Гай Хейли - Бойня титанов

Он запустил свой гравидиск на максимальную мощность. Его двигатели почерпнули энергию из варпа, и жрец полетел над полем боя, понукая встречавшихся на пути аколитов.

Пятую машину нашли под откосом холма из обломков скалобетона. Она не получила серьезных повреждений, и механизмы оказались работоспособными. У Протоса поднялось настроение, но после нескольких минут тестирования выяснилось, что заключенное внутри существо исчезло. Оно вырвало души экипажа и переместилось из материального мира в эмпиреи, оставив пустые тела-оболочки.

День сменился ночью. Разъедающие дожди вернулись, земля стала гладкой, как изделие гончара. Вода, насыщенная пылью и сажей атмосферы, почернела, превращаясь в еще более ядовитую субстанцию, чем раньше. Работа замедлилась. Снова настал день. Миновало утро, затем полдень, и на течение времени указывало лишь едва заметное в тучах дыма изменение направления скудных лучей солнца Беты Гармона. Ливень постепенно покрывал машины, найденные Механикумом, коррозийными язвами.

И вот оно. У западного склона горы, поблизости от кратера, образованного вырванной опорой фундамента Картега, обнаружилось странное сердцебиение.

По небу с неестественной медлительностью расползались зеленые и желтые молнии. Протос поспешил к месту новой находки и завис над головами сервиторов и жрецов.

— Да! — воскликнул он. — Да, здесь. Копайте, копайте!

Все внимание теперь сосредоточилось на осыпи из камней и обломков бетона.

Под ней что-то шевельнулось.

Терент Харртек шел по залитому кровью полю боя, уходящему в бесконечность. Краснокожие чудовища под началом гигантов с кнутами и топорами вели вечную войну друг против друга. И он сражался с ними, убивая каждого, кто встречался на пути. Иногда он был человеком, а иногда призраком, в бессильной ярости парившим над толпой. А порой сливался с одним из высших существ, присутствующих в его мыслях, и смотрел их глазами, хлестал бичом и уничтожал врагов целыми тысячами.

Он не удивлялся, что снова ощущал вкус крови.

Очнулся он на своем троне. Вокруг царила темнота, и Харртек ничего не видел. Слышался громкий стук сердца в груди, и пахло пролитой кровью. Высохшая кровь из ссадины на лбу стянула кожу на лице. Разъем БМУ все еще был в гнезде у основания черепа, но Терент не мог добиться контакта с душой машины.

— Модераты! — позвал он.

Хриплый голос прозвучал негромким шепотом. Он попытался пошевелить пальцами и включить ручное управление воксом ,но не сумел. Сначала он заподозрил перелом позвоночника, но отсутствие боли подсказало более вероятный вариант: повреждение обратной нейронной связи с титаном. Ни то, ни другое его не слишком беспокоило. Все это можно было исправить и будет исправлено, поскольку он принцепс титана «Полководец», владыка над обычными людьми.

Долгое время Терент сидел, не в силах шевельнуться. Он был похоронен заживо.

— Заперт в мертвом титане, весь экипаж погиб. Вот тебе и могущество, Ардим Протос, — произнес Харртек.

Распухший язык еле ворочался во рту, но высокомерие никуда не исчезло.

Шло время. Он спал. Гнев, испытываемый им в последние несколько месяцев, исчез. Как ни странно, но Харртек чувствовал умиротворение.

Проснулся он от скрежета камня по камню. Где-то далеко наверху работали машины. Принцепс посмотрел вверх, но опять ничего не увидел.

— Давно пора, — буркнул он.

Как ни хотелось закричать, он удержался, зная, что его все равно никто не услышит. Надо быть терпеливым, и тогда он скоро снова станет свободным.

Шум буров и механических лопат приближался, и его настроение поднималось. Послышался звон металла. Снаружи люди, они пробиваются к нему. Он усмехнулся. Его служба в Легио продолжится. Даже титана, вероятно, спасут. Война для него не закончилась. Возможно, он разыщет свою дочь и преподаст ей урок жестокости.

Звуки отдалились. Харртек ожидал, что спасатели придут через люк в спине или вскроют оболочку головы. Они ведь должны знать, что он жив? Даже самый примитивный биоавгур способен засечь его сердцебиение и мозговую активность.

Сердце сжала холодная рука страха. Они не приходят.

И вдруг произошел толчок. Машина двигалась! Они откапывают титана. Он засмеялся собственной глупости. Но через мгновение до него дошло, что колосса никто не двигал.

Он двигался сам.

Глубокий горловой рев раздался сзади, так близко, как будто исходил из его затылка. Он выгнул шею, но в темноте так ничего и не увидел.

Машина снова качнулась. Металл заскрежетал по камню. Голова титана дернулась, так что Харртека бросило вперед и он испугался вновь повредить нейронную связь. Поднялся громкий стук, как будто забилось сердце чудовища.

Харртек услышал реактор. Ни один огонек не зажегся. Ни один прибор не заработал.

— Это невозможно, — прошептал он.

Машина напряглась. Он понял это так отчетливо, словно все происходило в его собственном теле. Титан пытался подняться и толкал что-то тяжелое. Он двигался снова и снова и с каждым разом все энергичнее дергал головой, так что Харртека швыряло то назад, то вперед. Корпус ударился обо что-то раз, другой, потом послышался ужасный рык.

Колосс метался. Металл скрежетал. Рычание превратилось в рев. Он медленно, с огромным усилием начал вставать.

С плеч и с головы с грохотом посыпались камни. Титан поднял лицо, грязь слетела с глаз машины, открыв небольшой иллюминатор позади линз авгура. В целлу проник свет, и Харртек смог осмотреться.

Его тело было заключено в рифленую костяную оболочку. Целла превратилась в какую-то жуткую полуорганическую полость. Пронизанные жилами мембраны затянули оборудование, и отовсюду сочилась густая слизь. Над приборными панелями пульсировали толстые вены. Передний дисплей покрывала органическая пленка, на взгляд Харртека, очень похожая на ретину, пронизанная сосудами и с радужным отливом. Отчетливые изображения, передаваемые раньше, сменились бесцветными отражениями. Титан осматривался. У его ног распростерлись жрецы Механикума. Он остановил взгляд на своих исковерканных конечностях.

Пластины брони плавно меняли форму, словно размягченный воск. На них, подобно всплывающим из глубины трупам, проявились руны в виде черепов. Кое-где раздавался треск механических деталей, напоминающий звук раскалывающегося панциря черепахи. Орудие «Вулкан» вытянулось, из него высунулась влажная пасть с клацающими по металлу клыками длиной в руку. Пальцы силовой клешни «Ариох» плавно разошлись, когти, выступающие из керамита, стали костяными, а потом превратились в гибкие щупальца, истекающие убийственной кислотой. Сзади из бедренного узла вырос голый костяной хвост с клинком на конце.