тоже никуда не денутся. Администрация приступит к тому, чем она и должна заниматься – регулировать экономику. Прежде всего, обновится доллар. Это будет совершенно новая валюта, для функционирования которой не будут нужны банки. Мы планируем запустить криптодоллар – валюта, работающая по системе блокчейн.

– Вот вы куда замахнулись, – удивленно поднял брови директор. – Смело.

– Да. Шаг неожиданный и таит в себе значительные риски. Но они просто ничтожны по сравнению с тем, к чему мы можем прийти, если оставить все как есть. Криптодоллар перезагрузит всю финансовую систему, сделает ее прозрачной и привязанной к единому стоимостному стандарту, как полвека назад, когда доллар имел золотое наполнение. Не буду вдаваться в детали. Механика перехода такой сложной и объемной экономики, как наша, на использование криптовалюты очень непроста. Но за последние два года наши специалисты, кажется, проработали все возможные аспекты. В основу новой финансовой системы ляжет использование криптодоллара в качестве универсальной кредитной единицы, которую эмиссионный центр будет давать в долг предприятиям в счет произведенных ими товаров или оказанных услуг. Но только в реальном секторе. Никаких фейсбуков, бирж и банков, перекачивающих воздух и не создающих добавленной стоимости.

– Кто будет майнить валюту? – Виллиамс не был силен в финансах, поэтому решил не разбираться в механике работы криптодоллара, а задать более прозаичный вопрос. – Вы же не собираетесь выпустить ее в открытый доступ?

– Конечно, нет, – Бергман отрицательно покачал головой. – Этим будет заниматься федрезерв. Он же будет вести реестр криптокошельков, историю операций и общий баланс. Мы вообще поначалу планировали использовать биткойн, но потом решили выпустить свою криптовалюту.

– Э... Позвольте спросить, – неуверенно поскреб подбородок Виллиамс. – А с личными счетами граждан что?

– Хм... – понимающе улыбнулся старик. – Мы решили не обнулять полностью личные счета, чтобы потом не возиться с их восстановлением. Но их номинал будет снижен до восьмизначных цифр. То есть самые богатые американцы будут иметь 99 миллионов долларов. Это тоже устранит шокирующие дисбалансы, когда 1,5% населения США владеют 85% национального богатства. Благо, для этого у нас есть вполне приемлемое оправдание. Мы ведь ведем кибервойну с террористами. А в ней, как и в обычной войне, потери неизбежны. Но не стоит грустить о том, что миллиардеры потеряют значительную часть своего состояния, ведь их в стране, по последним данным, всего 570 или около того. Интересы этой горстки не остановят переформатирование системы.

– Все это похоже на экспроприацию и противоречит принципам капитализма.

– Насчет экспроприации вы не правы. Мы ведь не забираем капитал у жирных котов. Он просто исчезает. А что касается капитализма... – Бергман на секунду задумался, подбирая формулировки попроще. – Капитализм выполнил свою историческую роль. Этот экономический уклад толкнул вперед промышленность, создал новые трудовые и социальные отношения, позволил сконцентрировать ресурсы и капитал на прорывных направлениях, способных дать новые, все более эффективные технологии. Но все признаки говорят о том, что он уже исчерпал свой потенциал, стал регрессировать, перерождаться в некий гибрид с феодализмом. Отношения частной собственности по-прежнему возведены в абсолют, свобода предпринимательства по-прежнему налицо, а вот такая ключевая черта капитализма, как юридическое равенство, размывается все больше и больше. Если ничего не предпринять, очень скоро мир будет принадлежать крупным феодалам, на которых будут работать крепостные. Магнатов станет обслуживать творческая элита и защищать подчиненное им государство. Я уже говорил про власть мегакорпораций. Это и есть гибрид феодализма и капитализма. К тому же в постиндустриальном обществе, когда технологии развиваются семимильными шагами и некоторые их них при неосторожном применении могут привести человечество к летальному исходу, получение прибыли перестает быть ключевой социально-экономической целью. Сейчас главное – сохранить контроль над технологиями, контроль над экономикой и обществом. А это требует совершенно иного подхода, в основе которого лежит регулирующая функция государства.