Иван Щукин - Вторая жизнь Архимага (СИ)

— Влад, ну не будь букой! — девушка крепко прижалась ко мне, заглянула в глаза и захлопала ресницами. — Мне это нужно.

— Нужно? — переспросил я, начиная понимать истинную цель моего визита сюда. И эта цель, а точнее намерения Оксаны, мне совсем не нравились.

— Влад, ну пожа-алуйста! — просительно протянула девушка, ещё сильнее прижимаясь ко мне. Но вдруг резко отпрянула, аккуратно взяла меня под руку и гордо выпрямила спину. — Уже не важно, он сам к нам идет.

Я проследил за её взглядом и действительно увидел, что к нам приближается высокий худощавый мужчина возрастом чуть за пятьдесят лет.

Борис Сергеевич Копелев собственной персоной. Лично я с ним знаком не был, но в лицо знал.

Он остановился в двух шагах от нас, пристально посмотрел мне в глаза и перевел взгляд на Оксану.

— Дочка…

— Привет, пап, — натянуто улыбнулась она. — Познакомься — Владимир Северский. Мой жених.

Надо сказать, что от такого представления я маленько завис и даже забыл возмутиться. Жених! Ну надо же! Вот это подстава!

Не ожидал, если честно. Я догадывался, что Оксана потащила меня сюда для того, чтобы официально представить обществу как своего молодого человека. И хоть мне это было не по душе, но понять девушку я мог. Она явно надеялась таким образом отвадить навязанного отцом ухажера. Но жених!

— Жених? — Борис Сергеевич недобро прищурился. — Так сразу?

— А чего тянуть, пап? — пожала плечами девушка. — Время сейчас такое, что если девушка сама быстро мужа не найдет, то родители сделают это за неё. Средневековье какое-то, честное слово!

— Никто тебя замуж против твоей воли выдавать не собирался. Не придумывай, — процедил Копелев, даже не сделав попытки скрыть своё недовольство.

— Ну, конечно! — закатила глаза Оксана. — А что тогда…

— Кхм, кхм… — покашлял я, привлекая внимание отца и дочери. — Я вас покину. Ненадолго. Прошу прощения.

И, не дожидаясь возражений, быстро зашагал к ближайшему шатру с закусками. Но по пути резко затормозил, перехватил пробегавшего мимо официанта и цапнул у него с подноса бокал с коньяком.

— Жених, мать вашу! — ругнулся я, и опрокинул в себя содержимое бокала.

Коньяк легко проскользнул в желудок и разлился по телу приятным теплом, оставив во рту давно забытое послевкусие. А хорошо! Я уже пять лет практически не пил ничего крепче легкого вина. Как-то совсем не хотелось после того случая. А сейчас вот не смог сдержаться. И, возможно, не зря. Алкоголь хоть и не избавил меня от ужасного настроения, но определенно слегка расслабил.

Недолго думая, я поманил к себе другого официанта и сграбастал ещё один бокальчик. Но выпить не успел, так как наткнулся на направленный на меня взгляд, полный ненависти.

Головин! Он стоял у столика с закусками, с небольшой тарелкой в руках. Чёрт! Да что же за день такой! Не хватало мне для полного счастья ещё этого типа!

Секунд десять мы с ним играли в гляделки, а затем отец погибшего Дена медленно поставил тарелку на стол и сделал два шага по направлению ко мне. Но неожиданно на пути Головина, словно из-под земли, вырос крепкий широкоплечий мужчина с седым ёжиком волос на голове, и что-то ему тихо сказал. Затем развернулся и, улыбаясь, подошел ко мне. А Головин, бросив на меня еще один ненавидящий взгляд, вернулся к столу.

— Ну здравствуй, пропажа! — радостно поприветствовал меня Короб. — Отдыхаешь?

— Да если бы, дядь Серёж! — со вздохом произнес я, и залпом осушил бокал. — А ты тут какими судьбами?

— Да так, мимо проходил, — хохотнул он. — А ты чего, не рад?

— Рад, дядь Серёж. Вот честно — очень рад.

— Это хорошо, — по-доброму улыбнулся Короб. Но тут же нахмурился и строго добавил: — А вот что пьешь — плохо. Да еще и без закуски.

— Настроение такое, что, как говориться, без ста грамм не обойдешься, — махнул я рукой, чувствуя после второго бокала и встречи с Коробом некое умиротворение.

— Ну-ну, — хмыкнул он. — Ладно, дело твоё. Не маленький уже. Ты с отцом поговорить не хочешь?

— С отцом? — удивленно переспросил я. — А он тоже тут?

— Ага, тут. Генерал подумал, что хоть тут сможет со своим блудным сыном пообщаться.

— А откуда вы…

— Ой, Влад — перестань! Ты же уже чуть ли не живешь с Оксаной Копелевой. Логично было предположить, что и на день рождение её сестры вы придёте вместе. Ладно, иди. Генерал тебя, кажется, ещё не заметил. Сюрприз сделаешь. И не пей больше.

— Хорошо, дядь Серёж, — не сдержал улыбки я, и, проследив за взглядом Короба, действительно увидел отца, который что-то доказывал невысокому тучному мужчине, в сером костюме.

Неспешно преодолев разделявшие нас двадцать метров, я остановился чуть в стороне, не желая влезать в чужой разговор. Но родитель заметил меня почти сразу же. Вежливо извинился перед собеседником, подошел ко мне и порывисто обнял, чего я, честно говоря, совсем не ожидал. Такое поведение ну никак не вяжется с его образом вечно строгого вояки.

— Здравствуй, сын, — негромко поздоровался он, отстранившись.

— Привет, пап, — неожиданно даже для самого себя сказал я. Ведь папой я его не называл с самого детства.

Ненадолго между нами повисло неловкое молчание. Отец рассматривал меня, а я его, только сейчас обратив внимание, что он постарел. И почему я в прошлый раз этого не заметил? Конечно же, возраст у Генерала уже весьма солидный. Многих мужчин в его годы иначе как дедушками и не назовешь… Но родитель всегда выглядел моложаво. А сейчас…

— Поговорим? — первым нарушил молчание отец.

— Да, конечно, — кивнул я, всё ещё чувствуя некую неловкость.

— Сын, я хотел извиниться, — начал он.

— Извиниться? — совсем уж пришибленно переспросил я. Всё чудесатее и чудесатее. Вот уж чего совсем не помню, так это чтобы отец когда-нибудь извинялся.

— Да сын, — кивнул Генерал. — Я был не прав, что начал давить на тебя. Просто… Я за тебя волнуюсь.

— Да всё нормально…

— Не перебивай! — властно сказал он, сразу же став похожим на себя прежнего. — Я был не прав, сын. И если ты решил делать военную карьеру, то я всецело одобрю твой выбор. А бизнес… Ну его к чёрту, этот бизнес.

Отец усмехнулся и обвел глазами собравшихся на сегодняшнем празднике гостей.

— Посмотри на них, сын. Что ты видишь?

Я серьезно отнесся к его вопросу и внимательно вгляделся в людей, хотя и не понимал, к чему Генерал ведет.

— Сливки общества? — добавив в голос сарказма, спросил я.

— Это они себя считают сливками, — покачал головой отец. — А на самом деле они отбросы. Опухоль на теле человечества. Сильная, зажравшаяся и разросшаяся от вседозволенности опухоль. Им же ничего в этой жизни не надо кроме денег. Причем денег ради денег. Чтобы было. Они не живут, а существуют. Бесятся с жиру, выдумывая всё новые развлечения, и ни во что не ставят жизни обычных людей. Честных людей. Почему честных, спросишь? А потому что в нашей стране, да и не только в нашей, честным трудом не разбогатеешь. Впрочем, я не об этом хотел сказать.