Эдгар Грант - Сингулярность: Инкубатор счастья. (прода)

В то утро произошло еще много интересного. Начальство Фоменко, наконец, разродилось официальным приказом, в котором помимо благодарности, разъяснялись цели их работы на Салев. Майор узнал о присвоении ему очередного звания и медали «За боевые отличия». В обед к ним приехал худощавый неприметный тип из посольства РФ в Женеве и долго расспрашивал его и подчиненных, деталях применения его «Красухи» по американцам и реакции французов. Потом позвонило начальство и тоже долго выясняло о чем расспрашивал худощавый «человек из посольства».

Сопена, действительно отозвали в штаб и вечером он звонил в дрызг пьяный и кричал в трубку что его лично поцеловал генерал и вручил какой-то важный французский орден. Вечером Фоменко узнал, что его освободили от дежурства на пару дней и он, не теряя времени, начал отмечать и звание, и медаль с офицерами из отдыхающей смены. Короче тот день прошел в суете. И только вечером выдалась возможность поговорить с женой, которая по надутым щекам майора без слов поняла, что тот совершил подвиг.

Но все хорошее рано или поздно кончается. Похоже, начальство не собиралось возвращать их пункт контроля на Родину, и через пару дней Фоменко снова присоединился к подчиненным несущим боевое дежурство на плоской как стол вершине горы Салев.

Перед самым Новым годом их подразделение по ротации сменила новая группа российских военных.

Праздники Фоменко провел дома с семьей и друзьями, съездил к старикам под Ростов, половил щук на ставки на донском льду. В общем, отдохнул на славу, даже немного утомился. Поэтому, когда, вернувшись в родную часть, он получил приказ возвращаться во Францию, то несказанно обрадовался. Очередная месячная командировка сулила сплошные плюсы. Да и капитан Сопен, досрочно получивший майора от любящего целоваться с подчиненными генерала, не давал ему покоя сообщениями о своей решимости вместе защищать мирное небо Франции от американских агрессоров.

В отпуске, в перерывах между праздничными застольями и следующим за ними долгим, глубоким сном подполковник Фоменко все же нашел время почитать несколько статей про спасенный им от разрушения Большой адронный коллайдер. Еще он посмотрел по телику пару аналитических программ про то, что пиндосы хотели вытворить с Европой, вызвав на коллайдере квантовую черную дыру. Получалась странная история. Если американцам нужен был БАК чтобы вызвать катаклизм, то зачем они сами хотели его уничтожить? Поразмыслив над этой непростой задачей, он вконец запутался в предлагаемых комментаторами объяснениях и, плюнув на это неблагодарное дело, решил больше не ломать себе напрасно голову.

Важный от осознания собственной значимости, одетый в новенький мундир на котором поблескивала какая-то французская висюлька то ли за доблесть, то ли за смелость, майор Сопен встретил его подчеркнуто официально, по-военному четко и почему-то назвал полковником. Фоменко не стал возражать и, поддержав предложенный ритуал, принял рапорт о работе станции в его отсутствие. Настоящая передача дел, конечно, будет позже со своими, но если француз захотел поиграть в военного, но и флаг ему в руки.

Игра эта, правда, длилась недолго. Было хорошо заметно, как радостно блеснули глаза Сопена, когда Фоменко попросил встречавшего его в аэропорту младшего офицера отнести его багаж в номер и не забыть поставить в холодильник русскую водку и несколько банок икры. Вечер обещал быть веселым. Особенно принимая во внимание то, что его французская подружка уже неделю забивала чат страстными смайликами в виде сердечек и поцелуйчиков. Как раз то, что надо, чтобы начать еще одну месячною смену. Но это вечером. А сейчас долг требовал принять доклад сдающего смену российского офицера.

Бравым, отработанным жестом, оторвав руку от козырька, подполковник поблагодарил Сопена за службу и предложил подняться на гору для принятия командования над подразделением.

Через час молодой, но судя по порядку на станции, хорошо знающий свое дело майор передал Фоменко матчасть и не подлежащий ротации личный состав и проводил его в бытовой модуль.

- Неплохо отработали, - похвалил его подполковник.

- Да. Без происшествий, - кивнул тот и налив по чашке кофе поставил на стол вазочку с печеньем.

- Считай, что станцию сдал, - Фоменко отхлебнул кофе и потянулся за имбирным покрытым салатовой глазурью кружочком. – Считай, что я ее принял. Бумаги подпишем внизу в штабе.

- Погоди. Это еще не все, - майор открыл сейф и достал из него конверт из плотной бумаги, на котором теснением по золотой фольге сиял личный герб министра обороны.

- Нихрена себе! Это что еще за диво? – присвистнул от удивления Фоменко, но быстро опомнившись встал, одернул китель и принял под козырек.

- Сам не знаю, что в нем. Три дня назад пришел с диппочтой, - после оформления процедуры передачи секретного приказа сообщил майор. – Но, судя по обертке, что-то очень важное. Приказ на вскрытие придет по отдельному каналу связи из МО. Дальше, сам знаешь – действовать по вложенной инструкции.

- Да уж... Интересно, что они там еще затеяли. Мы ж, блин, почти в центре Европы. Если нас синхронизировать с кораблями в Средиземном море, мы тут такую дыру пробьем, дирижаблями летать можно, и никто не заметит. – Фоменко принял, ключи от сейфа и конверт, с важным видом повертел его в руках и снова сел за стол. – Ну, да ладно наше дело выполнять приказы. Давай, майор, по кофейку, а потом я со своим французиком пойду еще раз поговорю с операторами. Ты пока пакуй чемоданы, а вечером милости просим на дружеский ужин.

Гадая, что такого важного может быть в министерском конверте, Фоменко вышел на крыльцо и с удовольствием набрал полные легкие чистого горного воздуха. Февраль в этой местности – уже весна. Но на высоте 1300 метров было еще холодно и немного сыро от таящего под набирающим силу солнцем снега. Он махнул рукой Сопену, который распушив хвост беседовал около бытового блока с французскими офицерами, отвечающими за охранный периметр и, спустившись по короткой лестнице на посыпанную гранитной крошкой дорожку, зашагал к командному модулю станции. Впереди его ждал день полный рутины боевого дежурства.

Зато вечер выдался на славу. Сопен припас для встречи ящик хорошего вина, несколько больших кусков деревенского сыра и какие-то неимоверно вкусные копчености, которые по его словам являются жутко дорогим деликатесом. Фоменко выставил две литровые бутылки Столичной водки, купленные в Duty Free в женевском аэропорту и такого же объема бутыль чистого как слеза самогона, специально выгнанного для него отцом, хорошо набившим руку на этом деле. В результате к концу ужина, несмотря на шикарный стол накрытый хозяином отеля, вся компания изрядно захмелела и уже готова была перейти в местный бар, но тут прибежал дежурный офицер из штаба и сообщил, что Подполковнику Фоменко срочно необходимо подняться на станцию. Услышав это, Сопен вскочил и, выпятив грудь, провозгласил на весь зал: