Сергей Зиненко - Собственный путь

— Так надо, ты ешь и не перебивай. Так вот, тогда и начался период гонения магов. Их книги или сжигались, или попадали в библиотеки Ватикана, где они покоятся и по сей день. Именно тогда церковь начала строить фундамент стереотипа, что этот мир для людей, а не для магов. По его словам, маги существуют только для того, чтобы защищать и служить обычным людям. Церковь же, как главные слуги бога на земле и его первейшие помощники — существуют, дабы руководить и направлять эту проклятую погань. Крестьянам очень легко было поверить в то, что презираемые ими хозяева, на самом деле существуют для служения им, ведь верить в это было так приятно…

Поветрие убило многих магов, но не смогло справиться с самыми сильными. Главных и самых сильных кланов Европы — было двадцать семь. Каждый вёл своё прошлое из древних времен, их магические династии не прерывалась сотни лет. Сила представителей этих кланов была невообразимо огромной. Лидеры каждого клана носили такое кольцо, оно свидетельствовало не только о том, что носящий его маг — глава клана, но и о том, что он представитель верховного совета, следящего за мировым порядком. После поветрия, они предпочли спрятаться и ждать своего часа. Время шло, число этих магов редело, но кольца передавались от одного наследника другому. Как ты понял: клан О’Дуйвне был одним из них.

— Ты не больно-то похож на Европейца, — отставил тарелку в сторону Диармайд.

— А это и не моё кольцо. Его мне подарил учитель, после первого успешного поручения. Оно особенное, маг может запечатать в нём свою стихию. Кем бы ни был заклинатель, для сражения ему всегда будет нужна стихия, которой он повелевает. В этом кольце — её можно хранить.

— Отец тоже был магом воды? Даже стыдно сказать… но я не помню.

— Кеган был непревзойдённым магом воды, сильнейшим в своём поколении. Но как показала история — не важно, насколько ты силён, у времени на всё есть своё собственное мнение.

Диармайд погрустнел, он всё пытался вспомнить покрытое щетиной лицо отца, но оно никак не желало становиться чётче. Кеган… Диармайд засмеялся, Нико изумлённо наблюдал за ним.

— Просто… на гэльском Кеган означает огонь, — пояснил Диармайд, оценив выражение учителя. Продолжили смеяться они уже вместе. В детстве гэльского он ещё не знал и только сейчас понял, что означает имя отца.

— Нико, — прекратив смеяться спросил Диармайд. — Когда ты говорил про глаза, упоминал четыре основных стихии, почему они основные? Кто так определил и что это даёт. Орсино не дал мне ответа на этот вопрос… А почему у тебя не спросил раньше, даже не знаю.

— Не дал, потому что не знает, и я не знаю. Эта информация или покоится в подземных библиотеках Ватикана, или сожжена на костре охотниками на ведьм. Скорее всего они назывались основными потому, что эти элементы изначально считались людьми первородными воплощениями стихий, а возможно это как-то связанно с религией. Я правда не знаю. Тебе пора идти спать, ты завтра будешь тренироваться с самого утра.

Сон пришёл очень быстро, усталость оставалась лучшим снотворным для Диармайда.

Замок Тар был построен из нетёсаного камня, он нависал над деревней, как сказочный замок из земли теней, окружённый туманами. Обнесённое деревянным частоколом поселение, встретило воинов утренней деревенской суетой.

После недавних дождей, дорога превратилась в месиво из влажной глины. Диармайд радовался, что не передвигается сейчас на своих двоих. Крестьяне сбегались отовсюду, чтобы посмотреть на прибывших в их деревню воинов. Стража у ворот их пропустила без каких-либо препятствий. Кормак, верховный гэльский король, уже ждал гостей.

Детишки со всей деревни сбегались к центральной улице, чтобы посмотреть на хмурую процессию: после нападения пиктов, настроение в отряде было угрюмым, побратимы скорбели по Голлу. Сильнее всех, пожалуй, его смерть ударила по Диорруингу, молодой друид был на удивление малословен в последние дни. Он часто с неприязнью посматривал на огонь в лагерном костре.

— Видишь, вот того, справа — это Диармайд! — деревенская девушка указывала пальцем на всадника, державшегося немного в стороне от отряда.

— Какой красивый! — её подруга встала на носочки, чтобы лучше разглядеть мужчину, встретившись с ним взглядом зарделась, пискнула и покраснела, старательно отводя взгляд в сторону.

Диармайд приветливо улыбнулся, вызвав несколько женских восхищённых вскриков, к нему подъехал Финн:

— Прошу, в этот раз, не создай нам проблем. У Кормака тяжёлый нрав, я не хочу, чтобы…

— Не волнуйся дядя, я буду вести себя подобающе. Я понимаю, насколько эта помолвка важна для тебя. Ты же знаешь, я делаю это не специально…

Финн фыркнул, удобнее перехватив уздцы лошади и с улыбкой сказал:

— Ты слышал, какую кличку тебе дали в народе? Диармайд чарующее пятнышко, — Диармайд прокашлялся, на его щеках проступил румянец, Финн звучно засмеялся. — Оно отлично тебе подходит и, к слову, отлично отображает суть проклятия. Эх, — Финн махнул рукой. — Тоже мне, проклятье, я бы и сам не отказался получить такое, особенно в молодости, — поймав недовольный взгляд племянника Финн добавил. — Не смотри ты на меня так, знаю я, что оно приносит много проблем.

— Когда каждая женщина готова на всё, лишь пожелай… — Диармайд вздохнул. — Врать не стану, поначалу мне и самому это нравилось, но сейчас, я бы с радостью избавился от этого бремени. Каждый раз, когда я вижу влюблённый женский взгляд, я думаю, что это не искренние чувства, а наваждение и искренности в этом никакой нет.

Финн перестал улыбаться и хлопнул Диармайда по плечу.

— Ты найдёшь её, женщину которая тебя полюбит, ты ещё молод.

Перед кавалькадой всадников пробежала кричащая стая гусей, своим гоготом они заглушили звуки всего мира.

Процессия выехала из деревни, через противоположный вход, ведущий к замку. Они ехали не спеша, ребятня бежала в след за всадниками звонко крича. Размоченная дорога пошла на подъём, исчезая в пропасти замковых ворот. Решётка была поднята, гостей ждали. В просторном дворе, засыпанном соломой, собрались все желающие посмотреть на гостей: слуги, воины, знатные господа. На самом верху каменной лестницы, ведущей к центральным дверям донжона, стоял король. Его седую голову украшал царский венец, длинные белые волосы падали на плечи, а на суровом лице, иссечённом временем, расцвела приветливая улыбка. Король был очень похож на Финна: воин, постепенно проигрывавший свой век времени, разве что брюхо у Кормака было поменьше.

Когда Финн спешился, Кормак радушно поприветствовал его:

— Как дорога?

— Пикты… — хмуро ответил Финн, — развелось этой погани в лесах, не перерубить.