Виктор Алдышев - Возвращение-2

— Чего?!

Анна врезала бы сейчас. Если бы смогла дотянуться до лица командира корабля.

— Вы будете оценивать участие?! — прошипела она. — Участие людей в обороне Земли! Которые погибали здесь за свою планету! Пошёл ты, мразь…

Лан-ирмей задумался, явно оценивая последнее слово.

— Что значит «по условно нашей» планете? — напряжённо спросил Багиров.

Магбрав взглянул на него:

— Надо объяснять?

Костя думал всего секунду, глядя в глаза лан-ирмейскому командиру, и отрицательно покачал головой:

— Нет, не надо. Чёрт, а вы и правда мерзавцы.

Магбрав промолчал и на это, но выражение лица всё-таки играло, выдавая не спокойную реакцию на всё услышанное. Тем не менее, он быстро справился, даже усмехнулся.

За бортом светопреставление продолжалось. Во всполохах тысяч залпов, лан-ирмейская «медуза» тащила из атмосферы планетный захватчик гереспри на опутавших его канатах, а на экране командной палубы пошла запись последних минут Дмитрия.

Воспроизведение замедлилось, потому что командир корабля хотел узнать именно это — что случилось с этим человеком.

И Анна застыла, снова увидев… гаснущие карие глаза в мокрых от крови ресницах. На этот раз уйти в шоковое небытие не вышло. Острая реальность вокруг, в которой больше не было Дмитрия, резала сознание на куски, но вопреки всему, оно держалось, как закалённый металл.

Лазарева отступила, схватилась за Костю, закрыла рот рукой, давясь слезами. Багиров смотрел на неё ещё мгновения. Боль Анны шла к нему по БПУ и была непосильная. Даже для него. Он взглянул на Магбрава, который тоже смотрел на женщину.

— Там есть режим сна, — произнёс Костя. — Включи.

Лан-ирмей кивнул. В тот же момент Лазарева потеряла сознание. Костя поймал её, когда Анна съезжала по его лапе, взглянул на Магбрава:

— Спасибо.

Что-то изменилось в лице лан-ирмея.

— Не за что, — ответил он.

***

Космос гремел больше суток. Над каждым материком планеты шёл бой. Чтобы не сойти с ума, люди, оставшиеся в своих домах и квартирах, собирались вместе. Сидели в подъездах на лестничных клетках с сумками в руках, готовясь бежать, если на дом всё-таки рухнет что-нибудь. Но многие выходили на улицу и ждали там. Встретить смерть в четырёх стенах было страшнее, чем смотреть в расцвеченное всеми цветами небо над головой. Потому что пока всё светится — наши сражаются. Как погаснет последний огонь, значит всё.

Новые корабли, очертания которых было отчётливо видно с поверхности планеты, повергло большую часть населения в шок. Никто не знал кто это, не понимал, что происходит. Казалось, хаос дошёл до апогея.

Но внезапно заработали радиостанции. Везде, где были включены радиоприёмники, белый шум прервали громкие приказы:

— Гражданскому населению укрыться! На улицах не оставаться! Бой за Землю ещё идёт!

На плацдармах и в космосе сейчас сражались только пришельцы. Лан-ирмеи не глушили связь, и, не смотря на сильные помехи, заработали гражданские информационные службы. Запросы от них в военные оперативные центры наполнили оживший радиоэфир:

— Что происходит сейчас? Что нам передавать? Что сказать людям?

Оперативные центры по всем странам пока велели передавать только призывы оставаться в безопасных местах. Телескопы давали изображение происходящего в космосе. Лан-ирмеи буквально вытаскивали корабли гереспри, как на буксире. По связавшим их канатам, в планетные захватчики так и гнали энергоразряды, и в какой-то момент свет двигателей, которыми они сопротивлялись, стал сбавлять в мощности, быстро угасая совсем.

В оперативных штабах успели испугаться, что эти махины начнут падать, но лан-ирмеи продолжали тянуть уже не подающие признаков жизни плаза-корабли в космос.

Сражение окончательно перешло в безвоздушное пространство и там завершалось. Половина флота гереспри — разбитые планетные захватчики, стояли в облаке собственных обломков. К ним же подтаскивали корабли, изъятые с планеты, и уцелевшие в бою малые суда. Их было мало. Большинство истребителей погибло.

Но Лан-ирмеи брали пленных. И это был хороший знак. Изуродованные до пробоин и вырванных секций, потухшие, с разрушенным покрытием суда не уничтожались. Их брали в оцепление.

Наблюдая это, оперативные штабы на Земле вели переговоры между собой. Никто сейчас не знал чего ждать дальше. То, что лан-ирмеи не уничтожили гереспри до последнего корабля, могло указывать на меньшую кровожадность. Но это могло быть неверным предположением. Возможно, пленные ещё понадобятся им для чего-то.

Волков на свой страх и риск приказал группам орбитальных истребителей выйти в космос. Лан-ирмеи до настоящего момента не предприняли никаких попыток установить связь с планетой. Несмотря на то, что ряд их атак успешно поддержали наши подразделения ОРИС ВКС.

Оперативные штабы во всех точках Земли держали эфир открытым, сообщения с просьбой ответить шли на разных языках, но всё в пустоту.

Орбитальные истребители отправились с той же целью — попытаться установить контакт, но, едва они оказались в космосе, стало понятно, что контакта нет намеренно. Малый лан-ирмейский корабль пошёл встречным курсом к звену из четырёх наших машин и вынудил их остановиться. А потом и вовсе оттеснил назад к Земле.

Но звенья истребителей всё-таки остались. На том расстоянии, которое указал им лан-ирмейский корабль.

— Что делать будем, Владимир Алексеевич? — в центре боевого управления Дубравин спросил с монитора видеосвязи. — Мобилизуем остатки сил для нового боя?

Волков вместе с Королёвым и всем генеральным штабом пытались оценить ситуацию, как и все сейчас. Всего в паре тысяч километров от Земли лан-ирмеи разбирались со своими трофеями, а землянам чётко сказали не лезть. Без слов. Но понятно было предельно.

— Ничего пока не делаем, — ответил Волков. — Чёрт возьми, мы даже не уверены что это лан-ирмеи.

— А если всё-таки они? — спросил Дубравин. — То почему они здесь? Гереспри же спрятали Землю от них.

Владимир Алексеевич напряжённо смотрел на экраны, где в едва остывшем от боя космическом пространстве оставалось множество кораблей. Они пока никуда не торопились. И снова, оставалось только ждать.

***

Анна очнулась в светлом помещении. Лежала на чём-то мягком. Открыв глаза, сразу увидела недалеко от себя прозрачную ванну, заполненную жидкостью, и лежащего в ней мегистотерия.

— Костя! — Лазарева вскочила и замерла на месте.

Потому что её удержала мощная рука Магбрава. Он что-то отвёл от её шеи сзади, и, обернувшись, Анна увидела своё БПУ. Плавающий в воздухе манипулятор держал извлечённое устройство. И оно работало. Пластинки источали свет.

Магбрав опустил весь манипулятор с БПУ в большой сосуд с жидкостью, стоящий на полу, а Лазарева схватилась за шею сзади, ощупала чистые позвонки. Почему-то сработал такой рефлекс.