Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Во-первых, так со старшим по званию не разговаривают. — Начал отчет Владимир. Но Валерия его перебила

— А старшие по званию своих подчиненных замуж по приказу не выдают. Прав не имеют.

— Ладно. Приказа не будет. Просто отмучился мужик, пора приз получить.

— Какой приз?

— Невесту. — Честно ответил Владимир.

— Вы этого человека не знаете и не вам судить, и я ему ничего не обещала.

— Так познакомь.

— Зачем?

— Все равно я его должен увидеть, встреча в поезде требует. Пригласи его на прогулку с нами. Там и разберемся. Что да кто. У нас мелочей нет, сама знаешь. И координаты давай. Это уже приказ.

— Что, я теперь ему сама навязываться должна.

— А ты устрой все случайно, как учили. Все одно проверять нужно.

Валерии пришлось согласиться с требованиями командира. Владимир хоть и друг, но дело важнее. Пусть посмотрит, поговорит, проверит, а дальше увидим.

После отъезда Владимира Ленка решила наехать по горячим следам на Валерию и выспросит ее более подробно

— Все же он тебе нравиться? — Не очень осторожно спросила она Валерию.

— Это ты про письма стуканула? — Вопросом на вопрос ответила Валерия.

— Я нема как рыба. Мы же, все-таки подруги. Сама виновата. Нечего такое разбрасывать на рабочем столе. Выкинула бы и дело с концом. А раз не выкинула, значит, он тебе в душу запал. Чего, так и будешь всю жизнь одна. Это же тяжело, когда нет любимого рядом. Подумай.

— Думай не думай, нравится или нет, он не для меня.

— Почему же?

— Он очень богатый человек. Еще раз тебе говорю, ему нужна молоденькая, что б всю дорогу при нем, что б было чем похвастаться. Или тоже с деньгами. А я всю дорогу в разъездах и мной особо не по хвастаешь. Так что я человек не его круга. Мы не пара. Даже если он и женится на мне, то, через какое-то время поймет, что ошибся. За себя я не боюсь, переживу, а вот за сына. Привыкнет к роскоши, а потом объясни, что мама такое не может. Пропадет парень. К хорошему быстро привыкают, а вот лишаться этого тяжело. Ребенку понять это трудно.

— Ты можешь не разрешать ему баловать сильно Борьку, да и пусть поживет у деда с бабушкой, им он тоже в радость. И вообще, не ошибается тот, кто ничего не делает. Не выходя замуж, мужа не обретешь и человека не узнаешь. С неба сам к тебе не свалиться.

— Да, узнает, что я спецназ, его сразу кондрашка хватит, и дар речи пропадет, надолго. — Со смехом ответила Валерия. — Так что пусть уж лучше себе другую поищет, а то не то, что в постель, сесть рядом побоится.

— А, по-моему, ты перегибаешь палку. Порядочный человек тобой гордиться будет и на руках носить.

— Где ты среди очень богатых людей видела порядочных. То сходятся, то разводятся, то имущество делят, то просто с ума сходят.

— Знаешь, одна худая овца все стадо портит. Один гад попадется, а желтая пресса такого на придумывает, читать противно. Если брать нормальную статистику, то у них, как и у всех остальных, в семье не без урода, и уроды в одинаковой пропорции встречаются во всех слоях, всех странах и национальностях. Просто о богатых писать интереснее, раскупают быстрее, кстати, его фамилию я знаю, давай-ка я по интернету поползаю, и все слухи про него соберу.

Валерия попыталась отделаться от Ленки, но та пристала как банный лист, и вытащила с нее всю нужную информацию, о фирмах Алексея, напоследок сказав

— Все же он тебе нравится, зря ты себя в угол загоняешь. Да, между прочим, и выглядишь ты лет на пять моложе как минимум, любому мужику с такой пройтись понравится, только приодеть тебя нужно, а то все в брюках или джинсах, в кроссовках или опять в кроссовках, займись гардеробом, папочка то не обидел, или ты хочешь дома моль досыта накормить.

Ленка ушла, Лера снова села думать, вспоминать сон, нет, все улетело, не поймать. Еще неделя прошла в мучениях, что-то крутилось, вроде как все рядом, а не взять. Снова вспомнился сон и снова приснился, но не понять, что и где, снова появилась мысль и ее снова прервали, теперь уже очень грубо и бестолково.

Ей позвонили из прокуратуры и сообщили, что она должна немедленно явиться туда по поводу подписки о невыезде и дать объяснения по поводу грубого нарушения режима содержания. В случае неявки она будет арестована по месту пребывания. Здравые мысли пропали, и дело сразу же провалилось на последний план. Что им надо, вроде же разобрались, нет, снова и все о том же. Поговорили с Ленкой, та позвонила Владимиру, но ничего путного ответить не смогла, пришла и грустно пожала плечами. Вместе почитали уголовный кодекс, если смотреть с той стороны, как первоначально смотрела прокуратура, убийство трех человек, нанесение тяжких повреждений четвертому, то двадцать пять или пожизненно. Два заложника и еще восемь бандитов с автоматами, в расчет почему-то, не принимались. Если так, а если эдак, Лере надоело, и она поехала к начальнику управления, все равно так работать нельзя. Вместо подготовки операции противодействия, нужно решать проблему собственного достоинства, путного ничего не будет. Тюрьма, так тюрьма, все равно уже ничего не исправишь.

Войдя в кабинет начальника управления, задала один вопрос

— Что, опять под арест, в тюрьму?

— Не знаю, вроде все решили, все нормально.

— Тогда зачем такой вызов?

— Без понятия, сейчас разберемся.

— Поздно, вот мое удостоверение, поехала сдаваться, пусть сажают, все равно работать не дают.

Лера бросила удостоверение на стол начальника, развернулась и вышла. Демонстративно проигнорировав свою служебную машину, проголосовала и села в первую остановившуюся. Доехала до прокуратуры, зашла, позвонила, следователя, ведшего ее дело, на месте не было, была только его помощница, старший лейтенант, Лера представилась и та сразу дала на вахту команду ее пропустить. Прошла в кабинет

— Здравствуйте, я Соколова, мне звонили на счет подписки о невыезде.

— Да-да, это я вам звонила, следователь мне велел вас снова задержать, вот ознакомьтесь и распишитесь, сейчас будет конвой.

Зря я его спасала, гада этого, может, ранили бы и успокоился, а лучше, если бы меня убили, сразу все проблемы с плеч долой. Пока Лера думала, вошел конвой, ее обыскали, вытряхнули все из карманов, надели наручники и повели. У Леры подкатился ком к горлу, так было обидно, и совсем непонятно, что опустились не только руки, ноги стали ватными, и она еле шла. Конвойный ее слегка подпихнул

— Быстрее шевелись, шалава.

Стало еще обиднее, но руки и ноги все равно не слушались. Конвойный уже дал ей хорошего пинка, хотелось развернуться и врезать ему, ноги то свободны, но тяжесть в ногах ей мешала, было очень обидно. Ее посадили в машину, и повезли в СИЗО. Снова привели в камеру, но, представиться там, она не успела. Дверь камеры через пять минут открылась, и ее вызвали на выход с вещами. Вышла, повели обратно, тот же конвой одел на нее наручники, засунул в ту же машину и привез обратно в прокуратуру. Привели в тот же кабинет, там уже был следователь и три мужика, два с погонами полковников и один с большой звездой. Девушка, лейтенант, которая оформляла ее задержание, сидела вся в слезах, размазывая по щекам косметику. Полковник и генерал, это были советники юстиции, но тонкостей их званий Лера не знала, орали на нее матом