Михаил Михеев - На острие удара [litres]

Очередная атака… Противники работают все более скоординированно. На глазах учатся, гады, а ему что, боксерской грушей работать? Чья-то нога зацепила по лицу, в кровь разбив губу. Глаза разом начала застилать багровая пелена ярости, и стоило немалых усилий ее разогнать. Увы, лишь для того, чтобы получить чувствительный удар по ребрам. И еще один – прицельный, по едва зажившей после ранения правой руке.

Вот это было уже явно лишним. Нельзя бить – да, но вот этого ему никто не запрещал. Изящный (это он так полагал, хотя со стороны рассмотреть его смазанные от скорости движения вряд ли кому-то удалось) пируэт – и он оказывается сбоку от ближайшего противника как раз в момент удара ногой. Перехватить ногомашца за пятку и, используя инерцию его движения, со всей силы рвануть вверх. И вопль боли от заработавшего растяжение в паху и почти сразу жестко ушибившего спину о доски пола, на которые он упал, противника стали Полякову музыкой для сердца и бальзамом для души.

Они этого не ожидали. А он… Он ведь не бьет. А насчет бросков не было сказано ни слова. И что в падении можно ушибиться – так то не Поляков виноват, а земное притяжение…

Шаг вперед, перехватить летящий в лицо кулак и довернуться так, чтобы потерявший осторожность и попавшийся на прием оппонент встретился головой со все теми же многострадальными досками. Да, это больно. Да, если бросок проводить согласно правилам, то грохнуться он должен был спиной. Но какие уж тут правила…

– Стоп! – тренер встал, хлопнул в ладоши. – Закончили.

И бой остановился. Дисциплина – наше все. А еще через полчаса тренер сидел напротив Полякова в своем кабинете, прихлебывал чай и с интересом разглядывал ученика.

– Ну что же, я доволен.

– Чем?

– Тем, что… – отставив чашку, тренер принялся загибать пальцы, – дисциплина у тебя на высоте, головы не теряешь, с гневом справляешься, анализировать ситуацию продолжаешь, несмотря ни на что. Я, правда, рассчитывал, что ты найдешь оставленную мной лазейку чуть раньше, но и показанный тобой результат очень даже неплох. В общем, ты отработал так, как и планировалось. Единственно, ты парней специально так жестко помял?

– Они меня тоже не жалели.

– Логично. Мстительность, если она в меру, очень полезная в жизни привычка. Главное, не перестараться. Итак, сегодня я убедился, что действительно научился очень многому ты, – явно, хоть и не слишком успешно пародируя Йоду, улыбнулся тренер. – Намного большему, чем просто технично бить.

– Я старался.

– А я заметил. Иди, отдыхай. А то тебя там, – при этих словах тренер с ехидной улыбкой кивнул в сторону окна, – заждались уже. Как, на свадьбу-то пригласишь?

Похоже, наши личные отношения для всех уже давно секрет Полишинеля, думал Сергей, сбегая вниз по лестнице. Не удержавшись от искушения, последний пролет, совсем как в детстве, проехал сидя на перилах – и угодил аккурат в объятия друзей.

– Молодец! – Леночка, на внешнее проявление эмоций обычно довольно сдержанная, сейчас едва ли не приплясывала. – Ты их сделал!

– Уже сообщили?

– Ну конечно! А главное, ты этим хмырям больничный обеспечил…

Ну да, все верно. Тренер – не дурак, специально подбирал ему в противники тех, кто вызывал у Полякова личную неприязнь. Взаимную, к слову. Не иначе как для остроты момента. И отсюда следует вывод, простой и, честно говоря, не вполне приятный, хоть и успокаивающий. Парней, которые сегодня с ним дрались, рассматривают здесь как расходный материал, и неясно, какое их ожидает будущее. Его же ценят на уровень выше и натаскивают серьезнее. Это может дать в будущем немалые бонусы – а может и ничего не дать. Просто позволит свернуть шею на выполнении более сложных задач, чем дают остальным. И, кстати, как оценивают Леночку и Сурка – вопрос открытый.

Полякову очень не хотелось, чтобы с ними что-то случилось. С Леночкой – по вполне понятным личным причинам, а Сурок… Да привык он к нему. И вообще, пусть он еще мальчишка, но ему всегда можно доверить спину. Таких много не бывает.

– Ты их хоть не поубивал там? – деловито поинтересовалась Леночка, внимательно осматривая заклеенную пластырем щеку и распухшие, напоминающие оладьи губы жениха.

– Да вроде жить будут, – отозвался Поляков. Вспомнил искривленные губы Котенка, которому, помимо ушиба спины и растяжения, пришлось вправлять сустав, невольно примерил его травму на себя и поморщился. Выходило не слишком приятно и очень больно. – Жить будут, а вот ходить пока нет.

– Ты зверь прямо! – рассмеялся Сурок.

– Ага, хищный, – поддержала его Леночка. – Кстати, никогда не обращал внимания, как стал ходить? У меня подруга тебя увидела – так сравнила с ягуаром.

– Будто она когда-то ягуаров видела…

– Она – видела. В Москве, в зоопарке.

– Я там тоже был. Эти сволочи… я имею в виду, хищники, все время только тем и занимаются, что лежат и ни хрена не делают. И вообще, что это за мелочь – ягуар… Сравнила бы с тигром, что ли.

– А, хрен редьки не слаще, – вновь засмеялся Сурок.

– Если ты посмотришь справочник, – улыбнулась в ответ Леночка, – то увидишь, что сахара в хрене в два с половиной раза больше.

– Кто-то говорил мне, что я кладезь бесполезной информации. Насчет кладези… Зеркало дать?

– А она не бесполезная. У плиты хоть немного постой – сразу поймешь.

– Вот еще. Я не женщина, чтоб у плиты стоять.

– Ты еще скажи, что мужчина…

– А ну, цыц! – разом прервал Сергей стремительно набирающую обороты перепалку. – Ерундой не занимайтесь.

– А что ты предлагаешь? – сощурила глаза Легочка. Удивительные были у нее глаза, и Полякову стоило немалых усилий абстрагироваться от ее взгляда…

– Предлагаю срочно пойти куда угодно и чего-нибудь откушать. А то у меня кишка на кишке марш играют.

– Вот это – другой разговор! – обрадовался Сурок. – Знаю я одно местечко…

– В которое меня не пустят, – Сергей осторожно потрогал разбитую щеку.

– Как раз тебя и как раз с этим – запросто, – рассмеялся Сурок. – Вот меня одного могли бы и не пустить…

– Стриптиз-бар? – Леночка понимающе улыбнулась, но парень лишь тряхнул головой.

– Нет, я выше таких пошлостей. Ну что, пошли?

– А пошли! – И вся троица бодро двинула по улице, не замечая, что за ними внимательно наблюдают чьи-то глаза…

В двух кварталах от игровой базы.

Десятью минутами позже

Бар назывался «Золотой Харлей» и был стилизован под американские байкерские заведения. Стилизован, к слову, достаточно бездарно – тот, кто создавал интерьер, явно черпал вдохновение в американских фильмах вроде второго «Терминатора» или «Полицейской академии». Так что, с точки зрения ударившейся в эстетство Леночки и примкнувшего к ней Полякова, смотреть тут было особо не на что. Зато, как утверждал Сурок, пиво здесь подавали холодное и вкусное, а мясо жарили с душой. Запахи вроде бы подтверждали его слова, да и внутри оказалось на удивление чисто. Но более всего доказывали качество местной кухни полдюжины мотоциклов, припаркованных рядом с входом. Если народ небедный (а хороший мотоцикл в России удовольствие не для тощих кошельков) не брезгует здесь питаться – значит, кухня и впрямь неплоха.