Сергей Спящий - Сияние севера. Книги 1 и 2 [СИ]

Слова наместника ошарашили старейшин. Но не желая их напугать слишком сильно, высший демон тут же продолжил: — При этом мир Земли крайне богат. Всё перечисленное в качестве оплаты, кроме камней душ, я отдаю, черпая из запасов нового мира. Разнообразных богатств там ещё очень и очень много. И это, не считая техно-артефактов и удивительного оружия землян, которым я тоже собираюсь, частично, поделиться. Не с рядовыми наёмниками, разумеется, а с вашими четырьмя домами.

Старейшины переглянулись. Ашарх~Иш~Аш видел их интерес и знал, что они согласятся на его предложение. Совсем скоро у него появится армия эльфийских воинов, которых можно будет бросать в самые жаркие битвы. И самое лучше во всём этом то, что ему не придётся в который раз просить Владыку прислать новые орды, рискуя окончательно и бесповоротно перейти границу его терпения.

Эльфы одни из лучших бойцов в великой сфере. Не зря только с ними и ещё с расой драконов Легион заключил что-то вроде договора вечного вассалитета. Все прочие завоёванные расы уничтожались или низводились до положения бесправных рабов. Может быть, скоро, к эльфам и драконам прибавятся ещё и земляне. Они тоже станут частью великого завоевательного похода демонов. Займут нишу оружейников Легиона или будут уничтожены. Будь полезен Легиону своими делами или принесёшь ему пользу в качестве корма. Такова великая истина вечного завоевательного похода демонов по бесчисленным мирам великой сферы.

***

Сбросив серую ливрею стюарда прямо на пол, Эйренивэль подошёл к столу, где стояло крохотное, размером с детский кулачок, зеркало. Пару секунд он рассматривал своё отражение, потом взял лежащий на столе нож и подцепив край своего лица, принялся снимать его. Осторожно, действуя больше пальцами, чем ножом, избавился от фальшивого лица. Теперь оно лежало у него в ладони тонкой, сморщенной плёнкой телесного цвета.

Короткий всплеск силы и фальшивое лицо сгорает, распадаясь в пепел. При том тонкий контроль над магическим пламенем не дали тому обжечь пальцы. Следующим шагом, Эйренивэль достал из глаз цветные линзы и спрятал в карман. В отличии от маски-лица, изменяющие цвет глаз линзы стоили по паре золотых каждая.

Он повторно взглянул на себя в крохотное зеркальце. Теперь там отражался совсем другой эльф, лишь отдалённо похожий на одного из стюардов служащих в гостевом дворце. Отражение в зеркале смазывалось из-за дефектов стекла. Не сравнить с теми чистыми и большими зеркалами, которые показывал демонический принц как пример артефактов, создаваемых землянами.

Эйренвэль ещё раз оглядел себя, потом достал из-под кровати тюк с одеждой и принялся, не спеша, передаваться. Новый облик соответствовал образу не слишком бедствующего, однако и не слишком зажиточного, горожанина. Нанесённые умелой рукой румяна и тени состарили его внешний вид на несколько столетий. Да, вот так, прекрасно подходит. Обычный горожанин не представляющий никакого интереса для стражи.

Выбираться из гостевого дворца Эйренвэль собирался через окно. Но прежде чем уходить, он наклонился над связанным эльфом с заткнутым кляпом ртом. Сверкнул нож, разрезая путы. Настоящий стюард, место которого он занял, чтобы подслушать разговор старейшин четырёх главных домов с высшим демоном, зажмурился от страха. Пришлось его дружески потрепать по щеке, чтобы трус открыл глаза.

— Вот твоя награда, — Эйренвэль бросил на стол глухо звякнувший кошель. Услышав приятный звук, издаваемый золотыми монетами, ударяющимися друг об друга и о поверхность стола, стюард поднял голову.

Так, это был пряник.

— В твоих интересах, чтобы никто и никогда не узнал о нашей маленькой шутке, — напомнил Эйренвэль. Иначе стража, пытки, потом дознаватели дома и знакомство уже с палачами дома. Исключительно для тебя. Меня всё равно не найдут.

Стюард сглотнул и молча кивнул.

Продемонстрировав кнут, Эйренвэль выскользнул из окна и торопливо пополз вниз по совершенно гладкому камню. Голые ладони и ступни надёжно прилипали и отклеивались. Он полз по вертикальной стене словно муха, с тем одним отличием, что мухи не несут в заплечном мешке свои башмаки.

Незаметно спустившись, эльфы обулся и уже открыто вышел на ведущую в город дорогу. А зачем ему скрываться? Тревогу никто не поднимал и вряд ли поднимет. Просто один из стюардов, служащих в гостевом дворце, сейчас жадно пересчитывает золотые монеты в оставленном на столе мешочке. Гладит их и пробует на зуб. К чему поднимать тревогу? Ведь ничего не произошло и не осталось никаких доказательств, что тайную беседу старейшин с демоном мог подслушать кто-то посторонний.

Ближе к городу, Эйренвэль поймал свободную от пассажиров повозку с троллем. Бросил серокожему гиганту мелкую медную монетку и приказал везти себя в центр. При этом цедил слова сквозь зубы и всем видом показывал присущую обеспеченным горожанам надменность.

Оказавшись в центре, Эйренвэль, не благодаря, покинул повозку, поплутал немного по улицам и вошёл в неприметную дверцу, ведущую в полуподвальное помещение. Там он избавился от средних размеров накладного животика, смыл грим и заодно переоделся в более удобную одежду популярную у молодых эльфов из малых домов. Пройдя подвал насквозь, вышел с другой стороны и скоро уже сидел в уединённом кабинете одной популярной харчевни. Кроме подаваемых здесь блюд, харчевня славилась ещё тем, что верхний этаж отводился под такие вот уединённые кабинеты, где можно было обсудить важные дела или просто отдохнуть, не опасаясь, что тебя кто-нибудь подслушает.

Вместе с Эйренвэльем за столом сидели ещё две молодые эльфийки и три эльфа немного старше. Хотя, определить возраст одного эльфа под силу только другому. Для всех прочих, что столетний юнец, что тысячелетний старец, выглядят почти неотличимо. И только заговорив или заглянув в глаза можно попытаться примерно угадать возраст собеседника.

Одна из эльфиек, видимо самая нетерпеливая, жадно спросила: — Ты узнал о чём они говорили, Эйренвэль?

— Прекрасная Лисвэна, чья красота сравнима только со вкусом этих чудесных пирогов, разреши мне утолить свой голод, прежде чем я утолю твоё любопытство! — насмешливо выдал эльф, отчего эльфика, к которой были обращены его слова, насупилась и грозно поджала губы.

— Действительно, Лисвэна, позволим нашему герою поесть, прежде чем расспрашивать его, — согласился старший эльф.

Однако Эйренвэль вполне мог одновременно жевать и рассказывать, чем, к слову, грубейшим образом нарушал застольный этикет. С другой стороны, именно на намеренном нарушении этикета и прочих традиций и обычаев строилась культура «отрицающих». Как называли себя многие молодые эльфы. Они происходили из разных домов, порой даже враждующих между собой. Из разных слоёв — был представлен весь спектр, от бедняков до богачей, от происходящих из древних аристократических семей, до простых воинов, не входящих ни в один дом. Главное, что их объединяло это отрицание покрывшихся мхом стариков. Это старики заключили мир с демонами на позорных условиях, молодые эльфы не считали себя обязанными выполнять не ими заключённое соглашение. Старики опутывали их сотнями нитей из обычаев, законов, требований. Они отвергали их всех скопом и мечтали о свободе эльфийского народа. Впрочем, понимая под «свободой» самые разные, порой взаимоисключающие вещи. И даже главный призыв их революционного молодёжного комитета «сделаем эльфов великими снова» каждый из них понимал исключительно по-своему.