Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 18. Часть 1 [СИ]

– И я был послан сюда жителями цветочного луга в нескольких днях пути на юг отсюда.

Иголки на загривке трехногого создания затрепыхали сильнее и болотная вонь только усилилась.

– Эти цветочные духи? Ты пришел сюда от их имени? Чтобы выгнать меня из моего нового дома?!

Хаджар мгновенно уцепился за оговорку – “нового дома”. Склонившись еще ниже, он продолжил плести свою паутину. Да, он терпеть не мог интриги, но за столько лет, когда постоянно ступаешь по нитям чужой игры, волей не волей – начинаешь учиться.

– Я лишь простой смертный, – Хаджар повторил недавние слова Хельмера. – Вы, могучий и прекрасный Аверкеми, можете уничтожить меня одной мыслью. Я не смею обнажать клинок в вашем присутствии и даже привязал гарду к ножнам, дабы продемонстрировать мое смирение.

Хаджар показательно положил Синий Клинок перед собой. На самом деле – он так и не успел отвязать клинка после визита в леса, но это не имело никакого значения. Он не сказал зверю ни слова лжи и тот чувствовал это.

– Я слышал о тебе, генерал, – спустя некоторое время протянул зверь. – песни о тебе доходят даже до сюда. Говорят, ты объявил войну богам. Это так?

– В каком-то смысле, мудрый Аверкеми.

– Тогда ты еще больший идиот, чем мне казалось раньше! – иглы задрожали на теле создания и Хаджар различил звук, отдаленно напоминающий смех. – Ты думаешь я так глуп, генерал? Думаешь я не знаю, что уже несколько сотен лет цветочные духи хотят выгнать меня отсюда?

Зверь вышел из чаши и, подступив к Хаджару, навис над ним сверху. Еще недавно он был ростом с ослика, а теперь возвышался громадой. И из каждого отверстия тянулся вонючий, буквально режущий легкие, запах.

– Я сожру тебя, генерал, а кости оставлю у порога этих зазнавшихся духов!

– Отличная идея, гений! И что будем делать теперь?

На самом деле, Хаджар плохо понимал, как ему выкрутиться из этой ситуации, но у него был план и он старался его придерживаться. Насколько бы безумным тот не казался со стороны.

– Разумеется, мудрый зверь Болот и Трясин, – Хаджар сделал шаг назад, не дав монстру мгновенно его пожрать. – Но, возможно, вы знаете, я собираю истории.

– Истории? – переспросил монстр.

– Конечно! – воскликнул, не разгибая спины, Хаджар. – И, может, вы снизойдете до того, чтобы рассказать мне, что же стало с вашим домом, что вы оказались здесь, среди чистой воды и ручьев.

– Зачем тебе это, смертный? Оттянуть время перед смертью?! Я все равно тебя сожру, как бы ни были сладки твои речи. Не люблю сладкое…

– Я лишь хочу узнать чуть больше, перед своей гибелью. И, быть может, люди напишут обо мне песню. Песню о том, как глупый Безумный Генерал был повержен могущественным и мудрым Аверкеми, что из Болот и Трясин.

На какое-то время в воздухе повисла напряженная тишина.

– Споют песни, говоришь?

Хаджар едва не сдержался от улыбки.

Жадность была знакома всем.

Как смертным, так и богам.

Именно жадностью руководствовался бог, когда решил рассказать Хаджару свою историю. Ведь чем больше людей услышат песни о нем, тем больше веры, а значит и силы получит это создание.

— Многие и многие эпохи я жил среди Болот и Трясин, — произнесло создание.

Иглы на его туловище задрожали и, сквозь жуткую вонь, Хаджар увидел сцену, которая была столь же отвратительна, как и прекрасна. Тухлые, затхлые воды, в которых плескалась полумертвая рыба, а птицы, опускавшиеся на гнилые ветви, касавшиеся водной глади, выглядели оживленными скелетами.

Вплоть до самого горизонта тянулись эти мертвые топи. Небо здесь нависло даже не монолитной серой тучей, а чем-то совсем иным. Могильным, прохудившимся саваном и редкие молнии на его поверхности выглядели трупными червями, пожиравшими все на своем пути к утолению вечного голода.

Про запах же и говорить не приходилось.

– Я жил там без бед и горестей, — звучал голос внутри сознания Хаджара.

Он бестелесным духом витал среди бескрайних топей и болот. И всюду, куда не падал бы взгляд, он видел лишь запустение и смерть. А среди этого пейзажа возвышался знакомый ему Первобытный Бог.

Когда Хаджар впервые увидел его среди цветастых весенних простор летнего двора, то даже не заметил – настолько он в своем белоснежном облике не выделялся на общем фоне.

Здесь же, среди топей, белые иглы Первобытного Бога виднелись за многие и многие мили.

– Я путешествовал по своим владениям, – продолжило создание и Хаджар увидел, как радостная тварь бегала по топям и плескалась в них подобно радостному жеребенку. Назвать этот вид сюрреалистичным – не назвать его вовсе. — Слушал своих подданных, узнавал о их делах и проблемах.

И действительно — вокруг бога постоянно суетился всякий гнус. Мошкара, полудохлые создания, змеи и различные гады. Они со всех концов топей спешили к своем богу, чтобы сообщить ему какую-нибудь чрезвычайно важную новость. Или попросить помощи в чем-то.

Иногда бог помогал.

Он опускал свою морду в свежую лужу, образовавшуюся после дождей, и делал из неё очередное болото. А порой там, где попадались птицы, приносящие на своих крыльях приятный бриз с высоких гор, он дергал иглами и вновь по пространству протягивалась зеленоватая рябь смога.

Иными словами, бог всюду, где только мог, создавал комфортную для себя обстановку. Обстановку крайнего запущения и разложения.

– А затем пришли они…

Хаджара дернуло в сторону и потянуло все выше и выше, пока он не оказался выше облаков. Он даже сперва не понял, что действительно парит на высоте полета птиц. Облака под его стопами больше походили на грязную землю после проливных дождей.

А выше, вместо привычного неба, раскинулись незнакомые ему звезды. Почему-то они походили не на маленькие, разноцветные огоньки, рассыпанные по черной ткани, а на лепестки цветов. Будто кто-то открыл двери в прекрасный сад…

– Стройся! — прогремел жесткий, командный голос.

Хаджар обернулся на звук. Там, где-то на востоке, поднималось воинство. Воинство, столь многочисленное, что все, что видел прежде Хаджар, побывавший на войнах больше, чем многие десяти тысячелетние адепты, меркло перед бесчисленной армией, во главе которой стоял генерал.

Закованный в золотую броню, он держал перед собой палаш, украшенный символами и рунами, кои Хаджар прежде тоже никогда не видел.

Его белоснежный плащ реял на ветру, и он стоял на облаках так легко, будто те действительно являлись для генерала плотной землей.

И воинство позади него стучало оружием о щиты, гремело боевыми барабанами. Ржали невиданные Хаджаром кони, в небе, еще выше, на удивительных птицах парили всадники.

— Глупец, – от голоса второго генерала, стоявшего по другую сторону небесных простор, потянулась вьюга и закружились ледяные ветра. Они выморозили облака и снег крупными хлопьями начал падать на топи. И там, где он касался трясин, расцветали снежные цветы, впитывавшие в себя всю грязь и морок болот. Словно зима старалась излечить землю от хвори. — Ты лишь голем, созданный для замены Врагу. Возомнил, что сможешь пересечь границу со своим войском?