Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 18. Часть 1 [СИ]

Он таким не был.

Как и любой другой город… или Город. Не важно.

— Вор! — взревел солдат, выхватывая из толпы сухую руку старика.

Такое часто происходило на базаре, куда и пришел Хаджар. Здесь он подолгу бродил между разными лавками, записывая в базу данных нейросети обрывки диалогов. Потом он запускал аналитические механизмы своего «спутника», надеясь отыскать хоть намек на лекарство.

Увы, пока все тщетно.

Хаджар, словно через мутное стекло, сквозь призму дрожащей водяной поверхности. Он увидел парнишку, тянущего руки к старику. Того, исхудавшего, с практически прозрачными волосами, в каких-то драных хламидах, несколько солдат вели к позорным столбам на деревянном эшафоте.

— Простите! — причитал старик. — Простите меня!

Его, пытающегося всеми силами удержаться на земли, привели к деревянным столбам. Те, для удобства, стояли прямо здесь — на площади. Пять крепких столбов на небольшом подиуме. У двух из них были прикованы изнывающие от жажды люди.

— Привязать! — гаркнул солдат, щелкая по земле хлыстом.

— Простите, простите, — плакал старик.

Его руки крепко опутали веревкой и опустили на колени.

— Достопочтенный гвардеец, — обратился продавец, у которого только что пытались украсить несколько булочек. — Я не держу на него зла и претензий не имею.

— Не имеет значения.

— Но…

— Отстань! — и солдат толкнул продавца.

Тот упал и испуганно отполз в сторону.

Товар покатился с прилавка. Тот самый хлеб, выпечка и несколько пряников. Они упали прямо в навоз и несколько мух тут же кинулись на неожиданное угощение. Компанию им составили бродячие псы и кошки. Но никого не волновало внезапное пиршество и, уж тем более, не заботило, что солдаты нанесли куда больший ущерб, чем старик и его ребенок.

Ведь они — власть.

Дурацкое слово. Нелепое. Чем-то похожее на монстра о ста головах — одну срежешь, а еще две вырастит.

Просвистел кнут. Раздался крик, затем плач ребенка в оборванных одеждах. Он подбежал закрыть собой старика, но кнут продолжал свистеть и теперь уши резало уже два крика.

Старик кричал что-то о том, что его семья умирает с голоду, но солдат был непреклонен. Он, побледнев, продолжал бить ребенка и его отца хлыстом. Потому, что если он этого не сделает, следующий, кто окажется на столбе — будет он сам.

Народ роптал, но никто не смел и слова сказать. Все знали, насколько суровы и жестоки законы Примуса. Никому не хотел отправиться рабом на рудник, обрекая семью на голодную, медленную смерть.

Хаджар помнил этого старика. Может быть, даже лучше, чем Мастера Секты Лунного Света. Ведь тогда Хаджар выполнял приказ.

Он как-то мог оправдать те реки крови, что пролили его собственные руки и его меч. Не считал нужным, нес свой шрам, но мог. И, когда становилось совсем плохо, он так и поступал. Оправдывал себя.

Потому что Безумный Генерал — не герой. Он простой человек. Который делает, что может.

— Что ты сказал?! — внезапно прозвучал крик солдата.

Мальчишки, залитый кровью, что-то прошептал.

— Что?!

— Принц Хаджар… — еле слышно прошептал ребенок. — Он убьет тебя… он убьет всех вас. Принц Хад…

Хаджар видел уже эту сцену. Слышал эти слова. Помнил взгляд мальчишки, чья голова покатилась по ступеням эшафота и плач старика, потерявшего последнее, что имело для него значение в этом мире.

Видел очень давно. Так давно, что думал, что смог стереть это из своей памяти. Скомкать. Выкинуть. Спрятать так глубоко и далеко, что никогда и никогда не найдет. Не отыщет ту причину, по которой, если кто-нибудь и когда-нибудь сложет песню о Безумном Генерале, это будет песня не о герое.

Потому что Безумный Генерал делает не то, что может, а то, что ему нужно. Что ему удобно. Что правильно, но только для него и его цели.

Просвистел клинок.

Но голова так и не покатилась по эшафоту. Кровь не пролилась.

Калека, шатающийся на деревянных протезах, подставил под удар клинка трость и, отклонив удар солдата, рассек маленьким кинжалом путы на руках старика, и, скинув того с эшафота, и сам прыгнул в бурлящую толпу, поднявшую восстание.

Вот только…

Только ничего этого не произошло.

Хаджар стоял и смотрел на то, как толпа действительно поднимает восстание. Но не потому, что он спас старика и его ребенка. А потому, что солдаты убили этих твоих. Растерзали их тела и бросили на съедение тем же псам, что рвали клыками навоз и хлеб.

Хаджар сидел на земле и держал в руках осколок прозрачного кристалла. По его рукам текла черная кровь. На теле не было видно ни единого пореза, но, тем не менее, кровь никак не могла остановиться.

— Ты не можешь изменить прошлое, генерал, — Хельмер подошел к нему шатаясь и протянул руку.

— Я уже делал это, — Хаджар не двинулся. Он сидел и смотрел на то, как кровь втягивается внутрь кристалла, надеясь, что тот вновь вернет его обратно. Туда, где, может, и начался тот кривой путь, по которому отправился Хаджар Дархан. — Менял прошлое.

— Тебе так только кажется, — сверкнул алый глаз. Но не как прежде, а… с пониманием. — Поверь мне, генерал, я сотни раз пытался изменить прошлое, но каждый раз лишь помогал ему стать настоящим. То, что произошло — уже произошло. Нет никаких парадоксов времени, ни петель. Лишь прошлое, будущее и настоящее. И если выбран какой-то вариант, то он уже выбран.

— Но Древо Жизни…

— Видит все возможные варианты и потому никогда не знает, какой из них истинный, — перебил демон. — Вставай, генерал. Не позволь своему прошлому стать твой смертным одром. Поверь мне — это печальная и гнусная смерть.

Хаджар поднял взгляд на демона.

— Ты говоришь так, словно уже испытывал её — смерть.

Хельмер не ответил. Он лишь продолжил тянуть свою когтистую, серую ладонь. Принять помощь от демона? Настоящий герой так бы никогда не поступил.

Хаджар сжал ладoнь Хельмера и тот помог подняться на ноги.

Странного существа, что еще недавно отправило их обоих в странствие по собственным шрамам, нигде не было. Так что Хельмер несколько удивился, когда Хаджар обнажил Синий Клинок.

— Вряд ли ты сможешь вырубить этот лес, Хаджи-дружище, — хмыкнул демон.

— Лес — нет, — согласился Хаджар. — Но я вспомнил, что и передо мной у местной королевы есть должок. И, до тех пор, пока она его не вернет, у меня в планах сократить поголовье её воинства.

— Ты о чем?

— Отойди в сторону, демон. Это не твоя битва.

Хельмер недоуменно переводил взгляд с Хаджара на то место, куда тот смотрел, а затем… затем пришли рыцари Лета.

Они появились из вороха листвы, ставшей им плащами. Выползшие из земли ветви ивы и ясеня превратились в три длинных копья, которые воины подняли перед собой. Они выпрямились во весь свой впечатляющий двухметровый рост.