Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Не было у нее женихов на горизонте.

— Теперь есть, куда нести.

— Донесешь, не тяжело? — Снова спросил Утюг.

— Своя ноша не тянет, донесу.

— Ну, смотри, уронишь, убью. — Подтвердил свои слова Утюг.

— Скорая у траппа, давай туда.

Он вынес Леру из салона, рядом с траппом стояла каталка с носилками и Лена, чуть дальше стояла скорая, вокруг еще два микроавтобуса и два бронированных внедорожника, полукольцом стояли спецназовцы. Лена подбежала к Лере и, не обращая внимание на грязь, на ее одежде, обняла ее и со слезами

— Лерка, милая, живая, как ты нас напугала, что с тобой, не ранена?

— Все нормально, жрать хочу и температура, все как у маленькой девочки.

— Синяки откуда?

— От тех друзей, что за вами гонялись, уроды они, ребята им уже всыпали.

— Лерка, Лерка, ну ты и переполох устроила, все с ума по сходили, твой бабах в Беларуси слышали, а шум до Москвы дошел, ковыряй новую дырочку.

— Разве в них дело, дело сделали, это главное. Цирк такой зачем, народу столько.

— Трое ушли, ловят, начальство приказало беречь как зеницу ока, пока не поймают, будешь под охраной.

— Знобит сильно.

— Мальчики, командира знобит, температура, а она раздетая, пошевелитесь.

Бойцы скинули бушлаты и укутали Валерию. Алексей воспользовался паузой и подошел к Лене

— Елена, здравствуйте, куда ее сейчас?

— В госпиталь, куда еще, там будет, пока не поправится.

— Мне с ней можно?

— Что вы, сейчас начальство будет, идите, я вам позвоню. Как вы тут оказались?

— Со Пскова вместе летели.

— Понятно, идите в самолет, вон уже начальство катит, попадет, в оцеплении посторонние.

Алексей поднялся в самолет, подошел к Федору и сел на свое место.

— Куда твою ненаглядную, в Кресты или еще куда? — С ухмылкой спросил Федор.

— Пока в военный госпиталь.

— Не понял, туда только военных или за большие деньги, ты, что ли пообещал.

— Это без меня решили, черт, нужно было сказать, если что надо оплачу, забыл, я за ними поеду, без меня летите.

— Тебя все равно к ней не пустят, пока все врачи не осмотрят, так что давай, лети, если хочешь, я туда прокачусь и тебе позвоню.

— Мне и так позвонят.

— Кто?

— Есть человек, не только у тебя связи.

— Конвой тебя тоже не пустит, кстати, как тут пустили, заплатил?

— Нет, Валерия приказала.

— Как приказала? Арестованные конвоем не командуют. — Удивленным голосом спросил Федор.

— Она приказала, они ответили есть, и пропустили, что тут не понятного.

Федор посмотрел в иллюминатор, колонна машин со скорой в середине отъезжала от самолета.

— Тогда это не конвой, а охрана получается, ничего себе, у тебя такой нет. Кто же она, твоя Валерия, если охраняют почти как президента и самолет гоняют туда-сюда.

— Наверное, большой человек, не танцовщица, это точно.

— Я же тебе сразу сказал, она не Миллер, как копнул, так и понял.

— Это не важно, главное, что я женюсь.

— Когда?

— Пока не знаю, но что женюсь, это точно.

Их самолет пошел на взлет, и Алексей понял, нужно заниматься делом, правильно Валерия сказала, не быть размазней и все получится. Она его тоже любит и уже никуда не денется, а хвостом все девчонки любят повертеть, на то они и девчонки, просто нужно вовремя их ловить за этот хвост и уже никуда от себя не отпускать, тогда счастье придет само, главное любить и дарить любовь любимым.

Лерку снова врачи крутили как космонавта, все анализы, рентгены, УЗИ и прочая ерунда. Хуже всего было с укусом, бешеная собака или нет, тоже решили поколоть на всякий случай. В остальном все ожидаемо и решаемо, воспаление легких, бронхит, и ангина, небольшое сотрясение мозга, еще сломанное ребро синяки на лице и куча царапин на теле. Врач сказал, самое сложное, это как раз царапины, нужно, что бы они зажили так, чтобы следов не осталось, для женщины это самое главное, и они постараются сделать все возможное и даже не возможное, все остальное лечиться обычными методами. Лена и Ксения сменяли друг друга у Лериной постели, пока не миновал кризис, и не спала температура. С нормализацией температуры Лерка поспешила, думала, выпустят быстрее, получилось на оборот, быстрее пришло начальство и как всегда начало с разноса

— Ты зачем опять не в свое дело ввязалась, ты полковник, твое дело руководить, все остальное без тебя сделают.

— Там без меня не получалось, машины нет, следить не на чем, а эти твари перед носом, они заехали в укромное место и там снаряжали бомбы, век бы не нашли, дальше пошли врозь и тогда точно, поминай как звали. А так я им весь праздник испортила.

— Да уж, постаралась.

— Легенда на пять сработала, только теперь в Германию нужно сообщить, пока их не выловили, пусть семью Нойманнов охраняют, а то те туда могут полезть, отношения выяснять.

— Легенда сработала и умерла, про Нойманн придется забыть.

— Это точно.

— Знаешь, сколько ты их там наворотила?

— Нет, я же всю дорогу отступала. Патронов очень мало было, нечего противопоставить.

— Пятерых ты убила, шахидка и трое боевиков погибли при взрыве, и четверых ранило, одного застрелила и троих ранила при отходе, остальных собрали, троим удалось уйти. Да, две девушки говорят, что их насильно удерживали, и ты их освободила.

— Да, их на цепи держали, меня тоже.

— Как тебе удалось непроходимое болото пройти?

— Они меня в закрытом кузове везли, и я понятия не имела, что оно не проходимое.

— Во, во, ты везде там, где не пройти.

— Почему не пройти, там люди были с доисторических времен, знаете, что я там нашла?

— Что?

— Клад духовный в основном, но забывать об этом нельзя, нужно туда возвращаться и долги отдавать.

— Какие еще там долги?

— Огромные. Там спрятаны реликвии церкви, наверное, еще с гражданской, или еще раньше, полковое знамя, документы полка, списки погибших в тысяча девятьсот сорок первом, сорок третьем и сорок четвертом годах. В сорок первом и в сорок третьем там солдат и партизан хоронили. В сорок четвертом там похоронили летчиков и ребят из полковой разведки, так что долг зовет, нельзя их там бросать.

— Везет тебе на открытия, ты права, это не только твой долг, вся страна должна им. У меня в тех местах тоже дед погиб, а где могила, никто не знает, может там, где ты нашла. Выздоравливай, обязательно поедем.

— Полковое знамя мое, в отряде будет. И еще, сделайте запрос по номеру ордена, наверняка фамилию узнаете, и выжил ли этот человек тогда.

— О ком ты?

— Там партизаны летчика несли, четверо суток без сознания был, под Витебском сбили. Как звать его, не знают, орден сняли и спрятали, на всякий случай, что бы к фашистам не попал. Моего деда там же сбили, тоже партизаны вынесли, и тоже орден пропал, он без сознания был и не помнит ничего.