Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга 2. Часть 2

— Конечно, поехали, дорогая, — все еще улыбаясь, согласился отец, наклонился и поцеловал ее. — Командир ты мой!

Мама покраснела, непонятно от чего — то ли от смущения, то ли от удовольствия, но я подозреваю, что и от того, и от другого, и тоже пустила свою лошадь шагом.

Как только мы подъехали, первым разговор начал Бриан.

— Госпожа баронесса, — с легким поклоном начал спутник графа,

— пару дней назад вы захватили несколько наших коней… Нет, нет! — он замахал руками, увидев, как матушка вскинулась, нахмурив брови.

— Мы не оспариваем этот момент, просто… — он замялся. — Я очень привязан к своему Боливару…

— К кому? — невежливо перебила его матушка.

— К коню, — пояснил Бриан. — Боливар — это мой конь! Я его взял еще несмышленым жеребенком, вырастил, выдрессировал. Он мне как друг, понимаете?

По лицу мамы было ясно, что она совершенно ничего не понимает, но она все равно согласно кивнула.

— Так вот, — продолжил после маминого кивка Бриан, — нельзя ли, госпожа Ария, выкупить у вас моего Боливара? Я готов хорошо заплатить за него!

— А… — начала матушка.

— Среди ваших коней его нет, — поспешил сообщить друг графа, — судя по всему, вы оставили его в замке…

— Да, — подтвердила его догадку матушка, — мы взяли с собой не всех коней. Кое-каких мы так и не смогли приручить и оседлать!

— Вот! — неизвестно чему обрадовался Бриан. — Наверняка, Боливар вам тоже не дался, он очень гордый!

Он с такой гордостью и любовью говорил о своем коне, что я невольно проникся к нему симпатией, хоть так и не полюбил этот вид передвижения. Но раньше, чем Бриан продолжил расхваливать своего четвероногого друга, моя матушка вдруг нахмурилась и резко подняла руку с раскрытой ладонью, прерывая Бриана.

— Скажите, граф, — напряженным тоном произнесла она, — а та сотня воинов, в лесу, которые сейчас нас окружают, это тоже ваши люди?

— Что? — не понял сразу сэр Реджинальд. — Какая сотня? Какие люди? Все мои люди — вон, со мной!

Потом до него, видимо, дошло.

— Что-о-о?! — взревел он раненым быком. — Где?!

— В лесу, — терпеливо пояснила ему матушка, одновременно пальцами правой руки делая какой-то хитрый жест, как будто что-то рисуя. — Пытаются нас окружить.

— Баронесса, — быстро зататраторил граф, — я и мои люди готовы вас защищать…

— Полноте, граф, — усмехнулась матушка, — эти люди не пытаются окружить именно нашу группу — они пытаются окружить вас! Поэтому, мне кажется, что вам стоит подумать о собственной защите!

— Бриан! — резко бросил Реджинальд.

— Уже в пути! — весело козырнул его друг и умчался к строю графских воинов, на скаку выкрикивая какие-то приказы. Воины графа зашевелились, их строй дрогнул и начал изменять положение,

выстраиваясь двумя параллельными линиями, развернутыми лицом к лесу.

Поняв, что они обнаружены, неизвестные воины стали появляться из леса. Какое-то время и граф, и мы с тревогой наблюдали за появляющимся отрядом, а потом граф вдруг ругнулся вполголоса и с удивлением произнес:

— Что, братец все же решился избавиться от меня?

В ответ на эту тираду, отец задумчиво посмотрел на сэра Реджинальда, а матушка удивленно изогнула правую бровь. Я не отреагировал никак, все эти семейные разборки были для меня далеки, пока не задевали нашу семью.

От вышедших из леса, с двух сторон от дороги, воинов, отделился всадник и поскакал к нашей группе, стоящей отдельно ото всех. На всаднике был добротный доспех, но какой-то странный — он не сверкал в солнечных лучах, а отливал какой-то матовой белизной, как будто серебро, но только матовое. На голове его был закрытый шлем с личиной, а у седла приторочен двуручник.

Подскакав к нашей группе, в которой все смотрели на него насторожено, а отец, демонстративным движением, при его приближении, поправил свой бастард, тоже притороченный у седла.

Видимо, этот жест не остался незамеченным неизвестным всадником, потому что первое, что он сделал, подскакав к нам, это показал пустые руки, как бы демонстрируя, что пришел с миром. Но наша компания продолжала смотреть на него с настороженностью.

— Сэр Эрик де Гриз, барон Вудрон? — безошибочно выбрав взглядом отца, обратился к нему вновь прибывший.

— Это я! — кивком подтвердил его догадку отец, а я, на всякий случай, положил руку на рукоять меча, а то мало ли… Кто знает, что у этого неизвестного на уме.

— Я — Эмери Ван Воском, барон Блэквуд, — произнес воин, снимая шлем с личиной. — Послан Его светлостью герцогом Ренка для защиты вас и вашей семьи от нападения сэра Реджинальда, графа Дере ко го.

— Эмери… — укоризненно качая головой, произнес граф. — Ты меня разочаровываешь! Я уже не говорю о том, что слышать от тебя такое очень обидно! А еще друг детства, называется.

Барон Блэквуд действительно выглядел смущенным. Его широкое лицо с крупным носом и широким ртом с большими пухлыми губами, обзавелось румянцем, судя по всему, стыдливым, а карие глаза глянули на графа с откровенной обидой.

— Реджи, ты прекрасно знаешь, что я не мог не исполнить приказ! — с укоризной в голосе воскликнул барон. — А убедить графа Рональда, что ты на такое не способен, мне не удалось!

— Угу! — задумчиво произнес сэр Реджинальд. — Значит, старина Рональд! Хм, странно все это!

— Да, нет же, Реджи, — тряхнув черными, как смоль волосами, возразил сэр Эмери, — после твоих покушений на брата, граф Ван Хайм тебе не верит! Вот и все1

— Ага… — все еще задумчиво подтвердил граф Дерский. Потом встряхнулся и лукаво глянул на друга детства.

— А ты, Эмери, несмотря ни на что, продолжаешь мне верить!

— Да, Реджи! — твердым голосом произнес барон Блэквуд. — Несмотря на то, что ты старше меня на три года и тебе всегда удавалось настолько заморочить мне голову, что я с трудом мог отличить, где правда, а где только твоя фантазия, я тебе верю! Да и с покушениями этими… — начал было барон, но потом осекся и виновато посмотрел на графа. — Прости…

— А! — безучастно махнул рукой граф. — Брось! Давай, закрыли тему!

Барон согласно кивнул.

Мы с родителями очень внимательно слушали диалог двух друзей. По ходу их разговора, лицо бати меняло свое выражение с хмурого на озадаченное, а брови матушки ползли вверх все выше и выше.

Не знаю, какие выводы из их разговора сделали родители, а мне, честно говоря, не все было понятно из их разговора, но, сопоставив, услышанное сейчас с тем, что рассказывал о графе капитан замковой стражи Хорт Иствик, подумал, что в его рассказе было не все так однозначно, как мне показалось вначале.

— Ну, что, Эмери, — после непродолжительного молчания вновь заговорил граф, — теперь, когда ты убедился, что на семью барона Вудрон никто не нападает, ты дашь нам с ними просто поговорить? Поверь, я приехал просто поговорить, клянусь!