Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 18. Часть 1 [СИ]

Их могучие торсы, словно высеченные скульптурами, не могли скрыть зеленые доспехи цвета травы, на которой они и стояли.

Головы венчали шлема-короны из застывшего в золоте огня. Из-под них гривой опускались длинные волосы, похожие на лучи рассветного солнца.

У каждого, на правой руке, висел странный ростовой щит. Он словно приклеился к их телам, и воины были способны двигать им одновременно с копьем.

Хаджар прежде такого не видел, но уже представил, насколько весомое преимущество даст подобная защита в бою. Рыцари Лета могли одновременно атаковать и защищаться, не теряя при этом ни в одном из аспектов сражения.

Хаджар ощущал силу Небесного Императора, исходящую от каждого из трех Рыцарей, но при этом в них таилась некая энергия, понять которую Хаджар не был способен. Только ощутить.

— Это сила души, — прозвучал голос демона. Хаджар обернулся, но не увидел демона. Вместо него на плече Хаджара застыл маленький черный комочек чужого ночного кошмара. — То, что используют демоны, духи и боги. Нечто вроде твоей терны, только…

— Не для смертных, — произнес Хаджар.

— Именно. Если потребуется помощь — позови. С такими противниками ты еще не сражался прежде.

И это правда — короткие стычки с духами, которые пережил Хаджар, не шли ни в какое сравнение с полномасштабной битвой с армией Летнего Двора.

— Меня зовут лэр Тагенбэль, — чуть поклонился вышедший вперед воин. — Я, младший солдат воинства Её Величества, приветствую вас, Безумный Генерал.

— Ха! — засмеялся комочек. — Смотри-ка, Хаджи. Твое прозвище теперь уже официальное звание.

Хаджар, проигнорировав слова демона и, так и не убрав клинка, что в мире боевых искусств служило лучшим пояснением своих намерений, тоже склонил голову.

— Приветствую лэр Тагенбэль. Закончим с разговорами и…

— Прошу простить мне мою грубость, генерал, — перебил Тагенбэль. Несмотря на витиеватое построение речи, в его изумрудных ( и это не фигура речи ) глазах сквозило презрение. — Я с радостью пролил бы вашу кровь на эти древние земли, но я у меня послание от Её Величества.

Хаджару хотелось послать эту троицу и их королеву ко всем демонам ( один из которых стоял у него за спиной) , но… это был бы не самый дальновидный поступок, а Хаджар не мог позволить себе быть недальновидным.

— Я выслушаю, — кивнул он и, все так же не убирая клинка, опустил меч к земле.

Тагенбэль достал что-то из-за пояса и положил на траву. Хаджар с удивлением обнаружил в артефакте небольшую, изумрудную подвеску с узором в виде листа.

Он и раньше не смог бы не узнать этот узор, но теперь, после сна, показанного ему Лесом Шипов и Терний.

На траве лежала подвеска Эйне.

Подвеска, вокруг которой уже поднимались языки танцующего огня. Они тянулись все выше и выше, пока не предстали в образе легкого, похожего на ночной наряд, платья.

Титания, Королева Огня и Лета, шагнула на травяной покров. Волосы её золотым ручьем стелились по земле и всюду, куда протекал этот ручей, расцветали цветы. Их лепестки срывал веселый, игривый и обманчивый южный ветер. Он вплетал их в волосы Титании. И свет солнца стал её взглядом.

Она была само олицетворения лета. И, пусть в смертном мире закончилось её время и наступила пора зимы, здесь, в царстве вечной весны, она была сильна. Не так сильна, как прежде, но все еще достаточно могущественна, чтобы входить в десятку сильнейших существ Безымянного Мира.

И, даже учитывая, что сюда явилась лишь её тень, лишь усилием воли она могла бы уничтожить Хаджара. Но он знал, что Королева не сделает этого. Вовсе не потому, что её сковывали законы Небес и Земли, а потому… что это не её суть. Это не то, кто Титания есть.

Будь перед ним Мэб, исход бы оказался плачевным. Но такова суть Зимы. Зимы и Тьмы, но не Лета и Огня.

— Ветер Северных Долин, — произнесла Титания. Голос её звучал так, как звучат все песни птиц, все стоны влюбленных и все улыбки детей. И в то же время он звучал печально. Она… сочувствовала собеседнику. — Ты, все же, пришел.

— Откуда у тебя эта подвеска? — без всякой театральной куртуазности, тоном далеким от этикета, спросил Хаджар.

Тагенбэль и остальные, лишь услышав Хаджара, мгновенно сделали шаг вперед, но их остановил струящийся ручей золота и огня — волос Титании.

— Разве ты еще не понял, Хаджар? Не понял, куда и зачем ты идешь?

— Второй раз я спрошу у тебя, дух, откуда у тебя подвеска?

Взгляд золотых глаз стал еще печальнее. Будто на плечи Титании опустилась вся тяжесть далеко не радужного мира. Она подошла к нему вплотную. Прекрасная, как может быть прекрасна лишь Королева Лета. Но в глазах Хаджара она была лишь духом — чем-то эфемерным, чем-то, к чему он не испытывал ни вожделения, ни восхищения.

Единственная женщина в его жизни, мать его нерожденного ребенка, была обречена на века ледяного сна. И все это — по вине именно этой… этого существа.

— Ты так мало знаешь о своей судьбе, отважный генерал, — она потянулась было ладонью к его щеке, но одежды Хаджара засияли льдом. Небо над головой ударило громом северной бури и лес Шипов и Терний накрыла легкая метель. Она припорошила снегом травы и кристаллы, укрыла искрящимися шубами странные деревья.

Титания отдернула руку и сделала шаг назад.

— Мэб хорошо тебя уберегла, — произнесла Титания пряча оледенелые пальцы под свое пламенное платье. — Сейчас её время и она сильней меня, но… она не может заставить тебя не слышать моих слов.

— Ты уже сказала, дух, все, что могла мне сказать, — глаза Хаджара сияли той яростью, о которой, как он наивно думал, уже успел забыть и затаить среди десятилетий странствий. Он до того сильно сжимал Синий Клинок, что лезвие начало немного вибрировать. — Мне больше не надо ни твоих речей, ни твоих даров. Ничего. Кроме ответа. Третий раз я спрошу и законами прошлого ты обязана мне ответить — откуда у тебя эта подвеска?

Титания ненадолго прикрыла глаза, а, когда их открыла, то среди трав и кристаллов уже больше не стояло Королева Лета и Огня.

— Ты ведь и сам это понял, генерал, — прошептала она чужим и таким знакомым голосом. — Понял еще очень давно. Только не хотел себе в этом признаваться.

Энергия бурлила внутри Хаджара. Ярость. Старая и верная спутница. Полузабытая, но не ослабевшая. Она клокотала в его сердце. Текла по его жилам. Смешивалась с терной и мистериями клинка, погружая лес Шипов и Терний в вихрь бушующего северного ветра.

— В этой истории ты не монстр и не герой, Безумный Генерал, а лишь… марионетка. Как и всегда.

Перед ним стояла Сента. Хозяйка борделя. Образ, принятый осколком Титании, чтобы направить Хаджара туда, куда он должен был быть направлен. А тенью Сенты была Эйне. Девушка, полюбившая чудовища. Девушка, которой попросту не могло существовать.