Виктор Алдышев - Возвращение-2

— Пошли.

— Что насчёт связи через БПУ? — спросил Багиров, шагая за ним к панелям управления.

— Доступ в сеть на Земле будет, — ответил Дмитрий, садясь в кресло. — Но пару секунд, не больше. Охотники опознают нас, обрубят связь и атакуют.

— Мне хватит, — кивнул Костя, — чтобы послать Ане сообщение пары секунд хватит.

Бестужев молчал мгновение.

— Диапазон её БПУ маловат, — наконец сказал он, — но с антеннами корабля сигнал будет мощным.

— Ну? Хорошо же, — заметил Багиров. — Чего ты?

— Костя… — Бестужев покачал головой. — Свяжемся с ней, и если через минуту погибнем…

Багиров понял. Удивился только тому, что и Дмитрию понятно, что можно причинить другому человеку боль своей смертью, но покачал головой:

— Так не пойдёт. Она должна знать, что мы вернулись. Или хотя бы попытались. Тем более, выбора нет. Если наши не узнают, что это мы, живыми точно не доберёмся.

Бестужев мгновение сомневался, но всё-таки кивнул:

— Да, не пойдёт. Ладно, список вооружения.

Три недели пролетели для Анны будто день. В заснеженный Архангельск прилетели вчетвером. Сама Лазарева, полковник Мун, Третьяков и Матвей. Прибыли буквально за час до начала совещания.

На улице неожиданно прибавил первый октябрьский мороз. Температура опустилась до отметки минус пять. Сопровождающий офицер, ждавший руководителей группировки «Костанай-1» на вертолётной площадке, был одет уже в зимнюю куртку. Моложавый мужчина, лет сорока пяти, с погонами полковника на плечах протянул Лазаревой руку для приветствия.

— Майор, рад знакомству. Полковник Снегуренко. Помощник министра обороны, отвечаю за спецсвязь. Мне поручено встретить вашу команду, ввести в курс дела.

По дороге Снегуренко осветил последние события. Генерал Королёв и остальные командующие прибыли вчера. Лидеры стран начали прибывать за неделю до назначенной даты по установленному графику. Командование опасалось привлечь внимание охотников, а массовый приток самолётов в аэропорт Архангельска точно вызвал бы интерес.

Анна и остальные члены команды просматривали материалы по совещанию, которые передал им Снегуренко.

Территории многих государств после вторжения оказались полностью под ульями, и фактически перестали существовать, как самостоятельные. Часть государств сохранили половину или чуть меньше территории, но оказать сопротивление уже не могли. Население почти полностью обращено в мегистотериев, производство остановлено, вооружённые силы уничтожены до последней бронемашины. Так что только пятьдесят четыре страны могут оказать сопротивление, если конечно… захотят.

— Страны участницы в ответных нотах представили своё видение ситуации, — говорил Снегуренко. — Но больше половины считают, что вооружённое сопротивление не даст результата.

Это были не пустые утверждения. Анна просматривала тексты посланий. Они составлялись мотивированно, с опорой на известные научные мнения.

— Будет трудно, — вздохнула Лазарева.

Будет трудно убедить людей, вполне адекватно оценивающих ситуацию, в том, что они должны сражаться. Может, только те, у кого это заложено в менталитете, способны стоять до конца, зная, что погибают зря, и своей смертью ничего не изменят. Но так мыслят не многие.

За окном автомобиля были видны сооружения ставки высшего командования. Это были несколько больших бункеров, замаскированных от просмотра сверху, окружённые всеми огневыми средствами защиты. Недалеко от них поставили мобильный конференц-комплекс. Замаскирован он тоже было отлично. Округлый купол, покрытый краской хамелеоном под окружающие цвета, можно было отличить разве что по дорожкам, обозначенным табличками. Они вели к входам в комплекс. Сверху кораблям-охотникам распознать такое сооружение было проблематично.

Отдельный длинный коридор связал конференц-комплекс с главным центром боевого управления генштаба, расположенным в здании ставки главнокомандующего.

Издалека было видно, что у входов в комплекс толпится народ с микрофонами и видеокамерами.

— Майор Лазарева, — Снегуренко обернулся к ней, — мы вас подвезём к служебному входу. Иначе вас атакуют.

— Меня? — усмехнулась Анна. — Меня не знает никто.

Водитель машины при этих слова засмеялся. Полковник тоже не сдержал улыбку:

— Анна Викторовна, отстали вы от жизни. Знают и вас, и всю команду «Костанай-1».

Третьяков и Спецов переглянулись, улыбнулись. Снегуренко показал пальцем на светящиеся на шее Анны пластинки БПУ:

— А вот с этим вас опознают очень быстро. Да и ждут, я думаю, они именно вас. К вам сейчас интереса больше чем к президентам. О присутствии на совещании главы группировки ИОС «Костанай-1» заявлено с самого начала. Журналисты уже выяснили всё, что можно о вас. Вы ведь уже национальный герой. В некоторой степени затмили Бестужева.

Лазарева усмехнулась:

— Как же так получилось?

— Альфа-человек, управляющий ульями и мегами, — усмехнулся полковник. — Для простых людей это сродни фантастике. Плюс, последний месяц в целях пропаганды даётся дозированная информация о ваших успехах.

— Это о каких? — удивилась Анна.

— Ну,… сначала о личных. Вы были инфицированы, выжили, у вас полностью развитое устройство связи мегистотериев. В общем-то, уже этого достаточно, чтобы сочинять о вас легенды.

— Серьёзно?

— Да, — засмеялся Снегуренко. — Майор, пока вы там сидите у себя в улье, жизнь всё ещё идёт. Телевидение работает, люди смотрят новости. А там о пришельцах и о вас. Первое пугает, второе даёт людям возможность думать, что мы сможем сразиться с ними.

Полковник обернулся к Лазаревой, взглянул добрым взглядом:

— Даже я в некоторой степени вызвался быть вашим сопровождающим из корыстных побуждений. Хотел познакомиться с вами и с командой, и для сына автограф попросить.

Анна улыбнулась:

— Для сына?

— Дадите? — Снегуренко вытащил из нагрудного кармана фотографию и протянул Лазаревой.

На фото он сам держал в руках ребёнка лет шести.

— Сейчас уже старше, — сказал полковник. — В телефон много фотографий наделал, а вот распечатать руки не дошли. Все только распишитесь. Он просил, чтобы все.

Анна засмеялась, обвела своих взглядом:

— Распишемся?

— Конечно, — Паша взял у неё фото, достал ручку, вписал свою фамилию в угол фотографии на обратной стороне. От фамилии поставил тире, написал «Биолог РХБЗ РФ» и отдал Матвею:

— А ты подпиши — конструктор орбитальных самолётов.

— Не влезет, — усмехнулся Спецов.

— Мелко пиши.

Полковник Мун взял фото, секунду смотрел на улыбающееся лицо мальчишки, сам улыбнулся. Пока расписывался, вспомнил: