Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

Когда Лера вошла в домик охраны, у дверей стоял Алексей

— Как ты сказал, где ты?

— Дома.

— Ну, наконец-то мой дом стал твоим, а то все едем к тебе за город или к тебе на квартиру, спасибо.

И он крепко обнял Леру, поцеловал в губы и долго не отпускал. Лера раскраснелась от такого поцелуя и, не возражая Алексею, позволила ему вести ее к дому, обнимая за талию и держа за руку.

Придя в дом, она включила мобильник, и он сразу выдал ей кучу сообщений сразу от всего перечисленного начальства, дежурных офицеров по отряду, по управлению и еще столько же от Алексея. Пока сбрасывала все сообщения, мобильник зазвонил сам, номер Владимира

— Ты где шляешься, все на ушах стоят, тебя ищут.

— Уже не ищут.

— Ладно, черт с тобой, мы волнуемся, ладно, переживем. Ты Алексею перезвони, он с ума сходит, объявилась, так объявилась, он тебя ищет и ждет.

— Уже не ищет.

— Ты глупостей не говори, я с ним разговаривал, он тебя любит, ждет и ищет, весь Питер на ноги поднимет, вот увидишь.

— Он меня не ищет?

— Ищет, он мне сам звонил, понял, что ты жива, теперь ищет, я уверен, найдет.

— Володь, не волнуйся, он уже нашел и теперь целует, куда попадет.

— А ты что?

— А я ему не мешаю, пусть делает, что хочет, я жена, и отказывать мужу не могу.

— Вот это правильно.

— А зачем ты к усадьбе целый ОПСН подогнал?

— Я не подгонял, была только задача найти и помочь.

— Вот они и приехали помогать целым отрядом.

— Ничего страшного, лишний раз перестраховались, им тренировка только на пользу пойдет, а ты без охраны не шастай, мало ли чего.

— Мало ли чего, я и сама справлюсь, а вот если вы, что-то где-то проспите, то и охрана не поможет.

— Ладно, не подначивай, что бы всегда была на связи, все отбой, иди к Алексею и продолжай не мешать ему тебя целовать, всем остальным я отбой сам дам.

— Есть, не мешать, Ленке привет.

Лерка поняла, сама виновата, нужно было время от времени включать телефон и думать головой, а не уходить в себя с корнями, тогда бы не только Вовку с Ленкой не испугала, но и сама дошла, своей башкой, как ей быть с Алексеем.

Продолжать спать, уже было некогда. Алексей потребовал примерить платья и костюмы, купленные до этой беды. Оказалось, Лерка здорово похудела. Упорство Лерки, что и так сойдет, ни к чему не привело, и после завтрака Алексей повез ее в салон, приобрели несколько комплектов, дома решили, что она оденет.

В понедельник, Алексей поднял ее ни свет, ни заря.

— Ты же сказал, нужно к часу?

— К часу в Академию, до этого сделать прическу, маникюр, педикюр, заехать к тебе и взять твои брильянты. Будет известный на весь мир доктор Шульц с бригадой из своей клиники, и если у тебя не будет украшений, он меня на смех поднимет и раструбит об этом на весь мир. Ты же мне не разрешаешь тебе ничего из драгоценностей покупать, а сейчас поздно, придется тебе надевать свои. Шульц, врач классный, но болтун жуткий, если бы не его золотые руки и светлая голова, его бы на порог никто не пустил, что где увидит или услышит, обязательно растрезвонит. Врачебную тайну хранит, как положено, а все остальное нет.

— За этим дело не встанет, драгоценности есть, не волнуйся, пищи для его языка не дадим.

Пока ехали, Лера перебрала по памяти все свои драгоценности и выбрала, то, что надо, от Шейха. Не век же им пылиться. Пока думала о драгоценностях, совсем упустила из виду, кто такой Шульц. Об этом напомнили в Академии, и решать, пришлось все сразу. И вообще, там ее ждали два сюрприза, один от самой Лерки, привет из прошлого, второй, это как раз, доктор Шульц.

Их уже ждали, не как в первое ее посещение, она ждала врача. Их ждал целый консилиум и главным там был Серж или Ножик, как звала его Машка, его жена. Те самые, что принимали роды у Лерки в Африке. Он, уже взошедшая звезда российской косметической хирургии, она при нем, терапевт по общему состоянию больного, до операции и после, он доктор наук, она кандидат. Конечно, они ее сразу узнали, отпираться было бесполезно, врачам, которые тебя излазили не только вдоль и поперек, но и внутри, не скажешь, что ты, это не ты, все равно запомнили, как одного из самых трудных пациентов в самом начале своей профессиональной жизни

— Анни, здравствуй, никак не ожидала встретить тебя тут, в России, как живешь, как здоровье, как Брюсик? — Первой, по-английски, затараторила Машка.

— У меня все отлично, жива, здорова, детей куча и Брюсик уже изрядно подрос, в школу ходит. — Также на английском ответила Лера.

— Молодец. А ты, по какому поводу к нам, из-за лица, кто же тебя так, не муж ли?

— Не муж, нашлись уроды.

— Знаешь, сейчас к нам жена одного очень серьезного бизнесмена приедет, ты подожди, мы тебя после нее сразу примем, только учти, это все дорого.

Тут вошел и влез в разговор Алексей, но уже на русском

— Мария Константиновна, здравствуйте, это как раз и есть моя жена.

Алексей тут всех знал и его знали все

— Как же вам удалось с ней познакомиться, вы в Африку ездили?

— Нет, здесь, в России.

— Странно, уборщица из захудалого ресторанчика в Африке приехала в Россию, что ей тут делать, наверняка из-за Вас.

И снова обращаясь к Лере на английском

— Ну, ты вообще, молодец, приехать за тридевять земель и найти такого мужа, молодец, удачливая.

Снова к Алексею на русском

— Мы у нее в Африке роды принимали, очень тяжелые роды, думали не выживет, Ножик где-то лекарств крутых раздобыл, выцарапали с того света. Вы ее русскому научили, или на английском изъясняетесь?

Не дождавшись ответа, Машка взяла у Алексея диск с медицинской картой и вставила его в компьютер. Прочитала все в слух

— Соколова Валерия Николаевна, генерал-майор военной разведки. Ой, вам, наверное, не ту карту дали.

— Ту. Мы пскопские, от роду и до скончания веку, русский от рождения знаем. — Уже на русском ответила Лера.

Машка встала с широко раскрытыми от удивления глазами, потом нашлась

— Анни, милая моя Анни, ты же тогда умирала, и ни слова по-русски, ни слова о том, что ты русская, господи, сколько же в тебе должно быть мужества, героизма, самоотверженности.

— Если бы там кто-нибудь узнал, что я русская, погибло бы очень много наших, а так, все живы и самое страшное уже позади.

— Анни, я горжусь, что была рядом с таким человеком, как ты, в трудную минуту.

— Гордиться можешь, только молча, про себя, об Африке и Анни Берг вам всем надо забыть, здесь, сейчас и навсегда.

— О тебе мы никогда не забудем, никому не расскажем, но и не забудем, о таких, как ты, забывать нельзя. Но вот, что мы скажем господину Шульцу, он все же немец, из Германии, страна НАТО. — Это уже Ножик, Машкин муж

— Ранения получены в плену и во время проведения боевых действий по освобождению заложников. — Прочитала Машка строки из карточки. — Это господину Шульцу не скажешь.